Умер Юрий Петрович Любимов.
Оригинал взят у iosifraihelgauz в Умер Юрий Петрович Любимов.
Ушел Мастер - великий, выдающийся, гениальный... Список этих эпитетов можно бесконечно множить и ни один не окажется лишним. Ушел тот, кто в середине прошлого века был вместе с Георгием Товстноговым и Анатолием Эфросом одним из столпов не только режиссуры, но и всей отчественной культуры. Он оставил после себя золотые страницы русского театра, и об этом можно говорить бесконечно.
Но сейчас время сказать о другом его величайшем призвании, которое ставит его в один ряд с Андреем Дмитриевичем Сахаровым, Александром Исаевичем Солженицыным и теми одиночками, которые способны противостоять системе, всеобщему вранью и массовому оболваниванию. Юрий Петрович был тем человеком, который всю жизнь говорил правду, который не боялся при общем хоре, вопящем: "это белое", произнести: "нет, это черное".
И это его качество, его место в истории страны, его миссия, его совесть, все это намного важнее и больше, чем театр. Хотя вклад Любимова в мировую культуру переоценить невозможно.
Он и людьми себя окружал особыми - не просто артистами, а такими, у кого была позиция. Любил людей талантливых, пишущих, думающих - Леня Филатов, Вениамин Смехов, не говоря уже о Высоцком. Молодых режиссеров поддерживал не на словах, причем не делал из этого никакой истории - просто давал работу. Меня взял к себе после того, как я был уволен из театра Станиславского. В штате Таганки работали не менее десятка режиссеров, при том, что по штатному расписанию положено было не больше двух! Среди них Васильев, Погребничко, Арцыбашев, Вилькин.
Его самого тоже выгоняли, закрывали спектакли, а он не боялся ничего и никогда не присоединялся к лояльной толпе, к исступленной травле тех, кто по какой-то причине оказался не в одной связке с властью.
Первый его спектакль, который потряс театральный мир Москвы -"Добрый человек из Сезуана". Брехтовские строчки "Шагают бараны в ряд, Бьют барабаны, - Кожу для них дают Сами бараны" интеллигенция подхватила и повторяла как заклинание. Прошло ровно 50 лет: не устарело! Стало еще более актуально.
Буквально недавно - как раз в день рождения, его очень расстроило нежелание руководства театра на Таганке сохранить его кабинет. И еще такая ирония прозвучала в некой сволочной передаче - дескать,"мемориальный кабинет".... А ведь он не ради себя хотел это сохранить!!! Там просто на стенах рисунки и автографы таких людей! Окуджава, Вознесенский, Неруда, Пикассо, выдающиеся деятели мировой культуры! Потому что, когда в СССР приезжали, то шли к нему, на Таганку, а не в верноподданические театры, которым давались премии и награды.
Звучит в ушах стихотворение Давида Самойлова:
Вот и все. Смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло и темно.
Как нас чествуют и как нас жалуют!
Нету их. И все разрешено.
Вот это очень точно: ушел тот, перед кем непозволительна подлость, пошлость, трусость... Нет его - и все разрешено
Ушел Мастер - великий, выдающийся, гениальный... Список этих эпитетов можно бесконечно множить и ни один не окажется лишним. Ушел тот, кто в середине прошлого века был вместе с Георгием Товстноговым и Анатолием Эфросом одним из столпов не только режиссуры, но и всей отчественной культуры. Он оставил после себя золотые страницы русского театра, и об этом можно говорить бесконечно.
Но сейчас время сказать о другом его величайшем призвании, которое ставит его в один ряд с Андреем Дмитриевичем Сахаровым, Александром Исаевичем Солженицыным и теми одиночками, которые способны противостоять системе, всеобщему вранью и массовому оболваниванию. Юрий Петрович был тем человеком, который всю жизнь говорил правду, который не боялся при общем хоре, вопящем: "это белое", произнести: "нет, это черное".
И это его качество, его место в истории страны, его миссия, его совесть, все это намного важнее и больше, чем театр. Хотя вклад Любимова в мировую культуру переоценить невозможно.
Он и людьми себя окружал особыми - не просто артистами, а такими, у кого была позиция. Любил людей талантливых, пишущих, думающих - Леня Филатов, Вениамин Смехов, не говоря уже о Высоцком. Молодых режиссеров поддерживал не на словах, причем не делал из этого никакой истории - просто давал работу. Меня взял к себе после того, как я был уволен из театра Станиславского. В штате Таганки работали не менее десятка режиссеров, при том, что по штатному расписанию положено было не больше двух! Среди них Васильев, Погребничко, Арцыбашев, Вилькин.
Его самого тоже выгоняли, закрывали спектакли, а он не боялся ничего и никогда не присоединялся к лояльной толпе, к исступленной травле тех, кто по какой-то причине оказался не в одной связке с властью.
Первый его спектакль, который потряс театральный мир Москвы -"Добрый человек из Сезуана". Брехтовские строчки "Шагают бараны в ряд, Бьют барабаны, - Кожу для них дают Сами бараны" интеллигенция подхватила и повторяла как заклинание. Прошло ровно 50 лет: не устарело! Стало еще более актуально.
Буквально недавно - как раз в день рождения, его очень расстроило нежелание руководства театра на Таганке сохранить его кабинет. И еще такая ирония прозвучала в некой сволочной передаче - дескать,"мемориальный кабинет".... А ведь он не ради себя хотел это сохранить!!! Там просто на стенах рисунки и автографы таких людей! Окуджава, Вознесенский, Неруда, Пикассо, выдающиеся деятели мировой культуры! Потому что, когда в СССР приезжали, то шли к нему, на Таганку, а не в верноподданические театры, которым давались премии и награды.
Звучит в ушах стихотворение Давида Самойлова:
Вот и все. Смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло и темно.
Как нас чествуют и как нас жалуют!
Нету их. И все разрешено.
Вот это очень точно: ушел тот, перед кем непозволительна подлость, пошлость, трусость... Нет его - и все разрешено