Смертельный поцелуй
Описание: Зона горазда на сюрпризы: она воскрешает людей, давая надежду на встречу. Но эта встреча к сожалению может закончится Поцелуем Смерти.
Железнодорожная станция Янов.
Прошло всего несколько недель с того момента, как небольшой отряд долговцев начал обживать старую заброшенную станцию Янов, откуда ранее, еще до самой аварии уходили поезда на Чернигов и Овруч. Сейчас же станция представляла собой одноэтажное кирпичное здание, в котором располагался эдакий блокпост с караульной комнатой, небольшой столовой и комнатой для отдыха личного состава. Рядом на железнодорожных путях сохранились проржавевшие вагоны электричек, возивших на ЧАЭС работников электростанции, вагоны-цистерны, и несколько таких же тепловозов ТЭМ2УМ.
- Нет ничего более постоянного, чем временное. - Однажды заявил один из долговцев, смеясь над потугами коллег, копающих рвы, которые позже были устроены под окопы для ведения боя.
Однако никто не унимался, даже не смотря на постоянную опасность со стороны мутантов, и к наступлению холодов станция была обустроена. Оставалось только наладить поставки воды от ученых, расположившихся неподалеку, взамен чего было заключено соглашение о зачистке территории от мутантов и доставке артефактов. Несколько раз в неделю долговцы обходили свою территорию вокруг базы, а на берегу реки выставлялись люди, которые следили за обстановкой и докладывали на базу, если со стороны города что-то замечали. Чаще всего такое наблюдение устраивалось около разрушенного моста, где изредка появлялись бойцы враждебной фанатичной группировки Монолит. Долговцы огонь по ним не открывали - первой задачей было предупредить вовремя, а если вдруг камнепоклонники - именно так их называли бойцы черно-красных, решат перебраться через реку - открывали по ним огонь.
В этот раз Трис решила сидеть у реки сама, не смотря на некоторых косо смотрящих на нее бойцов, которые, по всей видимости, считали, что людей мало, командует, а сама никуда не ходит, заелась. Девушка долго сидела в кустах, разглядывая в бинокль другой берег, за которым лежал в снегу мертвый город. Ничего интересного он из себя не представлял: неприятный, холодный и пустой, с кучей бродящих там зомбированных, какими Трис считала и монолитовцев. Устав сидеть, а это действительно было самой настоящей пыткой - просто сидеть и наблюдать, она посмотрела на часы, болтавшиеся на тонком запястье, после чего еще раз взглянула на противоположный берег и, глубоко вздохнув, открыла банку тушенки.
Догадавшись взять с собой на дежурство старенький теплый, еще с советских времен, белого цвета тулуп, идти в котором было жарко, а сидеть в кустах на снегу - самое оно, Трис снова взглянула на часы, отставив от себя уже пустую банку. Уж очень ей хотелось уйти отсюда, тем более что погода, как обычно не радовала: шел снег и дул холодный ветер, грозя заморозить должанку, и девушка слегка продрогла, а разводить костер и выдавать свою позицию было не с руки.
Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы краем глаза заметить движение. Сердце екнуло, а в руках тут же появился бинокль и автомат, который удобно разместился на коленях девушки. Приникнув к биноклю, должанка заметила стоящего на противоположном берегу человека. Он просто стоял. Оружия в его руках видно не было, он смотрел в сторону станции.
- Может лазутчик? - Вертелось у нее в голове. - Тогда почему вот так? Открыто? Или они совсем страх потеряли, раз не боятся быть замеченными… - Решив подобраться ближе, чтобы хорошенько рассмотреть человека, она повесила бинокль на шею и взяв автомат в руки, начала осторожно обходить злополучные кусты, мешавшие обзору.
Притаившись за ближайшей балкой остова моста, который был взорван год назад, девушка снова подняла бинокль к глазам, наводясь на чужака. Девушка вздрогнула и, пошатнувшись на скользком металле, сорвалась с балки вниз. Благо река давно замерзла и девушка, пролетев несколько метров, ударилась спиной об лед на берегу. В глазах на несколько минут потемнело, поэтому решив переждать, закрыла глаза. Человек, которого она увидела на противоположном краю моста, был ей знаком. Это был ее давний друг Блез, который, как она думала, давно погиб. Она помнила его молодым и радостным парнем.
Как только темная пелена спала с глаз, должанка приподнялась на локтях, слегка поморщившись от боли в спине и голове, и снова поднесла к глазам бинокль. Но мужчины уже не было. Добравшись до лежащего в стороне автомата с оптикой, она еще раз осмотрела прилегающую к противоположному берегу территорию.
- У меня что, глюки, как у свободовцев? - Она нервно хихикнула, но вспомнив, что Блез и был когда-то свободовцем, тут же посерьезнела, продолжив наблюдение.
Поморщившись, девушка повесила автомат на плечо и удостоверившись, что больше никого не видно, забралась обратно на пригорок, с которого некогда начинался мост. Теперь же он представлял собой груду металла, торчащего из замерзшей реки. Голова, как и спина после удара об землю болели, но это не освобождало ее от остатка дежурства, поэтому она не торопясь вернулась на свое место.
Будь Трис хотя бы чуточку внимательнее, она бы почувствовала, что в этот самый момент за ней наблюдает враг. Поправив тулуп, должанка снова села на снег и положив оружие на колени, уставилась на другой берег, все еще думая о том, кого увидела там. Не услышав хруста снега за своей спиной, Трис продолжала наблюдение, но все же напряглась.
Все развивалось стремительно. Даже одна не верная секунда могла все испортить. Должанка ощутила, как что-то больно кольнуло ее в шею, чуть в стороне от сонной артерии, не дав ей опомниться. Монолитовец повалил Трис на землю, собственным весом блокируя ее руки. Она попыталась вырваться, скинуть с себя мужчину, который не был ей знаком, но все ее попытки были не удачными. От бессилия и обиды, по щекам Трис покатились слезы.
- Что б тебя Зона сожрала, чертов фанатик! - Сил кричать не оставалось, поэтому ее крик быстро перешел в шепот. - Ненавижу вас! - Силы стремительно покидали девушку, голова кружилась.
Чувствуя в себе сильный жар, и как следствие слабость, девушка высохшими губами прошептала что-то нечленораздельное и попытавшись сделать глубокий вдох, уже не смогла. Размытые от слез на глазах кусочки неба и обломки старого моста над головой - последнее, что увидела Трис, прежде чем она уснула.
***
Придя в себя, девушка не сразу сообразила, где находится. Подняв голову, и найдя в себе силы разлепить глаза и разогнать в них туман, она обнаружила себя в своем обычном черно-красном комбезе, сидящей на стуле и связанной по рукам и ногам, и с заклеенным ртом, да так, чтоб не смогла пошевелиться. Тулуп, в котором она была, сняли еще там, у реки, видимо, чтобы облегчить себе ношу. Все было тихо. Монолитовцы отдыхали, стоя на расстоянии по периметру от того места, где сидела Трис. Повернув голову в сторону и поморщившись от боли, девушка посмотрела в окно, в котором узнавались пейзажи Мертвого Города. Она понимала, что тот человек, который был ее другом, предал ее и всего лишь являлся приманкой, чтобы остальным было проще усыпить ее.
На несколько секунд девушка представила, как она увидит этот город живым. По улицам снова будут гулять горожане, во дворах, хранящих тишину и покой - зазвучит звонкий детский смех, в окна домов прольется солнечный свет, а по дорогам зашумят автомобили. Все вернется на круги своя. Жизнь пойдет своим чередом. Но этого никогда больше не случится.
- Ты наверно удивлена, зачем я тебя притащил сюда? - До ушей девушки донесся громкий мужской голос, волосы, от которого, на загривке встали дыбом, вырвав ее из собственных мыслей. - Понимаешь, Трис, у меня на тебя особые планы, о которых я тебе сказать не могу. - Он смотрел на нее, крутя в руке нож.
С ужасом в глазах, узнав этот голос, она слушала его, ведь говорить что-то в ответ она не могла, совершенно не зная, что предпринять. Ведь чем сильнее она натягивала веревки, тем больнее они врезались в кожу на запястьях, доставляя дискомфорт. Тяжелые шаги и короткий вскрик боли огласил помещение, которое походило на какую-то комнату с обшарпанными стенами, облупившейся штукатуркой, усеявшей пол, отслоившиеся обои… Монолитовец с силой потянул ее за волосы, чтобы должанка, наконец, подняла на него взгляд, и приложил к ее горлу нож, который до этого крутил в руке.
- Нет ничего лучше, чем смотреть сквозь падающий снег на силуэт мертвого города, на его слепые окна… - Задумчиво произнес мужчина, по-прежнему стоя за спиной своей заложницы.
И снова она ощутила, как в шею впилась игла, а по крови понеслась прозрачная жидкость, снова забирая и без того ослабшую должанку в темноту. Мужская рука коснулась ее сонной артерии, фиксируя лишь признаки глубокого сна, сквозь которых изредка доносились тяжелые шаги фанатиков. Мертвый город только начинал просыпаться, а потому подстраховка из нескольких прибывших монолитовцев не помешает, ведь не известно на каких мутантов может напороться группа с заложницей на руках. Она нужна была им целой и невредимой.
Монолитовцы стремительно двигались к своей цели. Зловещие массивные городские пейзажи добавляли антуражу: куски бетона развалившихся зданий, выбитая из домов щебенка, поваленные деревья, жужжащие то там, то тут аномалии, остовы ржавых автомобилей, и трупы убитых мутантов. Канонада выстрелов, доносившихся откуда-то со стороны гостиницы «Полесье», нарушила образовавшуюся тишину вокруг группы с заложницей. Но вскоре они остались где-то позади. Зона снова обволакивала своих путников тишиной, нарушаемой лишь скрипом снега под ботинками фанатиков и учащенным дыханием. Но даже не смотря на улучшающуюся погоду: небо постепенно становилось ясным, а снег почти прекратился, бойцы не теряли бдительности, ведь зловещая и безмолвная атмосфера не покидала этих мест.
***
…Очнувшись в полутемной пыльной камере, пытаясь вспомнить то, что произошло в одном из многочисленных подземных коридоров, в котором она предприняла попытку бежать от вооруженной до зубов охраны, состоящей из бойцов группировки Монолит, лица которых излучали умиротворение и абсолютное спокойствие. Лежа на холодном полу, вся израненная и избитая, она запомнила лишь вспышку голубоватого света, а затем тишину, в которую провалилось ее сознание.
Услышав шаги, а потом лязг ключей, девушка немного оживилась, а когда в ее камеру вошли монолитовцы, в составе трех человек, они распределились по углам. Это были не рядовые бойцы группировки, а правящая элита. Но среди них был еще один человек, которого она знала ранее. Должанка вжалась в стенку, и тут же один из них поднял ее на ноги и оттащил к другой стене. Они наблюдали не произнося ни слова. Все происходящее было похоже на сон, кошмарный сон. Впервые за все время пребывания в Зоне, она так сильно испугалась, скорее всего, обстановкой, чем возможного исхода. Загорелся свет, и Трис инстинктивно опустила голову, закрывая не привыкшие к освещению глаза. Кто-то поднял ее голову, убирая волосы с лица, и этим кто-то был Блез. Его глаза, лицо, были прежними, да, он изменился, но что-то в нем было не так. Заметив движение его руки и нож, Трис похолодела.
- Нет, он не может этого сделать, это не он! - Думала она, вспоминая их встречу на армейских складах.
- Скажи мне, - голос дрогнул, - что с тобой случилось? Почему ты стал таким? - Она еле сдерживала слезы, кусая губы до крови, и вопросительно смотрела на него.
Она вдруг явно осознала, что ей жаль. Жаль не себя, стоящую тут должанку, а его, сильного, вооруженного мужчину, готового убивать по чьей-то чужой воле. Ведь она осталась человеком, а он?
- Посмотри мне в глаза… Кого ты видишь? - Свирепым голосом процедил Блез. - М? Свободовца со складов? Нет. Ты только хочешь его видеть. - Монолитовец неожиданно для себя, за долгое время вновь смог испытать сильные эмоции, эмоциональное возбуждение. - Но время… Время может изменить человека до неузнаваемости. - Мужчина обратил внимание на слезы девушки и ее губы, из-за чего его дыхание участилось, голос стал более низким. - И только от тебя зависит, сможешь ли ты принять человека с этими изменениями… И я не Блез. Мое имя Халид. - Его левая рука скользнула за шею должанки, расширились зрачки, забегали глаза. - Прощай, Трис… - Он подался вперед и резко прижал должанку к себе так, что их губы впились друг в друга. Не обращая внимания на то, было ли сопротивление с ее стороны, монолитовец не ослаблял хватки.
Она заплакала беззвучно, смотря в его глаза, ее начала бить мелкая дрожь, Трис не могла ничего сказать, а вернее не успела, услышав прощание, она только открыла рот, чтобы сказать, что-то главное, важное. Прижав ее к себе, монолитовец, коснулся ее губ, целуя ее, девушка снова испугалась, но на этот раз испуг был радостным, словно кошмар закончился и она проснулась в мире, где есть счастье, она забыла, где находится и человек, что был так нежен, враг.
Халид и Трис словно на несколько секунд перенеслись в совершенно иной мир, оказались вне Зоны и всех ее кошмаров, и боли, в мире чувств, в котором секунды казались блаженными часами. Не отдавая себе отчета во временных рамках, через неопределенное время Он стал резко и мощно наносить колотые глубокие раны ножом телу Трис.
Удар за ударом, он не отпускал должанку, став наносить удары ножом в область легких, отчего через какое-то время поцелуй стал крайне кровавым.
Боль разорвала сознание, девушка вскрикнула, новый удар и новая боль, она открыла глаза, снова полные слез, смотря на мужчину, но не произнося больше не слова. Кровь струйками стекала изо рта на подбородок, капая на его одежду, должанка начала задыхаться от скапливающейся в гортани крови.
Обессиленное тело должанки сползло, встав на колени. Только тогда мужчина отцепился от ее губ, вдоволь наглотавшись крови. Расплывшись в кровавой улыбке, и проведя пальцем по стекающей по своему горлу крови на комбинезон, Халид медленно отошел от своей жертвы, и вслед за наблюдающей за всем действием Элитой покинул камеру, жестом отдав команду ожидавшим у двери бойцам убрать тело девушки, попутно возвращая нож обратно за пояс.
По дороге на поверхность, монолитовец прихватил небольшой плеер с тумбочки охранника, попутно листая аудиозаписи, находящиеся на нем. Остановившись на понравившейся, он уже выходил из подземелья, встречая ослепительный солнечный свет. Через несколько секунд, оказавшись на поверхности, он широко и величественно раскинул руки и вновь расплылся в улыбке, с которой стекала кровь должанки чуть ли не до самого низа торса. Не меняясь в позе и выражении лица, монолитовец дышал полной грудью, попутно наслаждаясь пейзажем и прекрасной музыкой…