ЛЕОНИД КАННЕГИСЕР, РУССКИЙ ЕВРЕЙ
Сколько раз нам, стремящимся к возрождению исторической России как очага русской нации, навязывали дурацкие совсем не относящиеся к делу споры: "а кто такие русские? вы их как определять будете? измеряя линейкой носы?" Их цель - затуманить простой вопрос, ведь русский некто (он может этнически быть кем угодно: немцем, евреем, бурятом) просто чувствует себя русским, живёт и действует как русский и стоит за русское дело. И дело совсем не в процентах состава крови или градусах посвящения. Дело в русской этике, правилах жизни, культуре, которую может впитать в себя любой, если захочет, или она естественна для него, или если он погружён в неё с рождения.
Дело только в том, как человек действует. Что он делает. Вот хороший пример:
30 августа 1918 года молодой поэт Леонид Каннегисер убил председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого.
Причиной убийства было желание искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками:
«Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он - отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».
Конечно же Каннегисера расстреляли, почти сразу же, где-то между 18 сентября и 1 октября 1918.
И что характерно, 20 ноября 1992 года был вынесен вердикт: «Реабилитации не подлежит».
Русское государство, разумеется, так поступить не могло. Надо, надо его восстанавливать!
Многих расстрелянных реабилитировали, но их не помнят. А Леонид Каннегисер не забыт. «Человеческому сердцу не нужно счастье, ему нужно сияние», - писал он в тюрьме. Всё правильно понял: не "счастье", а "покой и воля" поселяются в сердце, от них и исходит сияние, зогар на иврите.
Русские видят это сияние и не забывают благородный поступок Леонида Каннегисера, молодого русского поэта, русского еврея, да просто русского.
И как послесловие - его стихи:
«Зима и зодчий строили так дружно,
Что не поймёшь, где снег и где стена,
И скромно облачилась ризой вьюжной
Господня церковь - бедная жена.
И спит она средь белого погоста,
Блестит стекло бесхитростной слюдой,
И даже золото на ней так просто,
Как нитка бус на бабе молодой.
Запела медь, и немота и нега
Вдруг отряхнули набожный свой сон,
И кажется, что это - голос снега,
Растаявшего в колокольный звон».
Дело только в том, как человек действует. Что он делает. Вот хороший пример:
30 августа 1918 года молодой поэт Леонид Каннегисер убил председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого.
Причиной убийства было желание искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками:
«Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он - отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».
Конечно же Каннегисера расстреляли, почти сразу же, где-то между 18 сентября и 1 октября 1918.
И что характерно, 20 ноября 1992 года был вынесен вердикт: «Реабилитации не подлежит».
Русское государство, разумеется, так поступить не могло. Надо, надо его восстанавливать!
Многих расстрелянных реабилитировали, но их не помнят. А Леонид Каннегисер не забыт. «Человеческому сердцу не нужно счастье, ему нужно сияние», - писал он в тюрьме. Всё правильно понял: не "счастье", а "покой и воля" поселяются в сердце, от них и исходит сияние, зогар на иврите.
Русские видят это сияние и не забывают благородный поступок Леонида Каннегисера, молодого русского поэта, русского еврея, да просто русского.
И как послесловие - его стихи:
«Зима и зодчий строили так дружно,
Что не поймёшь, где снег и где стена,
И скромно облачилась ризой вьюжной
Господня церковь - бедная жена.
И спит она средь белого погоста,
Блестит стекло бесхитростной слюдой,
И даже золото на ней так просто,
Как нитка бус на бабе молодой.
Запела медь, и немота и нега
Вдруг отряхнули набожный свой сон,
И кажется, что это - голос снега,
Растаявшего в колокольный звон».