Ирвинг Пенн. Из мира гламура к съемкам портретов и натюрмортов
Он был одним из самых выдающихся фотографов XX века. Его имя слышал каждый причастный к сфере фотографии (и точно видел его работы). Пенн долго и плодотворно сотрудничал с журналом Vogue и создавал замечательные портреты, но его творческие интересы были поистине безграничны. Безупречное чувство стиля и техника исполнения помогли ему существенно раздвинуть рамки фотоискусства. Аборигены в национальных костюмах, сигаретные окурки, нестандартные ню-зарисовки - все это с восторгом принималось публикой и печаталось в лучших глянцевых журналах.
Сам Пенн предпочитал описывать свои фотоработы как «Блаженства». Однако в отличие от декоративности ангелов стиля барокко, «религию» Пенна отличала крайняя безмятежность и кажущаяся простота, запечатленная именно так, что форма превращается в отличительный стиль. Этот стиль, который с самого раннего этапа творчества отличался четкой завершенностью, оставался неизменным вне зависимости от видов съемки: будь то разворот модного журнала или букет цветов, черно-белая фотография или цветная, съемка в Соединенных Штатах или Африке.
В Энциклопедии современных фотографов (1982) Ирвинг Пенн представлен фотоработой «Больница» (Ospedale), снятой в 1980 году. На снимке - строгая композиция из треснувшего кувшина, на котором лежит череп, грубо сделанного распятия, рассыпанного пепла и запечатанной бутыли с не то лекарством, не то ядом. Подобные натюрморты, написанные в Средние века, обычно имели морализаторские название, к примеру, Sic transit Gloria mundi (лат. Так проходит мирская слава). Фотография Пенна с ее простым названием «Больница» может быть прочтена как совсем иная притча о современном отношении к жизни.
Всемирное признание не обошло фотографа стороной, при этом он представлял собой занятную смесь эстетики и аскетизма. Пенн родился в Плайнфилде, штат Нью-Джерси. Его отец Гарри был часовщиком, мать Соня - медсестрой, а младший брат Артур впоследствии стал известным кинорежиссером. С 1934 по 1938 год Пенн обучался у легендарного дизайнера Алексея Бродовича в Школе искусств при Музее искусств Филадельфии, который каждую неделю приезжал из Нью-Йорка, где работал в журнале Harper’s Bazaar. После неоплачиваемой стажировки у Бродовича в журнале, Пенн некоторое время проработал арт-директором универмага Fifth Avenue. В это время он начал делать жанровые уличные фотографии. Затем Пенн на год уезжает в Мехико, чтобы погрузиться в занятия живописью. Это, как он сам позже отмечал, дало ему понимание работы с простотой света и формы, что в дальнейшем стало двумя отличительными чертами его работ.
После возвращения Пенна из Мехико Бродович познакомил его с Александром Либерманном, арт-директором журнала Vogue, чьим ассистентом он и стал. Первая фоторабота Пенна для Vogue - натюрморт из перчатки, ремня и кошелька, попала на октябрьскую обложку журнала 1943 года. За длительное время сотрудничества Пенна с Conde Nast, издательского дома, выпускающего Vogue, его фотографии появлялись более чем на 150 обложках издания.
Первые шаги в профессиональную фотографию Пенн сделал во время Второй мировой войны, помогая в составе Американской полевой службы Британскому корпусу в Италии и Индии в 1944-1945 годах. Он вернулся в Vogue в качестве штатного фотографа в 1946 году.
В 1950 году Пенн женился на известной модели Лизе Фонсагривс, при этом продолжив с ней и профессиональное сотрудничество. Он продолжал преуспевать, работая в Vogue, привнося на страницы журнала новые формы фотографии, например, публикацию черно-белого снимка на обложке, что ранее в издании не практиковалось. Также не без влияния социально-направленных работ Уолкера Эванса и документальных зарисовок французского фотографа Эжена Атже Пенн начал замечать свой угасающий интерес к съемке моды и растущий - к портретированию.
Ирвинг Пенн обладал даром черпать вдохновение из любого источника и оттачивать мастерство до самой его сути, отбросив все лишнее, - отсюда и происходит прославленная невесомость его работ и кажущийся анахронизм их названий. Вместе с мексиканским фотографом Альваресом Браво Пенн был убежден, что название фотографии - это ее неотъемлемая часть. В фотографии 1951 года, на котором Пенн запечатлел Лизу в бальном платье, виден лишь силуэт «Девушки с платком» (Woman with a Handkerchief), и только одна деталь ярко выделяется светом. На снимке того же года «Девушка с табаком на языке» (The Girl with Tobacco On Her Tongue) она убирает кусочек табака с языка длинным острым ноготком, отвлекая внимание от модных аксессуаров: шляпы, сережек и завязок на шее.
Умение Пенна балансировать на границе мистического и жуткого было доведено до совершенства в его знаменитой фотосерии 1974 года «Миры в маленькой комнате» (Worlds in a Small Room), чье название отсылает зрителя к передвижной фотостудии, которую он брал с собой в путешествия от Азии до Австралии. Благодаря этой студии, он мог воссоздать свой излюбленный однотонный фон и снимать туземцев Асаро или крестьян Перу в том же нейтральном окружении, что и на своих фотографиях для журналов моды.
Его острый на необычные детали взгляд вместе с крайней строгостью композиции и контрастом светотени - все это отражало полярность современности и художественности в работах Пенна, независимо от их тематики. К 1960-м годам эта двойственность вылилась в серию снимков обнаженной натуры, по-своему экспериментальную, как и у Билла Брандта, но с дотошной точностью взамен искусственных искажений Брандта. Намного позднее эти снимки были выставлены в серии «Земные тела» (Earthly Bodies) в Галерее Мальборо в 1980 году.
С 1980-х годов Ирвинг Пенн стал все больше тяготеть к съемке цветов и натюрмортов, предпочитая их цветным портретам. Парадоксальность факта, что даже самый идеальный цветок в конце концов увядал, завораживал его осознанием неотвратимой смертности. Подобные темы позволяли Пенну расширять свои взгляды на сходство фотографии и живописи, их эстетические принципы, благодаря которым он мог вносить некоторую упорядоченность в природу и мир вокруг.
Морис Гудекет, муж французской писательницы Колетт, отметил способность Пенна удивлять повседневными вещами. Так он описал визит Пенна для съемки писательницы в 1951 году по случаю ее 80-летия: «Он сделал завораживающее фото. Оно отражает все, что Колетт мечтала в себе скрыть и все, о чем сама не догадывалась. Внутри человека всегда живет обратная сторона его самого. Великий портретист, а таких очень мало, - это своего рода волшебник, кто видит за гранью внешности».
Манера работы Пенна была крайне необычной. Сесил Битон писал в 1975 году: «Пенн удивительно сам же все для себя усложняет. Он не использует никаких специальных устройств, штативов, ничего, кроме самого простого освещения - обычно это один боковой источник света». На портрете Битона, снятом Пенном в 1950 году, одна половина его лица находится в глубокой тени, тогда как другая подсвечена, подчеркивая его галстук-бабочку и мягкие складки черной мантии.
Эта техника также оправдала себя при съемке портрета «Угольщика» (Coal Man, 1950), чей кожаный шлем, с его длинным клапаном сзади (на котором он будет нести свой ящик с углем) отливает черным на фоне светлой рубашки, хотя его плечо уже покрыто полосками грязи. Оба мужчины были сняты на том же студийном фоне, который Пенн постоянно использовал для своих журнальных съемок в 1950-е года.
Что бы ни вдохновило Пенна в Латинской Америке, в его творчество вошла завораживающая абстрактность скрытого и выставленного напоказ, в фотографиях большую роль стал играть контраст и светотень, нежели конкретный предмет. Битон писал: «В действительности... Пенн вкладывает в свои работы весь свой истинный пыл - вот, чем ценны его фотографии».
Ему нравилось фотографировать моделей с решительным характером (включая свою жену) и рассказывать историю без места действия и с малым количеством декораций. Взглянуть хотя бы фото двух моделей 1958 года (одна надела предложенные очки): сгорбившихся за столом, читающих, курящих, потягивающих кофе, одна сумка брошена по полу, другая висит на спинке стула. Эта заявка о женской независимости в поведении была запечатлена за десяток лет до того момента, как стала частью современной жизни. Даже его снимок, где Джин Пэтчетт лежит на мятой постели, говорит об иной жизни, в которой женщина, возможно, даже работает полный день.
Ирвинг Пенн прожил 92 года. За это время он снял бесчисленное множество обложек и разворотов журнала Vogue, выпустил 6 книг, известнейшие музеи мира пополнили свои экспозиции его работами... При упоминании слов «мастерство фотографа» в памяти огромного количества людей всплывают имя Ирвинга или его снимки. Почетное место в истории мировой фотографии принадлежит ему заслуженно и навсегда.
Свет - это главный инструмент фотографа
В следующий вторник, 9 февраля, начинаются занятия по фундаментальной авторской программе Михаила Панина «Профессиональная работа со светом». После обучения вдумчивый слушатель сможет работать в любой фотостудии и добиваться качественного результата быстрее и проще.
1 место в ближайшей группе! Не откладывайте на два месяца то, что можно начать в этот вторник.
Отзывы выпускников
Источник: журнал фотошколы Михаила Панина
Сам Пенн предпочитал описывать свои фотоработы как «Блаженства». Однако в отличие от декоративности ангелов стиля барокко, «религию» Пенна отличала крайняя безмятежность и кажущаяся простота, запечатленная именно так, что форма превращается в отличительный стиль. Этот стиль, который с самого раннего этапа творчества отличался четкой завершенностью, оставался неизменным вне зависимости от видов съемки: будь то разворот модного журнала или букет цветов, черно-белая фотография или цветная, съемка в Соединенных Штатах или Африке.
В Энциклопедии современных фотографов (1982) Ирвинг Пенн представлен фотоработой «Больница» (Ospedale), снятой в 1980 году. На снимке - строгая композиция из треснувшего кувшина, на котором лежит череп, грубо сделанного распятия, рассыпанного пепла и запечатанной бутыли с не то лекарством, не то ядом. Подобные натюрморты, написанные в Средние века, обычно имели морализаторские название, к примеру, Sic transit Gloria mundi (лат. Так проходит мирская слава). Фотография Пенна с ее простым названием «Больница» может быть прочтена как совсем иная притча о современном отношении к жизни.
Всемирное признание не обошло фотографа стороной, при этом он представлял собой занятную смесь эстетики и аскетизма. Пенн родился в Плайнфилде, штат Нью-Джерси. Его отец Гарри был часовщиком, мать Соня - медсестрой, а младший брат Артур впоследствии стал известным кинорежиссером. С 1934 по 1938 год Пенн обучался у легендарного дизайнера Алексея Бродовича в Школе искусств при Музее искусств Филадельфии, который каждую неделю приезжал из Нью-Йорка, где работал в журнале Harper’s Bazaar. После неоплачиваемой стажировки у Бродовича в журнале, Пенн некоторое время проработал арт-директором универмага Fifth Avenue. В это время он начал делать жанровые уличные фотографии. Затем Пенн на год уезжает в Мехико, чтобы погрузиться в занятия живописью. Это, как он сам позже отмечал, дало ему понимание работы с простотой света и формы, что в дальнейшем стало двумя отличительными чертами его работ.
После возвращения Пенна из Мехико Бродович познакомил его с Александром Либерманном, арт-директором журнала Vogue, чьим ассистентом он и стал. Первая фоторабота Пенна для Vogue - натюрморт из перчатки, ремня и кошелька, попала на октябрьскую обложку журнала 1943 года. За длительное время сотрудничества Пенна с Conde Nast, издательского дома, выпускающего Vogue, его фотографии появлялись более чем на 150 обложках издания.
Первые шаги в профессиональную фотографию Пенн сделал во время Второй мировой войны, помогая в составе Американской полевой службы Британскому корпусу в Италии и Индии в 1944-1945 годах. Он вернулся в Vogue в качестве штатного фотографа в 1946 году.
В 1950 году Пенн женился на известной модели Лизе Фонсагривс, при этом продолжив с ней и профессиональное сотрудничество. Он продолжал преуспевать, работая в Vogue, привнося на страницы журнала новые формы фотографии, например, публикацию черно-белого снимка на обложке, что ранее в издании не практиковалось. Также не без влияния социально-направленных работ Уолкера Эванса и документальных зарисовок французского фотографа Эжена Атже Пенн начал замечать свой угасающий интерес к съемке моды и растущий - к портретированию.
Ирвинг Пенн обладал даром черпать вдохновение из любого источника и оттачивать мастерство до самой его сути, отбросив все лишнее, - отсюда и происходит прославленная невесомость его работ и кажущийся анахронизм их названий. Вместе с мексиканским фотографом Альваресом Браво Пенн был убежден, что название фотографии - это ее неотъемлемая часть. В фотографии 1951 года, на котором Пенн запечатлел Лизу в бальном платье, виден лишь силуэт «Девушки с платком» (Woman with a Handkerchief), и только одна деталь ярко выделяется светом. На снимке того же года «Девушка с табаком на языке» (The Girl with Tobacco On Her Tongue) она убирает кусочек табака с языка длинным острым ноготком, отвлекая внимание от модных аксессуаров: шляпы, сережек и завязок на шее.
Умение Пенна балансировать на границе мистического и жуткого было доведено до совершенства в его знаменитой фотосерии 1974 года «Миры в маленькой комнате» (Worlds in a Small Room), чье название отсылает зрителя к передвижной фотостудии, которую он брал с собой в путешествия от Азии до Австралии. Благодаря этой студии, он мог воссоздать свой излюбленный однотонный фон и снимать туземцев Асаро или крестьян Перу в том же нейтральном окружении, что и на своих фотографиях для журналов моды.
Его острый на необычные детали взгляд вместе с крайней строгостью композиции и контрастом светотени - все это отражало полярность современности и художественности в работах Пенна, независимо от их тематики. К 1960-м годам эта двойственность вылилась в серию снимков обнаженной натуры, по-своему экспериментальную, как и у Билла Брандта, но с дотошной точностью взамен искусственных искажений Брандта. Намного позднее эти снимки были выставлены в серии «Земные тела» (Earthly Bodies) в Галерее Мальборо в 1980 году.
С 1980-х годов Ирвинг Пенн стал все больше тяготеть к съемке цветов и натюрмортов, предпочитая их цветным портретам. Парадоксальность факта, что даже самый идеальный цветок в конце концов увядал, завораживал его осознанием неотвратимой смертности. Подобные темы позволяли Пенну расширять свои взгляды на сходство фотографии и живописи, их эстетические принципы, благодаря которым он мог вносить некоторую упорядоченность в природу и мир вокруг.
Морис Гудекет, муж французской писательницы Колетт, отметил способность Пенна удивлять повседневными вещами. Так он описал визит Пенна для съемки писательницы в 1951 году по случаю ее 80-летия: «Он сделал завораживающее фото. Оно отражает все, что Колетт мечтала в себе скрыть и все, о чем сама не догадывалась. Внутри человека всегда живет обратная сторона его самого. Великий портретист, а таких очень мало, - это своего рода волшебник, кто видит за гранью внешности».
Манера работы Пенна была крайне необычной. Сесил Битон писал в 1975 году: «Пенн удивительно сам же все для себя усложняет. Он не использует никаких специальных устройств, штативов, ничего, кроме самого простого освещения - обычно это один боковой источник света». На портрете Битона, снятом Пенном в 1950 году, одна половина его лица находится в глубокой тени, тогда как другая подсвечена, подчеркивая его галстук-бабочку и мягкие складки черной мантии.
Эта техника также оправдала себя при съемке портрета «Угольщика» (Coal Man, 1950), чей кожаный шлем, с его длинным клапаном сзади (на котором он будет нести свой ящик с углем) отливает черным на фоне светлой рубашки, хотя его плечо уже покрыто полосками грязи. Оба мужчины были сняты на том же студийном фоне, который Пенн постоянно использовал для своих журнальных съемок в 1950-е года.
Что бы ни вдохновило Пенна в Латинской Америке, в его творчество вошла завораживающая абстрактность скрытого и выставленного напоказ, в фотографиях большую роль стал играть контраст и светотень, нежели конкретный предмет. Битон писал: «В действительности... Пенн вкладывает в свои работы весь свой истинный пыл - вот, чем ценны его фотографии».
Ему нравилось фотографировать моделей с решительным характером (включая свою жену) и рассказывать историю без места действия и с малым количеством декораций. Взглянуть хотя бы фото двух моделей 1958 года (одна надела предложенные очки): сгорбившихся за столом, читающих, курящих, потягивающих кофе, одна сумка брошена по полу, другая висит на спинке стула. Эта заявка о женской независимости в поведении была запечатлена за десяток лет до того момента, как стала частью современной жизни. Даже его снимок, где Джин Пэтчетт лежит на мятой постели, говорит об иной жизни, в которой женщина, возможно, даже работает полный день.
Ирвинг Пенн прожил 92 года. За это время он снял бесчисленное множество обложек и разворотов журнала Vogue, выпустил 6 книг, известнейшие музеи мира пополнили свои экспозиции его работами... При упоминании слов «мастерство фотографа» в памяти огромного количества людей всплывают имя Ирвинга или его снимки. Почетное место в истории мировой фотографии принадлежит ему заслуженно и навсегда.
Свет - это главный инструмент фотографа
В следующий вторник, 9 февраля, начинаются занятия по фундаментальной авторской программе Михаила Панина «Профессиональная работа со светом». После обучения вдумчивый слушатель сможет работать в любой фотостудии и добиваться качественного результата быстрее и проще.
1 место в ближайшей группе! Не откладывайте на два месяца то, что можно начать в этот вторник.
Отзывы выпускников
Источник: журнал фотошколы Михаила Панина