люблю
Я сижу сейчас в комнате одна и я буду одна всю ночь. И мне так грустно. Так одиноко, что хочется выть. Да, от тоски. Но я знаю что лучше так, чем вечер с моей соседкой. Я не расистка, не поймите меня неправильно, но когда восемнадцатилетняя девочка, всю жизнь прожившая под маминым крылышком в семье где она младшая, начинает учить меня жизни и рассказывать как лучше в каких жизненных ситуациях поступить... Увольте.
И я знаю почему я не пишу больше ничего. Знаю что это плохо прозвучит, но что же поделаешь если я такая какая есть. Мне лучше думается по ночам с бокалом вина в руке. Мне лучше пишется когда я, после тяжелого дня, могу закрыть дверь. Закрыть дверь, отпить вина и немножко помолчать. Но нет... Не здесь. И смысл вовсе не в выпивке, но в процессе.
Многие спрашивают как я. Я не стану врать и приукрашивать. Мне чертовски тяжело. Мне одним словом просто плохо. Каждый день эта тяжесть ложится на грудь и давит на плечи. И да, я могу плакать. Но знаете, плакать это ещё не всё. Просто плакать не помогает. Мне хочется поговорить. И не рассказать в кратце что происходит сейчас со мной и как эти америкосы живут, а поговорить о том что внутри. О том что душит. Я на днях заболела. И это очень кстати. Я сижу сейчас и горло уже не болит, но знаете, такое чувство когда хочется кашлять. Горло как будто само себя изнутри душит и скребет. И я проговариваю каждое слово хриплым шепотом.
Мне написала Наташа сегодня. Так странно называть её по имени. Мне написала Бе. Бе. Господи, я не говорила этого с апреля. Мне теперь и Бе произносить странно. Мне написала Бе. Боже какая же каша у меня в голове. Что я сделала со своей жизнью? Зачем это все?
Я больше всего на свете хочу сидеть сейчас на диване в её звездной комнате и пить то сладкое разливное. Плакать, смотреть кино в полоборота, переключать музыку с её плейлиста на свой и обратно, а потом уснуть укрывшись темно-синим звездным пушистым пледом. У вас ведь уже снег. Здесь снега почти не бывает. Но я всё равно укрываюсь теплым одеялом, ношу толстовки и джинсы, ибо кондиционеры настроены на 15 градусов Цельсия.
Недавно один препод, старый-старый, но очень бодрый, сказал:
- Человеку чтобы нормально жить, чтобы быть психически здоровым нужно иметь как минимум одного лучшего друга. Который примет тебя со всем что ты говоришь, делаешь и представляешь из себя. Которому можно довериться.
Та ночь в марте. Это ведь был март? И хорошо что мы начали смотреть "Трою", а не нормальный фильм. И пусть я как псих сорвалась и уехала куда то с незнакомым парнем, а вернулась в полнейшем неадеквате. Неужели так никогда уже не будет?
Вот она я, на противоположной стороне шара. Одна. У меня стена увешана фотографиями где я улыбаюсь, с семьей, с Колей. Только вот это кажется не я, а какая то другая девочка. Счастливая, открытая, любимая и нужная, дома.
А самое тупое, что мне куда легче найти здесь парня который глядя мне в глаза выслушает всё что я скажу, а потом обнимет когда я начну рыдать, чем девочку которая сделает тоже самое. И я не знаю почему. Да я и не хочу новых друзей. Ни мальчиков, ни девочек. Хочу своих старых друзей. Хочу сидеть у Кати на кухне и слушать про Бэбочку или ещё про кого. Хочу есть с Настей в каком-нибудь месте куда без неё никогда и не попала бы. Хочу сидеть на паре и переглядываться с Бе когда преподаватель несет чушь. Хочу прийти к Але, поцеловать Анрика и забрать Тиму к себе на вечер. Хочу завалиться в комнату к Брату и посмотреть как он умничает. Хочу сходить с Викой на "Рассвет" в ноябре. Хочу обнять Ко. Оксана, я так хочу к Вам на пару. (Знаю, что Вы это точно читаете.)
А вообще у меня всё хорошо. Я почти нормально ем, учусь, смеюсь, говорю с людьми, учу маленьких девочек, болею за Crusaders, пытаюсь разобраться в бейсболе и американском футболе, хожу в синагогу и в церковь по выходным (синагогу люблю больше, а церковь напоминает хорошую версию МБЦ).
Так устала. Очень хочу просто теплый летний Московский вечер, бутылку шампанского на набережной и чтобы меня потом посадили в какое-нибудь неторопливое такси блуждающее по бульварам.
Со
И я знаю почему я не пишу больше ничего. Знаю что это плохо прозвучит, но что же поделаешь если я такая какая есть. Мне лучше думается по ночам с бокалом вина в руке. Мне лучше пишется когда я, после тяжелого дня, могу закрыть дверь. Закрыть дверь, отпить вина и немножко помолчать. Но нет... Не здесь. И смысл вовсе не в выпивке, но в процессе.
Многие спрашивают как я. Я не стану врать и приукрашивать. Мне чертовски тяжело. Мне одним словом просто плохо. Каждый день эта тяжесть ложится на грудь и давит на плечи. И да, я могу плакать. Но знаете, плакать это ещё не всё. Просто плакать не помогает. Мне хочется поговорить. И не рассказать в кратце что происходит сейчас со мной и как эти америкосы живут, а поговорить о том что внутри. О том что душит. Я на днях заболела. И это очень кстати. Я сижу сейчас и горло уже не болит, но знаете, такое чувство когда хочется кашлять. Горло как будто само себя изнутри душит и скребет. И я проговариваю каждое слово хриплым шепотом.
Мне написала Наташа сегодня. Так странно называть её по имени. Мне написала Бе. Бе. Господи, я не говорила этого с апреля. Мне теперь и Бе произносить странно. Мне написала Бе. Боже какая же каша у меня в голове. Что я сделала со своей жизнью? Зачем это все?
Я больше всего на свете хочу сидеть сейчас на диване в её звездной комнате и пить то сладкое разливное. Плакать, смотреть кино в полоборота, переключать музыку с её плейлиста на свой и обратно, а потом уснуть укрывшись темно-синим звездным пушистым пледом. У вас ведь уже снег. Здесь снега почти не бывает. Но я всё равно укрываюсь теплым одеялом, ношу толстовки и джинсы, ибо кондиционеры настроены на 15 градусов Цельсия.
Недавно один препод, старый-старый, но очень бодрый, сказал:
- Человеку чтобы нормально жить, чтобы быть психически здоровым нужно иметь как минимум одного лучшего друга. Который примет тебя со всем что ты говоришь, делаешь и представляешь из себя. Которому можно довериться.
Та ночь в марте. Это ведь был март? И хорошо что мы начали смотреть "Трою", а не нормальный фильм. И пусть я как псих сорвалась и уехала куда то с незнакомым парнем, а вернулась в полнейшем неадеквате. Неужели так никогда уже не будет?
Вот она я, на противоположной стороне шара. Одна. У меня стена увешана фотографиями где я улыбаюсь, с семьей, с Колей. Только вот это кажется не я, а какая то другая девочка. Счастливая, открытая, любимая и нужная, дома.
А самое тупое, что мне куда легче найти здесь парня который глядя мне в глаза выслушает всё что я скажу, а потом обнимет когда я начну рыдать, чем девочку которая сделает тоже самое. И я не знаю почему. Да я и не хочу новых друзей. Ни мальчиков, ни девочек. Хочу своих старых друзей. Хочу сидеть у Кати на кухне и слушать про Бэбочку или ещё про кого. Хочу есть с Настей в каком-нибудь месте куда без неё никогда и не попала бы. Хочу сидеть на паре и переглядываться с Бе когда преподаватель несет чушь. Хочу прийти к Але, поцеловать Анрика и забрать Тиму к себе на вечер. Хочу завалиться в комнату к Брату и посмотреть как он умничает. Хочу сходить с Викой на "Рассвет" в ноябре. Хочу обнять Ко. Оксана, я так хочу к Вам на пару. (Знаю, что Вы это точно читаете.)
А вообще у меня всё хорошо. Я почти нормально ем, учусь, смеюсь, говорю с людьми, учу маленьких девочек, болею за Crusaders, пытаюсь разобраться в бейсболе и американском футболе, хожу в синагогу и в церковь по выходным (синагогу люблю больше, а церковь напоминает хорошую версию МБЦ).
Так устала. Очень хочу просто теплый летний Московский вечер, бутылку шампанского на набережной и чтобы меня потом посадили в какое-нибудь неторопливое такси блуждающее по бульварам.
Со