Птицы безвременья (Рассказ - быль) Часть I
Птицы безвременья
Доля ты женская, доля...
Л.Питер: «Старость, когда знаешь все ответы, но никто тебя не спрашивает…»
Вечер. Горит свеча. Как завороженная, задумчиво смотрю в желтые языки пламени. От легкого дуновения воздуха они испуганно колеблются. Кажется, вот- вот погаснут, и все пространство кругом поглотит тьма. Воск медленно плавится и стекает в виде тоненькой струйки, застывая у основания. Свеча чуть потрескивает, бойчее разгораются языки племени. В огне видится мне: мерцают лица старушек, раздаются их голоса. Одни еще живы, других уже нет...
Отделение сестринского ухода в с. Новотроицком, Шабалинского района существовало более пяти лет. Стены этого здания многое помнят: печаль и радость, отчаяние и надежду, стоны и боль умирающих. Никто и ничто не заменит престарелым людям родного угла и любящего сердца.
Эскиз группового портрета
Евдокия Марковна, высокая старуха с крупными чертами лица, с глазами цвета блеклого неба, первой поступила в ОСУ.
-Нет, это не моя комната вырывалась она из палаты, пытаясь убежать. Всю ночь вскакивала (не подействовали снотворные), наскоро надев фуфайку, держа в руке узелок, опираясь на тросточку, спешила к проезжей дороге. Дежурная медсестра ловила ее и, притихшую заводила в палату.
-Нет, это не моя комнатка,- дрожащим голосом, упрямо твердила Марковна.
Постепенно привыкла, успокоилась. Но иногда, как раненая птица, очнувшись от забытья, вдруг встрепенется, забьется в тревоге - и начинает беседовать с давно умершими родственниками.
-Тише, не будите ее. Это сестре моя, Ксения Марковна, рядом на кровати лежит. Пойдем с ней картошку копать. Ноябрь на дворе, а у нас и картошка не копана.
Смотрит по-детски: доверчиво широко улыбаясь беззубым ртом.
Одна из санитарок, морща лоб и принимая сказанное всерьез, негодует:
-Живые мертвецы!.. Картошка, картошка... Рехнешься с вами, и у самой скоро крыша поедет.
Click to view