БЛИЖНИЙ ВОСТОК И ВОДОРОДНЫЙ ГАНДИКАП
На вопросы отвечает старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Центра цивилизационных исследований стран Востока, эксперт РСМД Андрей Чупрыгин
- Андрей Владимирович, в ведущих странах мира, выступающих на глобальном рынке в качестве ключевых потребителей энергии, последнее время отмечается самый настоящий «водородный бум». Они заявляют о твердом намерении полностью отказаться от ископаемых энергоресурсов в пользу новой, так называемой «водородной энергетики». Как на это реагируют основные государства Большого Ближнего Востока, входящие в число главных мировых экспортеров нефти и газа?
- Реагируют очень спокойно. По крайней мере, кардинальных изменений энергетических стратегий ближневосточных стран в связи с этим пока замечено не было. Конечно, отдельные государства региона, такие, в частности, как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), с интересом наблюдают за «водородным движением». Однако никто не собирается включаться в этот процесс без оглядки - сейчас им достаточно смотреть на всё это со стороны.
Взгляд со стороны
- И это вполне объяснимо, ведь реальные перспективы перехода мира к «водородной экономике» в настоящее время непонятны никому. Даже тем, кто самым активным образом педалирует этот процесс. Всё, что мы видим и слышим, - всего лишь благие намерения, касающиеся желания решить, в первую очередь, экологические проблемы. По крайней мере, выглядит это именно так. Безусловно, экологически чистый мир - это прекрасно. И стремление к такому миру - очень сильный фактор, который способен стать движущей силой не только для многих людей, но и для целых государств. Или даже для объединений неких стран. Но всё это, как ни крути, будет неизбежно упираться в экономическую целесообразность. А она пока не просматривается даже в очень отдаленной перспективе. Между тем, красивыми лозунгами на Ближнем Востоке давно уже никого не удивишь. Поэтому, хоть там и внимательно следят за «водородным бумом» в Европе и странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), но пока относятся к этому движению со значительной долей скептицизма.
- Что же больше всего настораживает наших ближневосточных коллег?
- Дело в том, что все прогнозы, касающиеся перспектив широкомасштабного использования водорода как главного энергоносителя для человечества, весьма умозрительны. То есть, они не имеют под собой никакой реальной почвы - сплошные предположения и всё те же благие намерения. В действительности, пока лишь одна Япония начала предпринимать более или менее решительные шаги по переводу своей экономики на «водородные рельсы». Но никаких судьбоносных прорывов здесь также отмечено не было. В то же время, все остальные активисты «водородного движения» до сих пор занимались не более чем небольшими пилотными проектами. И, несмотря на прозвучавшие громкие заявления из Германии и Евросоюза, по сути дела, нигде ничего принципиально не изменилось.
Кстати, в этом тоже нет ничего удивительного, ведь европейцы умеют считать деньги ничем не хуже саудовцев. А нужно понимать, что сейчас водород - это не источник энергии, как, допустим, нефть или газ, а лишь носитель. Это продукт переработки. А, соответственно, чтобы его получить, нужно исходное сырье и электроэнергия. Но и для производства электричества здесь требуются какие-то источники энергии. И получается, что, при всех плюсах, водород, если говорить о его массовом использовании, не может конкурировать с традиционными энергоресурсами. Просто потому, что себестоимость его выработки слишком высока.
Даже самые благоприятные прогнозы говорят о том, что водород реально сможет заменить все другие носители, если произведенный из него 1 кВт электроэнергии станет дешевле 1 доллара. При этом ожидается, что к 2025 году ее себестоимость составит не менее 2 долларов, а, предположительно, к 2030-му снизится до 1,5 долларов. Но никто не в состоянии внятно объяснить почему именно произойдет удешевление. И, соответственно, сегодня никто не может точно сказать: как это будет на самом деле, даже в обозримой перспективе.
При этом нужно понимать, что те же европейцы заявляют о намерении не просто полностью перейти на водород, а обязательно на водород «зеленый». Его производят в процессе электролиза воды с использованием «зеленой» энергии, получаемой из возобновляемых источников. Считается, что он не оказывает никакого вредного воздействия на окружающую среду, а значит, он самый перспективный. Но ни для кого не секрет, что это самый дорогой способ производства из всех ныне существующих. Причем, уже сейчас очевидно, что кардинального сокращения себестоимости в ближайшем будущем не предвидится.
Во-первых, для широкомасштабной выработки водорода на электролизерах нужны огромные объемы пресной воды. Но, как известно, многие регионы мира уже давно испытывают в ней серьезный недостаток. Следовательно, выбор мест для организации подобных производств жестко ограничен. В то же время строительство и использование мощных сооружений для очистки и опреснения соленой воды неизбежно приведут к заметному росту себестоимости конечного продукта.
Во-вторых, совершенно нереальными представляются и возможности повсеместного получения достаточного количества электричества за счет восполняемых источников энергии (ВИЭ). Например, регионов для эффективной работы солнечных и ветряных электростанций в мире не так много в принципе, а в особенности - в непосредственной близости от существующих рынков сбыта и перспективных потребителей. Мало того, в данном случае для развертывания «солнечных полей» и возведения ветряков нужны огромные безлюдные пространства, если говорить о суше. Или, в случае ветряных электростанций, огромные морские территории, которые исключают наличие в их пределах судоходства, рыболовства, туризма и так далее. То есть, отсутствие любой активности человека, кроме получения собственно энергии ВИЭ. Очевидно, что таких свободных пространств вблизи большинства густонаселенных регионов мира очень и очень мало.
И, в-третьих, до сих пор в полной мере не решен вопрос массовой доставки водорода на большие расстояния до перспективных рынков потребления, как и до ключевых транспортных хабов. В частности, для его транспортировки невозможно задействовать стальные трубы, которые традиционно используются для перекачки углеводородов. Предпочтительный вариант (по крайней мере именно так это видится сегодня) - трубы керамические. Но они будут чересчур дорогими. Единственная альтернатива - «бюджетные» пластиковые трубы. Между тем, в обоих случаях потребуется как минимум полный ретрофиттинг всех существующих ныне трубопроводных систем, как максимум - строительство «с нуля» водородных магистралей и распределительных сетей. А это уже не огромные, а гигантские инвестиции, даже если говорить не о глобальном, а локальном уровне.
- Но сейчас активно рассматривается вопрос о возможности транспортировать водород по действующим системам газопроводов…
- Действительно, на первом этапе перехода к «водородной экономике» предполагается, что часть потребностей Евросоюза, в том числе той же Германии, могут покрываться за счет поставок по действующим газопроводам метановодородной смеси. Как я понимаю, именно такие возможности как раз и изучает «Газпром экспорт» со своими германскими партнерами. Между тем, бóльшую или как минимум весьма значительную часть в ней будет составлять именно природный газ. Впрочем, пока это воспринимается лишь как некая временная мера. Прежде всего, потому, что в России не производится «зеленый» водород. Как, в принципе, его пока нет в существенных количествах ни в одной из стран мира. Поэтому, несмотря на консультации с «Газпромом» о перспективах использования действующих газовых сетей, немцы анонсировали, что начинают создание отдельной системы по распределению непосредственно водорода - общей протяженностью 4,5 тыс. км. А, как известно, они никогда ничего просто так не делают. И тому же «Газпрому» уже сейчас нужно обратить на это очень пристальное внимание, а в идеале, учитывая долгую историю успешного взаимодействия, допустим, с Wintershall Dea, приложить все возможные усилия, чтобы войти в число основных участников этого проекта.
«Зеленый» vs «Голубой»
- Разве в этом есть смысл, ведь, Вы говорите, что в России фактически нет «зеленого» водорода?
- Перечисленные выше факторы, особенно в совокупности, заставляют серьезно усомниться в целесообразности и, главное, реальной возможности использования именно «зеленого» водорода в качестве основного звена будущей «водородной экономики». И это крайне важно для России.
Так, по прогнозу британской Wood Mackenzie, ежегодный спрос на «зеленый» водород составит к 2050-му предположительно 500-700 млн т. Выработка таких объемов и доставка их до потребителей позволит вытеснить с глобального энергетического рынка эквивалент примерно 10,5 млрд баррелей нефти. Как ожидается, порядка 200 млн т «зеленого» водорода будут поставляться производителями на экспорт. Чтобы обеспечить такой уровень производства, потребуется не менее 2,1 трлн долларов инвестиций. Из них около 1 трлн необходимо направить на создание мощностей ВИЭ. Еще 900 млрд - на ретрофиттинг и развитие систем распределения и транспортировки, включая экспортную инфраструктуру. И где-то 200 млрд - на строительство электролизных комплексов. При этом для обслуживания всей этой цепочки ежегодно нужно будет создавать до 400 тыс. новых рабочих мест, в том числе до 300 тыс. в секторе возобновляемой энергетики и до 100 тыс. на предприятиях электролиза.
Однако где в действительности можно взять столько «зеленого» водорода - до сих пор остается большой загадкой. Много ли можно назвать стран мира, где бы для его широкомасштабного производства были бы идеальные условия? Или хотя бы адекватные. Напомню, что речь идет о дешевом «зеленом» водороде, который смог бы конкурировать с традиционными ископаемыми энергоресурсами. То есть, чтобы там одновременно были мощные легкодоступные возобновляемые ресурсы пресной воды, безоблачное небо круглый год или постоянный штормовой ветер, а также огромные безлюдные пространства, на которых можно построить гигантские солнечные или ветряные электростанции. И не забываем про максимально короткое транспортное плечо для доставки такого водорода до конечного потребителя, а также про наличие 400 тыс. свободных рук ежегодно вплоть до 2050-го. Не говоря уже о необходимости массового внедрения соответствующих технологий и создания всей остальной водородной инфраструктуры. Сопоставив все «за» и «против», нетрудно сделать вывод, что идеальных мест для широкомасштабной выработки «зеленого» водорода в настоящий момент просто не существует - ни в одном из регионов мира. Поэтому массового производства дешевого «зеленого» водорода в обозримой перспективе не будет, как бы все этого ни хотели.
Чисто теоретически, инвестиции на уровне 2,1 трлн долларов в развитие «водородной экономики» вполне подъемны. Как для Евросоюза, так, допустим, и для государств Персидского Залива. Другое дело - нужно ли всё это? Насколько это выгодно, эффективно, целесообразно? А, ведь, это, пожалуй, главный вопрос. Рано или поздно, но он обязательно встанет перед активистами «водородного движения» в полный рост. Интересно, что, на самом деле, ответ на него уже есть. И он им очень не нравится. Дело в том, что пока всё говорит о том, что «зеленый» водород вряд ли станет основным элементом новой «водородной экономики». И ключевым энергоносителем для человечества, скорее всего, будет водород, получаемый в процессе традиционного производства, но с использованием технологий сбора, хранения и утилизации углекислого газа.
Ведь основные объемы водорода - а это в общей сложности порядка 75 млн т в год - сегодня получают вовсе не за счет электролиза воды (тем более с использованием исключительно «зеленой» энергии), а главным образом в процессе паровой конверсии метана или газификации угля. В настоящий момент это самые экономичные способы его производства. Процесс выработки такого водорода сопровождается выбросами парниковых газов. Если эти выбросы устранить (проблема решается посредством улавливания и нейтрализации или даже полной утилизации вредных веществ), то его себестоимость, конечно, возрастет. Но в итоге этот водород - его принято называть «голубым» - всё равно оказывается намного дешевле «зеленого». Кроме того, за последние 5-6 лет технологии сбора и хранения СО2 в рамках водородных производств непрерывно совершенствовались, что значительно повысило конкурентоспособность «голубого» водорода. И эта работа продолжается.
Помимо этого, большие перспективы связываются с получением водорода на атомных электростанциях. Там нет необходимости улавливать СО2. И себестоимость такого водорода при его массовом производстве может быть значительно ниже, чем «зеленого». Так что ядерная энергетика, по-видимому, тоже будет играть не последнюю роль в будущей «водородной экономике» как поставщик значимых объемов нового, причем, относительно дешевого энергоносителя.
- Но к ядерной энергетике в мире сейчас достаточно сложное отношение. Скажем, Германия категорически против не только ее развития, но даже самого существования. Вы считаете, что со временем эта ситуация может измениться?
- Безусловно. И тут всё очень просто. Сейчас они - против. Но к кому все пойдут за необходимыми объемами нового энергоносителя с приходом «водородной экономики»? К тому, кто производит его в достаточных количествах и продает по приемлемой цене. Когда население, власти и бизнес начнут считать деньги, любая политика, а тем более все эти благие намерения и пожелания в конце концов просто уйдут на задний план. Все пойдут к тому, у кого водород дешевле.
Конечно, где-то какое-то количество «зеленого» водорода, скорее всего, будет даже очень выгодно производить. Но уже сейчас вполне очевидно, что с точки зрения массового производства ключевую ставку человечеству следует делать именно на «голубой» водород. Поэтому, хотя сейчас многие специалисты утверждают, что при водородной энергетике будут абсолютно новые производители, что водород есть везде, я абсолютно уверен, что, особенно на начальном этапе - как минимум до 2050-2060 годов, совершенно точно основную скрипку в водородном производстве и в «водородной экономике» будут играть традиционные производители ископаемого сырья. А главными конкурентами по производству нового энергоносителя, как нетрудно догадаться, будут Россия и страны Ближнего Востока. Но такой расклад мало кому нравится: дивный новый «водородный мир», а глобальные производители нового основного энергоносителя всё те же.
Вынужденная реакция
- На Ближнем Востоке это понимают?
- Несомненно. И даже держат руку на пульсе. Но никуда не спешат - предпочитают дождаться того, когда перспективы приобретут хоть какие-то реальные очертания. Пока очевидно лишь то, что интерес к водороду в мире действительно быстро растет. А, соответственно, это направление никак нельзя упускать из виду. Понятно, что подписание в июне текущего года в Берлине Соглашения о сотрудничестве Германии с Марокко, касающееся развития сектора производства экологически чистого водорода, а также создания исследовательских и инвестиционных проектов в области его применения, в том числе в качестве экологически чистого источника энергии, по сути, не играет большой роли. Ни для Германии, ни для Большого Ближнего Востока. Между тем, сам факт появления повышенного интереса европейцев к теме водорода является некоей лакмусовой бумажкой для ближневосточных стран. Потому что именно Европа, если говорить о тенденциях и перспективах экономического развития, всегда была, есть и, думаю, еще очень долго будет главным ориентиром для Ближнего Востока. Вторым по значимости остается рынок АТР и, в частности, Юго-Восточная Азия. И следует признать, что последние изменения на энергетическом поле этих регионов заставили ближневосточные страны начать на них реагировать.
- Как именно?
- В прошлом году в столице Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) и эмирата Абу-Даби открыта экспериментальная площадка по производству «зеленого» водорода совместно с германской Siemens. Коммерческой ценности она не представляет. Но сам по себе этот пилотный проект весьма показателен. Особенно если учитывать, что в своей энергетической политике ОАЭ и Саудовская Аравия, как правило, действуют согласованно.
Думаю, подстегнуло их то, что японцы уже сделали инвестиции в водородные проекты в Брунее, Австралии и Индонезии. Прежде всего, в создание мощностей по сжижению и морской транспортировке водорода. А в начале этого года Япония получила из Брунея первый танкер сжиженного водорода. И представлено это было как некий прорыв. Были даже проведены аналогии с легендарным танкером, который в 1950-х доставил в Великобританию первую партию сжиженного природного газа (СПГ) из США. Тогда это ознаменовало открытие нового глобального рынка - СПГ. Возможно, и первый танкер, пришедший в Японию со сжиженным водородом, окажется столь же легендарным. Время покажет. А пока японцы начали переговоры об организации производства водорода в Саудовской Аравии.
Между тем, на Ближнем Востоке есть свои собственные соображения относительно перспектив развития «водородного движения». Дело в том, что ведущие государства Персидского залива, прежде всего, Саудовская Аравия и ОАЭ, уже давно прорабатывают возможности диверсификации своих экономик. Люди там неглупые. Соответственно, они прекрасно понимают, что, планируя будущее своих стран, делать ставку на развитие только сырьевых отраслей уже не просто политически и экономически безграмотно, но даже в каком-то смысле преступно.
Поэтому, например, с момента своего прихода в 2015 году к власти в Саудовской Аравии король Салман начал активно продвигать идеи своего сына - наследного принца Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда. Благодаря этому саудиты взяли курс на диверсификацию экономики и превращения страны из чистого производителя углеводородов в получателя добавленной стоимости.
В частности, был запущен нашумевший проект «Неом». Он предполагает создание современного «умного» туристического трансграничного города-технопарка на северо-западе Саудовской Аравии, в Табуке. Проект должен охватить не только сухопутные, но и морские территории у границ Иордании и Египта. «Неом» будет простираться на 460 км вдоль побережья Красного моря. Главной его целью является привлечение крупнейших международных инвесторов для внедрения в королевстве новейших технологий и развития здесь передовых отраслей. Для этого саудиты намерены предоставить глобальному бизнесу площадь в 26,5 тыс. кв. км и широкие инвестиционные возможности. Проект финансирует Саудовский государственный инвестиционный фонд в размере 500 млрд долларов. Первый его этап планируется завершить к 2025 году.
Помимо этого, Саудовская Аравия начала активно развивать нефтепереработку и нефтехимию. А параллельно стала просачиваться информация о том, что саудовцы проявляют недюжинный интерес к ядерной энергетике.
Последнее, кстати, вызывает у многих большое беспокойство, поскольку имеются вполне обоснованные подозрения, что на самом деле наследный принц - а он является по совместительству также вторым заместителем премьер-министра и министром обороны королевства - задумал ввести Саудовскую Аравию в число ядерных держав. Правда, пока этому нет никаких реальных подтверждений и доказательств. А учитывая, что ядерная программа Пакистана - это, конечно, секрет Полишинеля - по большому счету финансировалась именно Саудовской Аравией, не очень понятно - зачем саудовцам создавать свой собственный ядерный потенциал. Очевидно же, что они, в случае необходимости, всегда могут получить соответствующую поддержку со стороны Пакистана. Впрочем, возможно у саудовцев есть четкое понимание того, что научные и инженерные исследования ядерного оружия являются окном к прорывным технологиям в гражданской сфере. Ведь, по сути, так и было - и в США, и у нас: начинали с оружия, закончили мирным атомом, а не наоборот.
Но вернемся к «водородному движению». Итак, процесс диверсификации экономики Саудовской Аравии запущен уже достаточно давно. Правда, до сих пор больших успехов на этом направлении саудовцам достичь так и не удалось. Это связано с чередой мировых финансово-экономических кризисов, которые резко снизили возможности бюджета королевства. С тем, что саудовцы ввязались в йеменскую кампанию, которая требует колоссальных затрат. А также с политической борьбой внутри самой Саудовской Аравии - на достижение договоренностей и преодоление разногласий между местными кланами и группировками тоже расходуется немало средств. Тем не менее, движение в сторону диверсификации есть. И я на все 100% уверен, что как минимум в ближайшее десятилетие саудовцы будут отчаянно стремиться уйти от полной опоры на сырьевую экономику. А главными направлениями станут как раз атомная энергетика и производство водорода.
Так что перспективы развития «водородной экономики» рассматриваются ближневосточными странами как крайне интересный вариант диверсификации. Они прекрасно понимают, что меньшие по сравнению с их текущим уровнем добычи объемы углеводородов, направленные на производство водорода, во-первых, значительно продлевают сроки использования ископаемого сырья, во-вторых, делают территории этих стран привлекательными для внешних инвестиций.
Выгодные инвестиции
- О каких инвестициях идет речь?
Полная версия интервью здесь: https://www.samovar-news.com/2020/12/12/blizhnij-vostok-i-vodorodnyj-gandikap/
- Андрей Владимирович, в ведущих странах мира, выступающих на глобальном рынке в качестве ключевых потребителей энергии, последнее время отмечается самый настоящий «водородный бум». Они заявляют о твердом намерении полностью отказаться от ископаемых энергоресурсов в пользу новой, так называемой «водородной энергетики». Как на это реагируют основные государства Большого Ближнего Востока, входящие в число главных мировых экспортеров нефти и газа?
- Реагируют очень спокойно. По крайней мере, кардинальных изменений энергетических стратегий ближневосточных стран в связи с этим пока замечено не было. Конечно, отдельные государства региона, такие, в частности, как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), с интересом наблюдают за «водородным движением». Однако никто не собирается включаться в этот процесс без оглядки - сейчас им достаточно смотреть на всё это со стороны.
Взгляд со стороны
- И это вполне объяснимо, ведь реальные перспективы перехода мира к «водородной экономике» в настоящее время непонятны никому. Даже тем, кто самым активным образом педалирует этот процесс. Всё, что мы видим и слышим, - всего лишь благие намерения, касающиеся желания решить, в первую очередь, экологические проблемы. По крайней мере, выглядит это именно так. Безусловно, экологически чистый мир - это прекрасно. И стремление к такому миру - очень сильный фактор, который способен стать движущей силой не только для многих людей, но и для целых государств. Или даже для объединений неких стран. Но всё это, как ни крути, будет неизбежно упираться в экономическую целесообразность. А она пока не просматривается даже в очень отдаленной перспективе. Между тем, красивыми лозунгами на Ближнем Востоке давно уже никого не удивишь. Поэтому, хоть там и внимательно следят за «водородным бумом» в Европе и странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), но пока относятся к этому движению со значительной долей скептицизма.
- Что же больше всего настораживает наших ближневосточных коллег?
- Дело в том, что все прогнозы, касающиеся перспектив широкомасштабного использования водорода как главного энергоносителя для человечества, весьма умозрительны. То есть, они не имеют под собой никакой реальной почвы - сплошные предположения и всё те же благие намерения. В действительности, пока лишь одна Япония начала предпринимать более или менее решительные шаги по переводу своей экономики на «водородные рельсы». Но никаких судьбоносных прорывов здесь также отмечено не было. В то же время, все остальные активисты «водородного движения» до сих пор занимались не более чем небольшими пилотными проектами. И, несмотря на прозвучавшие громкие заявления из Германии и Евросоюза, по сути дела, нигде ничего принципиально не изменилось.
Кстати, в этом тоже нет ничего удивительного, ведь европейцы умеют считать деньги ничем не хуже саудовцев. А нужно понимать, что сейчас водород - это не источник энергии, как, допустим, нефть или газ, а лишь носитель. Это продукт переработки. А, соответственно, чтобы его получить, нужно исходное сырье и электроэнергия. Но и для производства электричества здесь требуются какие-то источники энергии. И получается, что, при всех плюсах, водород, если говорить о его массовом использовании, не может конкурировать с традиционными энергоресурсами. Просто потому, что себестоимость его выработки слишком высока.
Даже самые благоприятные прогнозы говорят о том, что водород реально сможет заменить все другие носители, если произведенный из него 1 кВт электроэнергии станет дешевле 1 доллара. При этом ожидается, что к 2025 году ее себестоимость составит не менее 2 долларов, а, предположительно, к 2030-му снизится до 1,5 долларов. Но никто не в состоянии внятно объяснить почему именно произойдет удешевление. И, соответственно, сегодня никто не может точно сказать: как это будет на самом деле, даже в обозримой перспективе.
При этом нужно понимать, что те же европейцы заявляют о намерении не просто полностью перейти на водород, а обязательно на водород «зеленый». Его производят в процессе электролиза воды с использованием «зеленой» энергии, получаемой из возобновляемых источников. Считается, что он не оказывает никакого вредного воздействия на окружающую среду, а значит, он самый перспективный. Но ни для кого не секрет, что это самый дорогой способ производства из всех ныне существующих. Причем, уже сейчас очевидно, что кардинального сокращения себестоимости в ближайшем будущем не предвидится.
Во-первых, для широкомасштабной выработки водорода на электролизерах нужны огромные объемы пресной воды. Но, как известно, многие регионы мира уже давно испытывают в ней серьезный недостаток. Следовательно, выбор мест для организации подобных производств жестко ограничен. В то же время строительство и использование мощных сооружений для очистки и опреснения соленой воды неизбежно приведут к заметному росту себестоимости конечного продукта.
Во-вторых, совершенно нереальными представляются и возможности повсеместного получения достаточного количества электричества за счет восполняемых источников энергии (ВИЭ). Например, регионов для эффективной работы солнечных и ветряных электростанций в мире не так много в принципе, а в особенности - в непосредственной близости от существующих рынков сбыта и перспективных потребителей. Мало того, в данном случае для развертывания «солнечных полей» и возведения ветряков нужны огромные безлюдные пространства, если говорить о суше. Или, в случае ветряных электростанций, огромные морские территории, которые исключают наличие в их пределах судоходства, рыболовства, туризма и так далее. То есть, отсутствие любой активности человека, кроме получения собственно энергии ВИЭ. Очевидно, что таких свободных пространств вблизи большинства густонаселенных регионов мира очень и очень мало.
И, в-третьих, до сих пор в полной мере не решен вопрос массовой доставки водорода на большие расстояния до перспективных рынков потребления, как и до ключевых транспортных хабов. В частности, для его транспортировки невозможно задействовать стальные трубы, которые традиционно используются для перекачки углеводородов. Предпочтительный вариант (по крайней мере именно так это видится сегодня) - трубы керамические. Но они будут чересчур дорогими. Единственная альтернатива - «бюджетные» пластиковые трубы. Между тем, в обоих случаях потребуется как минимум полный ретрофиттинг всех существующих ныне трубопроводных систем, как максимум - строительство «с нуля» водородных магистралей и распределительных сетей. А это уже не огромные, а гигантские инвестиции, даже если говорить не о глобальном, а локальном уровне.
- Но сейчас активно рассматривается вопрос о возможности транспортировать водород по действующим системам газопроводов…
- Действительно, на первом этапе перехода к «водородной экономике» предполагается, что часть потребностей Евросоюза, в том числе той же Германии, могут покрываться за счет поставок по действующим газопроводам метановодородной смеси. Как я понимаю, именно такие возможности как раз и изучает «Газпром экспорт» со своими германскими партнерами. Между тем, бóльшую или как минимум весьма значительную часть в ней будет составлять именно природный газ. Впрочем, пока это воспринимается лишь как некая временная мера. Прежде всего, потому, что в России не производится «зеленый» водород. Как, в принципе, его пока нет в существенных количествах ни в одной из стран мира. Поэтому, несмотря на консультации с «Газпромом» о перспективах использования действующих газовых сетей, немцы анонсировали, что начинают создание отдельной системы по распределению непосредственно водорода - общей протяженностью 4,5 тыс. км. А, как известно, они никогда ничего просто так не делают. И тому же «Газпрому» уже сейчас нужно обратить на это очень пристальное внимание, а в идеале, учитывая долгую историю успешного взаимодействия, допустим, с Wintershall Dea, приложить все возможные усилия, чтобы войти в число основных участников этого проекта.
«Зеленый» vs «Голубой»
- Разве в этом есть смысл, ведь, Вы говорите, что в России фактически нет «зеленого» водорода?
- Перечисленные выше факторы, особенно в совокупности, заставляют серьезно усомниться в целесообразности и, главное, реальной возможности использования именно «зеленого» водорода в качестве основного звена будущей «водородной экономики». И это крайне важно для России.
Так, по прогнозу британской Wood Mackenzie, ежегодный спрос на «зеленый» водород составит к 2050-му предположительно 500-700 млн т. Выработка таких объемов и доставка их до потребителей позволит вытеснить с глобального энергетического рынка эквивалент примерно 10,5 млрд баррелей нефти. Как ожидается, порядка 200 млн т «зеленого» водорода будут поставляться производителями на экспорт. Чтобы обеспечить такой уровень производства, потребуется не менее 2,1 трлн долларов инвестиций. Из них около 1 трлн необходимо направить на создание мощностей ВИЭ. Еще 900 млрд - на ретрофиттинг и развитие систем распределения и транспортировки, включая экспортную инфраструктуру. И где-то 200 млрд - на строительство электролизных комплексов. При этом для обслуживания всей этой цепочки ежегодно нужно будет создавать до 400 тыс. новых рабочих мест, в том числе до 300 тыс. в секторе возобновляемой энергетики и до 100 тыс. на предприятиях электролиза.
Однако где в действительности можно взять столько «зеленого» водорода - до сих пор остается большой загадкой. Много ли можно назвать стран мира, где бы для его широкомасштабного производства были бы идеальные условия? Или хотя бы адекватные. Напомню, что речь идет о дешевом «зеленом» водороде, который смог бы конкурировать с традиционными ископаемыми энергоресурсами. То есть, чтобы там одновременно были мощные легкодоступные возобновляемые ресурсы пресной воды, безоблачное небо круглый год или постоянный штормовой ветер, а также огромные безлюдные пространства, на которых можно построить гигантские солнечные или ветряные электростанции. И не забываем про максимально короткое транспортное плечо для доставки такого водорода до конечного потребителя, а также про наличие 400 тыс. свободных рук ежегодно вплоть до 2050-го. Не говоря уже о необходимости массового внедрения соответствующих технологий и создания всей остальной водородной инфраструктуры. Сопоставив все «за» и «против», нетрудно сделать вывод, что идеальных мест для широкомасштабной выработки «зеленого» водорода в настоящий момент просто не существует - ни в одном из регионов мира. Поэтому массового производства дешевого «зеленого» водорода в обозримой перспективе не будет, как бы все этого ни хотели.
Чисто теоретически, инвестиции на уровне 2,1 трлн долларов в развитие «водородной экономики» вполне подъемны. Как для Евросоюза, так, допустим, и для государств Персидского Залива. Другое дело - нужно ли всё это? Насколько это выгодно, эффективно, целесообразно? А, ведь, это, пожалуй, главный вопрос. Рано или поздно, но он обязательно встанет перед активистами «водородного движения» в полный рост. Интересно, что, на самом деле, ответ на него уже есть. И он им очень не нравится. Дело в том, что пока всё говорит о том, что «зеленый» водород вряд ли станет основным элементом новой «водородной экономики». И ключевым энергоносителем для человечества, скорее всего, будет водород, получаемый в процессе традиционного производства, но с использованием технологий сбора, хранения и утилизации углекислого газа.
Ведь основные объемы водорода - а это в общей сложности порядка 75 млн т в год - сегодня получают вовсе не за счет электролиза воды (тем более с использованием исключительно «зеленой» энергии), а главным образом в процессе паровой конверсии метана или газификации угля. В настоящий момент это самые экономичные способы его производства. Процесс выработки такого водорода сопровождается выбросами парниковых газов. Если эти выбросы устранить (проблема решается посредством улавливания и нейтрализации или даже полной утилизации вредных веществ), то его себестоимость, конечно, возрастет. Но в итоге этот водород - его принято называть «голубым» - всё равно оказывается намного дешевле «зеленого». Кроме того, за последние 5-6 лет технологии сбора и хранения СО2 в рамках водородных производств непрерывно совершенствовались, что значительно повысило конкурентоспособность «голубого» водорода. И эта работа продолжается.
Помимо этого, большие перспективы связываются с получением водорода на атомных электростанциях. Там нет необходимости улавливать СО2. И себестоимость такого водорода при его массовом производстве может быть значительно ниже, чем «зеленого». Так что ядерная энергетика, по-видимому, тоже будет играть не последнюю роль в будущей «водородной экономике» как поставщик значимых объемов нового, причем, относительно дешевого энергоносителя.
- Но к ядерной энергетике в мире сейчас достаточно сложное отношение. Скажем, Германия категорически против не только ее развития, но даже самого существования. Вы считаете, что со временем эта ситуация может измениться?
- Безусловно. И тут всё очень просто. Сейчас они - против. Но к кому все пойдут за необходимыми объемами нового энергоносителя с приходом «водородной экономики»? К тому, кто производит его в достаточных количествах и продает по приемлемой цене. Когда население, власти и бизнес начнут считать деньги, любая политика, а тем более все эти благие намерения и пожелания в конце концов просто уйдут на задний план. Все пойдут к тому, у кого водород дешевле.
Конечно, где-то какое-то количество «зеленого» водорода, скорее всего, будет даже очень выгодно производить. Но уже сейчас вполне очевидно, что с точки зрения массового производства ключевую ставку человечеству следует делать именно на «голубой» водород. Поэтому, хотя сейчас многие специалисты утверждают, что при водородной энергетике будут абсолютно новые производители, что водород есть везде, я абсолютно уверен, что, особенно на начальном этапе - как минимум до 2050-2060 годов, совершенно точно основную скрипку в водородном производстве и в «водородной экономике» будут играть традиционные производители ископаемого сырья. А главными конкурентами по производству нового энергоносителя, как нетрудно догадаться, будут Россия и страны Ближнего Востока. Но такой расклад мало кому нравится: дивный новый «водородный мир», а глобальные производители нового основного энергоносителя всё те же.
Вынужденная реакция
- На Ближнем Востоке это понимают?
- Несомненно. И даже держат руку на пульсе. Но никуда не спешат - предпочитают дождаться того, когда перспективы приобретут хоть какие-то реальные очертания. Пока очевидно лишь то, что интерес к водороду в мире действительно быстро растет. А, соответственно, это направление никак нельзя упускать из виду. Понятно, что подписание в июне текущего года в Берлине Соглашения о сотрудничестве Германии с Марокко, касающееся развития сектора производства экологически чистого водорода, а также создания исследовательских и инвестиционных проектов в области его применения, в том числе в качестве экологически чистого источника энергии, по сути, не играет большой роли. Ни для Германии, ни для Большого Ближнего Востока. Между тем, сам факт появления повышенного интереса европейцев к теме водорода является некоей лакмусовой бумажкой для ближневосточных стран. Потому что именно Европа, если говорить о тенденциях и перспективах экономического развития, всегда была, есть и, думаю, еще очень долго будет главным ориентиром для Ближнего Востока. Вторым по значимости остается рынок АТР и, в частности, Юго-Восточная Азия. И следует признать, что последние изменения на энергетическом поле этих регионов заставили ближневосточные страны начать на них реагировать.
- Как именно?
- В прошлом году в столице Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) и эмирата Абу-Даби открыта экспериментальная площадка по производству «зеленого» водорода совместно с германской Siemens. Коммерческой ценности она не представляет. Но сам по себе этот пилотный проект весьма показателен. Особенно если учитывать, что в своей энергетической политике ОАЭ и Саудовская Аравия, как правило, действуют согласованно.
Думаю, подстегнуло их то, что японцы уже сделали инвестиции в водородные проекты в Брунее, Австралии и Индонезии. Прежде всего, в создание мощностей по сжижению и морской транспортировке водорода. А в начале этого года Япония получила из Брунея первый танкер сжиженного водорода. И представлено это было как некий прорыв. Были даже проведены аналогии с легендарным танкером, который в 1950-х доставил в Великобританию первую партию сжиженного природного газа (СПГ) из США. Тогда это ознаменовало открытие нового глобального рынка - СПГ. Возможно, и первый танкер, пришедший в Японию со сжиженным водородом, окажется столь же легендарным. Время покажет. А пока японцы начали переговоры об организации производства водорода в Саудовской Аравии.
Между тем, на Ближнем Востоке есть свои собственные соображения относительно перспектив развития «водородного движения». Дело в том, что ведущие государства Персидского залива, прежде всего, Саудовская Аравия и ОАЭ, уже давно прорабатывают возможности диверсификации своих экономик. Люди там неглупые. Соответственно, они прекрасно понимают, что, планируя будущее своих стран, делать ставку на развитие только сырьевых отраслей уже не просто политически и экономически безграмотно, но даже в каком-то смысле преступно.
Поэтому, например, с момента своего прихода в 2015 году к власти в Саудовской Аравии король Салман начал активно продвигать идеи своего сына - наследного принца Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда. Благодаря этому саудиты взяли курс на диверсификацию экономики и превращения страны из чистого производителя углеводородов в получателя добавленной стоимости.
В частности, был запущен нашумевший проект «Неом». Он предполагает создание современного «умного» туристического трансграничного города-технопарка на северо-западе Саудовской Аравии, в Табуке. Проект должен охватить не только сухопутные, но и морские территории у границ Иордании и Египта. «Неом» будет простираться на 460 км вдоль побережья Красного моря. Главной его целью является привлечение крупнейших международных инвесторов для внедрения в королевстве новейших технологий и развития здесь передовых отраслей. Для этого саудиты намерены предоставить глобальному бизнесу площадь в 26,5 тыс. кв. км и широкие инвестиционные возможности. Проект финансирует Саудовский государственный инвестиционный фонд в размере 500 млрд долларов. Первый его этап планируется завершить к 2025 году.
Помимо этого, Саудовская Аравия начала активно развивать нефтепереработку и нефтехимию. А параллельно стала просачиваться информация о том, что саудовцы проявляют недюжинный интерес к ядерной энергетике.
Последнее, кстати, вызывает у многих большое беспокойство, поскольку имеются вполне обоснованные подозрения, что на самом деле наследный принц - а он является по совместительству также вторым заместителем премьер-министра и министром обороны королевства - задумал ввести Саудовскую Аравию в число ядерных держав. Правда, пока этому нет никаких реальных подтверждений и доказательств. А учитывая, что ядерная программа Пакистана - это, конечно, секрет Полишинеля - по большому счету финансировалась именно Саудовской Аравией, не очень понятно - зачем саудовцам создавать свой собственный ядерный потенциал. Очевидно же, что они, в случае необходимости, всегда могут получить соответствующую поддержку со стороны Пакистана. Впрочем, возможно у саудовцев есть четкое понимание того, что научные и инженерные исследования ядерного оружия являются окном к прорывным технологиям в гражданской сфере. Ведь, по сути, так и было - и в США, и у нас: начинали с оружия, закончили мирным атомом, а не наоборот.
Но вернемся к «водородному движению». Итак, процесс диверсификации экономики Саудовской Аравии запущен уже достаточно давно. Правда, до сих пор больших успехов на этом направлении саудовцам достичь так и не удалось. Это связано с чередой мировых финансово-экономических кризисов, которые резко снизили возможности бюджета королевства. С тем, что саудовцы ввязались в йеменскую кампанию, которая требует колоссальных затрат. А также с политической борьбой внутри самой Саудовской Аравии - на достижение договоренностей и преодоление разногласий между местными кланами и группировками тоже расходуется немало средств. Тем не менее, движение в сторону диверсификации есть. И я на все 100% уверен, что как минимум в ближайшее десятилетие саудовцы будут отчаянно стремиться уйти от полной опоры на сырьевую экономику. А главными направлениями станут как раз атомная энергетика и производство водорода.
Так что перспективы развития «водородной экономики» рассматриваются ближневосточными странами как крайне интересный вариант диверсификации. Они прекрасно понимают, что меньшие по сравнению с их текущим уровнем добычи объемы углеводородов, направленные на производство водорода, во-первых, значительно продлевают сроки использования ископаемого сырья, во-вторых, делают территории этих стран привлекательными для внешних инвестиций.
Выгодные инвестиции
- О каких инвестициях идет речь?
Полная версия интервью здесь: https://www.samovar-news.com/2020/12/12/blizhnij-vostok-i-vodorodnyj-gandikap/