(no subject)
ой-ой-ой детки, такой адский сентябрь! мне 24. и все, это значит, что я уже не малышка, что пора перебрать свой шкаф и повыкидывать всякие труселя в рюшах и оборках, и кофты с котиками и прочие приличествующие дефективному переростку шмотки.
24 какой-то поганый возраст, мне кажется. то есть, 23 - это такое завершение периода, который начинается в 19, когда можно начинать гулять всю ночи и вытворять всякие безумства в гостях, и перестать хамить маме, но упорно с ней во всем не соглашаться. такие сладенькие первые шаги самостоятельной большой жизни. совершеннолетие уже за плечами, но что с этим делать, кроме как покупать алкоголь и сигареты, голосовать, кататься без родителей в Финляндию и устраиваться работать продавцом-консультантом, ты толком не знаешь. и вот за четыре года постепенно учишься, прокачиваешь скиллы полноценства и в итоге выливаешься в общество двадцатичетырехлетних.
невнятный возраст. не 25, не солидно и не красиво. при этом от тебя общество начинает требовать практически того же, что и от тех, кто уже четветь века топчет землю. семьи, ребенка, нормальной работы и хорошей зарплаты, паспорта в черном кожаном чехле (боже упаси, там котик на обложке а не позолоченый цыпленок табака о двух головах!), обедов в ресторане, отдыха в Турции и пр. и все говорят, что ты уже почти бабца, но продолжают смотреть как на детку.
словом, заканчивайся високосный год, начинайся поскорее четвертьсотенник, и вообще, изыди осень и зима! вот бы впасть в анабиоз месяцев на пять, уснуть так в октябре, а проснуться в середине апреля. зарыться в подушки, обложиться котиками и спаааать.
но с другой стороны, вычеркивать бесценные дни, которые обмену и возврату не подлежат, не хочется даже под таким сладеньким соусом. надо отпустить все, жить и не тужить. а еще лучше, добра побольше нажить.
а начать с того, что скататься в Хельсинки на выходные.
24 какой-то поганый возраст, мне кажется. то есть, 23 - это такое завершение периода, который начинается в 19, когда можно начинать гулять всю ночи и вытворять всякие безумства в гостях, и перестать хамить маме, но упорно с ней во всем не соглашаться. такие сладенькие первые шаги самостоятельной большой жизни. совершеннолетие уже за плечами, но что с этим делать, кроме как покупать алкоголь и сигареты, голосовать, кататься без родителей в Финляндию и устраиваться работать продавцом-консультантом, ты толком не знаешь. и вот за четыре года постепенно учишься, прокачиваешь скиллы полноценства и в итоге выливаешься в общество двадцатичетырехлетних.
невнятный возраст. не 25, не солидно и не красиво. при этом от тебя общество начинает требовать практически того же, что и от тех, кто уже четветь века топчет землю. семьи, ребенка, нормальной работы и хорошей зарплаты, паспорта в черном кожаном чехле (боже упаси, там котик на обложке а не позолоченый цыпленок табака о двух головах!), обедов в ресторане, отдыха в Турции и пр. и все говорят, что ты уже почти бабца, но продолжают смотреть как на детку.
словом, заканчивайся високосный год, начинайся поскорее четвертьсотенник, и вообще, изыди осень и зима! вот бы впасть в анабиоз месяцев на пять, уснуть так в октябре, а проснуться в середине апреля. зарыться в подушки, обложиться котиками и спаааать.
но с другой стороны, вычеркивать бесценные дни, которые обмену и возврату не подлежат, не хочется даже под таким сладеньким соусом. надо отпустить все, жить и не тужить. а еще лучше, добра побольше нажить.
а начать с того, что скататься в Хельсинки на выходные.