О корейской проблеме в российско-японских отношениях накануне войны 1904-1905 гг.
В своей лекции "Варяг. Путь в Чемульпо. Часть 1. Предпосылки русско-японской войны" для TacticMedia Фёдор Лисицын неоднократно подчёркивал стратегическое значение Кореи для русской дальневосточной политики конца XIX - начала XX в. и сетовал на отсутствие в доступной литературе объяснения, почему Россия и Япония не смогли договориться о разделении сфер влияния по 38-й параллели. Однако это - не так.
Ещё в 2014 г. в №1 ваковского журнала "Россия и АТР" была опубликована статья ведущего российского японоведа д.и.н. Ю.С. Пестушко "Корея в русско-японских отношениях (последняя треть XIX - начало XX в.)". В ней он проанализировал отечественные и японские исследования и архивные документы, придя к следующим выводам:
1. Российская политика в отношении Кореи носила в целом второстепенный и достаточно неконфронтационный с Японией характер.
2. После поражения Китая в войне 1894 - 1895 гг. Россия фактически свернула свою активность на Корейском полуострове, переключив внимание на освоение и закрепление за собой Маньчжурии.
3. Влезая в Корею в 1903 г., клика Безобразова переоценила военные возможности России в случае столкновения с Японией, а заключение Токио в 1902 г. военного союза с Лондоном гарантировало империи поддержку мощного союзника в предстоящей войне, чем не мог похвастаться Петербург.
Собственно, вот большая часть статьи Ю.С. Пестушко:
"Начиная со второй половины XIX в., после неудач на Ближнем Востоке, царское правительство стало уделять больше внимания Восточной Азии. В 1855 г. Россия подписала с Японией Симодский трактат, открывший русским судам порты Симодэ, Хакодатэ и Нагасаки. Айгуньский (1858 г.) и Пекинский (1860 г.) договоры с Китаем юридически закрепили за Россией территории на левом берегу Амура и Приморскую область.
Вследствие активизации дальневосточной политики и расширения границ Российской империи на восток в сфере интересов государства оказался Корейский полуостров. Корея рассматривалась как важный стратегический пункт, овладение которым являлось необходимым условием осуществления ближайших и долгосрочных внешнеполитических задач России в Восточной Азии. С закреплением на Корейском полуострове страна получала незамерзающие порты и возможность круглогодично контролировать акватории Японского и Жёлтого морей со стороны материка.
В последней трети XIX в. Корейский полуостров оказался и в числе внешнеполитических приоритетов Японии. Она включилась в международные отношения на Дальнем Востоке сравнительно поздно - после реставрации Мэйдзи (1868 г.). Несмотря на данное обстоятельство, в течение всего трёх лет - с 1871 по 1874 г. - эта страна заявила о своих внешнеполитических амбициях и претензиях на региональное лидерство попытками навязать Китаю неравноправный договор, захватом островов Рюкю (Окинава) и военной экспедицией на Тайвань. Корея также интересовала Японию, причём не только в качестве объекта колониальной экспансии, но и как территория, необходимая для подготовки военной агрессии против Китая и дальнейшего продвижения на континент.
Вхождение в последней трети XIX в. Корейского полуострова в сферы восточноазиатских интересов Японии и России положило начало соперничеству двух государств за военно-политическое и экономическое доминирование в Корее. К истории этого противоборства в разное время обращались как российские, так и зарубежные исследователи. В работах Пак Чон Хё, В.О. Курбанова, И.Р. Савельева, Вада Харуки, Акидзуки Нодзоми, ЕБок Ли получили рассмотрение колонизация Кореи Японией, борьба корейского народа за независимость, деятельность корейского сопротивления на русском Дальнем Востоке, японская континентальная политика, а также история формирования русско-корейской границы.
...В частности, в российской историографии высказывается мнение, что Корейский полуостров играл ключевую роль в дальневосточной политике Санкт-Петербурга в последней трети XIX - начале XX столетия. Однако касавшиеся корейского вопроса внешнеполитические действия царского правительства за указанный период и провальный для Российской империи финал «корейской эпопеи» на переговорах в Портсмуте ставят под сомнение данную точку зрения. Кроме того, необходимо проанализировать, какие долгосрочные последствия для российских геополитических интересов в Восточной Азии имел переход в 1905 г. Корейского полуострова в сферу влияния Японии.
...До середины 70х гг. XIX в. корейское государство проводило политику самоизоляции и не заключало международных соглашений с иностранными державами. Под дулами военных кораблей в 1876 г. Корея была вынуждена подписать первый международный договор с Японией (в японской исторической литературе - Ниттё сюко дзёки 日朝修好条規, "Японо-корейский договор о дружбе"), в соответствии с которым для свободной торговли между двумя странами открывались три корейских порта - Пусан, Вонсан и Инчхон. В течение последующих 10 лет между правительствами Японии и Кореи был подписан ряд дополнительных договоров и соглашений, предусматривавших учреждение японских сеттльментов в корейских портах, а также нахождение в Сеуле японских войск для охраны дипломатической миссии.
В отличие от Японии Россия не использовала в отношении Кореи методы силового давления, придерживаясь принципа сохранения статус-кво на Корейском полуострове. Как указывает Б.Б. Пак, заключение корейскояпонского договора 1876 г. «не изменило взгляда российского МИД на необходимость придерживаться выжидательной позиции в отношении Кореи до тех пор, когда западные державы откроют себе доступ в эту страну». Россия стала искать контакты с корейским правительством только после подписания им в 1882-1883 гг. соглашений с США, Великобританией и Германией, когда Корея уже представляла собой полуколониальное государство.
В 1884 г. был заключён Русско-корейский договор о дружбе, согласно которому между двумя странами были установлены дипломатические отношения, русские корабли получили возможность совершать рейсы в корейские порты, а подданные России могли свободно заниматься торговлей на территории Кореи. Таким образом, царское правительство заключило дипломатический союз уже после ведущих европейских держав, США и Японии.
После вышеназванного соглашения российская дипломатия продолжала проводить по отношению к Корее политику, направленную на сохранение там существующего положения. До середины 90-х гг. XIX в. корейско-российские отношения строились главным образом вокруг приграничной торговли на севере Корейского полуострова и переселения корейцев на русский Дальний Восток.
В отличие от России Япония проводила мероприятия по усилению своих позиций на полуострове. Под предлогом содействия корейскому национально-освободительному движению, направленному против Китая, в 1884 г. японское правительство попыталось организовать в Корее государственный переворот. В 1885 г. Китай и Япония договорились без взаимного согласования не вводить войска на территорию Корейского полуострова, формально находившегося под суверенитетом Китая. Таким образом, в 1880-е гг. на Дальнем Востоке на первый план выходили японокитайские разногласия по вопросу доминирования в Корее.
Растущее соперничество между Китаем и Японией позволило России укрепить собственные позиции на Корейском полуострове. Весной 1894 г. там вспыхнуло восстание «против японцев и западных варваров», руководимое сектой Тонхак. Главный китайский резидент в Корее - Юань Шикай - посоветовал королевскому двору попросить военной помощи у Китая. Узнав об этом, правительство Ито Хиробуми заявило о решении направить в Корею войска под предлогом защиты находящихся там подданных Японии. Поскольку Пекину и Токио не удалось договориться, кому следует первым вывести войска, дипломатические разногласия переросли в войну. 17 апреля 1895 г. был подписан Симоносекский мирный договор: Япония не только получила ряд территорий (Пескадорские острова, Тайвань, Ляодунский полуостров), но и добилась уничтожения вассальной зависимости Кореи от Китая.
Выполнение Пекином всех условий Симоносекского договора существенно усиливало позиции Японии в Восточной Азии и представляло угрозу интересам Санкт-Петербурга в Корее и Китае. При поддержке Берлина и Парижа царское правительство выступило инициатором Трёхстороннего вмешательства в условия японо-китайского мирного договора. Китаю был возвращён Ляодунский полуостров, который Пекин отдал в аренду России в 1898 г. В продолжение политики, направленной на защиту интересов России на Корейском полуострове, в 1896 г. был заключён Союзный договор России и Китая, предусматривавший оказание взаимной помощи в случае японской агрессии в отношении Кореи. В июле 1895 г. по инициативе королевы Мин, известной своими антияпонскими взглядами, из корейского правительства были удалены прояпонские политики. Тогда же король Коджон обратился к России с предложением направить в его страну русских инструкторов, врачей, преподавателей, а также открыть кадетский корпус. Согласие царского правительства позволило бы значительно упрочить статус России в Корее. Однако идея не встретила поддержки в Санкт-Петербурге, который придерживался умеренной политики в отношении Корейского полуострова.
Нельзя не согласиться с мнением В.П. Нихамина, считавшего, что такой умеренный курс объяснялся изменившимся после японо-китайской войны положением в Восточной Азии: «Поражение Китая и открывшиеся в связи с этим возможности проникновения в Маньчжурию отодвигали в глазах царского правительства корейский вопрос на второй план».
Воспользовавшись нерешительностью Российской империи, Япония вскоре взяла реванш за Трёхстороннее вмешательство и успехи дипломатии СанктПетербурга. Назначенный в Корею новый японский посланник Миура Горо организовал 8 октября 1895 г. нападение на королевский дворец в Сеуле, в ходе которого была убита королева Мин. Для поддержки действий посланника Япония направила в Корею войска. Сразу после захвата дворца Коджон был вынужден подписать указ о назначении нового корейского правительства, которое возглавил один из непосредственных участников нападения - Ким Хон Чжип. Король был отстранён от государственных дел и содержался в своей резиденции на положении пленника. Вернуть законную власть силами собственной страны, не имевшей армии (за исключением королевской гвардии), Коджону не представлялось возможным. 2 февраля 1896 г. он передал российскому поверенному в делах К.И. Веберу записку с просьбой позволить ему переехать в русскую дипломатическую миссию. После получения согласия из Санкт-Петербурга 22 февраля Коджон вместе с наследником корейского престола перебрался в российское посольство, где они находились до февраля 1897 г.
В результате подписания в мае 1896 г. Россией и Японией Сеульского меморандума последняя согласилась вывести свои войска с Корейского полуострова. Достижение этой договорённости подготовило условия для диалога между Санкт-Петербургом и Токио по корейскому вопросу. Один из наиболее влиятельных государственных деятелей Японии Ямагата Аритомо решил использовать свою поездку на коронацию Николая II для обсуждения с российской стороной дальнейших действий обеих стран в Корее. В начале июня 1896 г. Ямагата и министр иностранных дел России А.Б. Лобанов-Ростовский подписали Московский протокол. Его условия предусматривали юридическое равенство Японии и России в вопросах предоставления Корее военной и финансовой помощи, а также устанавливали права обеих стран содержать на Корейском полуострове военные силы для охраны своих интересов.
С точки зрения российских внешнеполитических интересов в Восточной Азии, подписание Сеульского меморандума и Московского протокола стало удачным мероприятием, которое смогло на время устранить угрозу военного конфликта с Японией из-за Кореи. Вместе с тем вышеназванные межправительственные договорённости не означали отказа нашей страны от борьбы за влияние на Корейском полуострове. Российский министр иностранных дел А.Б. Лобанов-Ростовский по поводу Московского протокола заметил, что это соглашение «не касается будущего». С одной стороны, в 1896 г. политика России в отношении Корейского полуострова активизировалась. В то же время подписание с Японией двух вышеназванных соглашений не устранило взаимоисключающих принципов дальневосточного курса Санкт-Петербурга: упрочить в Корее своё положение и при этом не рассориться ни с Японией, ни с другой ведущей державой. Неудивительно, что среди корейских политиков и простых корейцев популярность России постепенно снижалась.
В феврале 1898 г. корейское Общество независимости организовало митинг, на котором было зачитано обращение к императору Коджону, содержащее протест против иностранного (в т.ч. и российского. - Ю.П.) вмешательства во внутренние дела Корейского государства. В ответ на это в марте 1898 г. царское правительство запросило Сеул, признает ли Корея необходимой дальнейшую русскую поддержку в финансовых и военных вопросах. Получив ответ, что в стороннем содействии больше нет необходимости, Россия отозвала своего финансового советника при корейском правительстве К.А. Алексеева и военных инструкторов. 6 марта 1898 г. было опубликовано официальное сообщение, в котором говорилось, что СанктПетербург будет отныне воздерживаться от всякого участия в корейских делах. Вильгельм II в одном из писем российскому императору почему-то назвал этот неудачный дипломатический шаг «мастерским соглашением в Корее, которым… удалось успокоить чувства сердитых японцев».
Несмотря на официальное заявление, Россия сохранила военное присутствие вблизи русско-корейской границы. Формально это было сделано для охраны лесных концессий в бассейнах рек Туманган и Амноккан. В действительности нахождение войск преследовало целью оборонительное сдерживание Японии вблизи русских дальневосточных рубежей. Кроме того, в 1900 г. царское правительство арендовало часть порта Масанпо, тем самым утвердив своё присутствие на юге Кореи. Эти действия повлекли за собой усиление напряжённости в русско-японских отношениях. Возглавивший в 1901 г. правительство Японии Кацура Таро рассчитывал заключить союз с одной из европейских держав, чтобы закрепить позиции своей страны в Восточной Азии и установить протекторат над Кореей. В 1902 г. был подписан англояпонский союзный договор, который документально оговаривал существование у Великобритании специальных интересов в Китае, а у Японии - в Корее и Китае, а также устанавливал право на вмешательство Токио и Лондона во внутренние дела этих государств для защиты своих интересов.
Подписание англо-японского союзного договора не оставило шансов для мирной договорённости Японии и России по поводу Кореи. В данном случае нельзя не согласиться с японским исследователем Сюмпэй Окамото, отмечавшим, что отныне «…японское господство в Корее… (рассматривалось царским правительством. - Ю.П.) как прямая угроза России в Маньчжурии, так же как и российское господство в Маньчжурии будет угрозой безопасности Кореи». Схожую точку зрения высказывал и другой японский учёный Камимура Синъити, по мнению которого, в лице Великобритании Токио приобрёл надёжного союзника в деле признания за Японией особых интересов в Корее (в противовес России. - Ю.П.), а также сдерживания «безрассудной российской экспансии».
После заключения в 1902 г. англо-японского союзного договора Япония приступила к усилению военного присутствия в Корее под предлогом защиты проживавших там своих подданных. На состоявшейся 21 апреля 1903 г. встрече Ямагата Аритомо, Ито Хиробуми, премьер-министра Кацура Таро и министра иностранных дел Комура Дзютаро была выработана общая линия политики Токио по корейскому вопросу: «Япония должна заставить Россию признать преобладающие права Японии в Корее… не делать России уступок ни в чем, что касается Кореи».
Царское правительство не собиралось отказываться в пользу Японии от собственных интересов на Корейском полуострове. Министр внутренних дел В.К. Плеве, статс-секретарь А.М. Безобразов, Е.И. Алексеев, назначенный в 1899 г. главным начальником и командующим Квантунской областью и морскими силами России на Тихом океане, выступили за силовое решение корейской проблемы. У Токио и Санкт-Петербурга ещё существовала теоретическая возможность решить споры мирным путём, разделив сферы влияния на Корейском полуострове по 38-й параллели. Однако договориться не удалось.
Великобритания, заинтересованная в ослаблении России в Восточной Азии, активно подталкивала Японию к войне. В свою очередь царское правительство вообще не рассматривало Токио как серьёзного противника. Предстоящая война на Дальнем Востоке виделась государственным деятелям вроде В.К. Плеве и А.М. Безобразова как несложная военная операция, которая должна была быстро урезонить «зарвавшееся» островное государство. Таким образом, главными причинами Русско-японской войны можно считать обострение противоречий между Японией и Россией по корейскому вопросу, нежелание обеих стран пойти на взаимные уступки в деле разграничения сфер интересов на Корейском полуострове, безоговорочную уверенность царского правительства в скорой победе.