Фактор войны: первая мировая и российская революция 1917 года.
Интересное интервью довелось прочесть в одном из последних номеров российского исторического журнала «Родина» (2015, № 7, с. 50 - 51). Вот, к примеру, довольно обширная цитата из, казалось бы, набившей оскомину темы «войны и революции»:
«Число мобилизованных в России (относительно всего населения) являлось наименьшим среди воевавших стран - всего около 10%, тогда как в Германии - 20%, в Австро-Венгрии - 19, во Франции - 20, в Англии - 18, в Италии - 16. При этом на каждую тысячу мобилизованных у России приходилось убитых и умерших 115, тогда как у Германии - 154, Австрии - 122, Франции - 168, Англии - 125. Иными словами, Россия вела войну с гораздо меньшим напряжением сил, чем её противники и союзники.
… Во всей воюющей Европе лишь Россия не испытывала серьёзных проблем с продовольствием. А в Германии, например, 31 января 1915 года была введена карточная система на хлеб. И к концу 1916 года она распространилась на все важнейшие продукты питания. Городская норма потребления хлеба составляла 200 - 225 граммов на человека в день, мяса - 250 граммов в неделю. Германский «военный хлеб» образца 1917 года примерно соответствовал хлебу блокадного Ленинграда в 1942 году - как по качеству, так и по количеству.
В России же только летом 1916 года началось нормирование хлеба и сахара (при этом нормы в несколько раз больше, чем в Германии). В Москве накануне февральских событий по карточкам выдавался только сахар; карточки на хлеб введены лишь с марта 1917 года. В Петрограде накануне февральских событий нормировалась продажа хлеба: на человека 1,5 фунта (615 грамм) хлеба хорошего качества, а рабочим и военным по 2 фунта (820 грамм).
И в то же время в Германии число стачечников на 1000 работающих было в 26 раз меньше, чем в России. Несмотря на тяжелейшие условия жизни! Та же история - во Франции и Великобритании. А причина - в активности российских радикалов, поднявших рабочих на борьбу с самодержавием во второй половине 1916 года (с самодержавием, которого, замечу, в России не было с учреждения парламента в 1905 году).
По объективным же показателям ситуация в России выглядела предпочтительнее, чем в других воюющих странах, особенно в Германии и Франции. Не случайно В.И. Ленин, выступая 9 января 1917 года в Цюрихе на собрании молодых швейцарских социал-демократов, признал: «Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции».
(И это за восемь недель до падения царизма! - pb.).
Миронов Борис Николаевич,
профессор Санкт-Петербургского университета, доктор исторических наук.
Интервью.
«Число мобилизованных в России (относительно всего населения) являлось наименьшим среди воевавших стран - всего около 10%, тогда как в Германии - 20%, в Австро-Венгрии - 19, во Франции - 20, в Англии - 18, в Италии - 16. При этом на каждую тысячу мобилизованных у России приходилось убитых и умерших 115, тогда как у Германии - 154, Австрии - 122, Франции - 168, Англии - 125. Иными словами, Россия вела войну с гораздо меньшим напряжением сил, чем её противники и союзники.
… Во всей воюющей Европе лишь Россия не испытывала серьёзных проблем с продовольствием. А в Германии, например, 31 января 1915 года была введена карточная система на хлеб. И к концу 1916 года она распространилась на все важнейшие продукты питания. Городская норма потребления хлеба составляла 200 - 225 граммов на человека в день, мяса - 250 граммов в неделю. Германский «военный хлеб» образца 1917 года примерно соответствовал хлебу блокадного Ленинграда в 1942 году - как по качеству, так и по количеству.
В России же только летом 1916 года началось нормирование хлеба и сахара (при этом нормы в несколько раз больше, чем в Германии). В Москве накануне февральских событий по карточкам выдавался только сахар; карточки на хлеб введены лишь с марта 1917 года. В Петрограде накануне февральских событий нормировалась продажа хлеба: на человека 1,5 фунта (615 грамм) хлеба хорошего качества, а рабочим и военным по 2 фунта (820 грамм).
И в то же время в Германии число стачечников на 1000 работающих было в 26 раз меньше, чем в России. Несмотря на тяжелейшие условия жизни! Та же история - во Франции и Великобритании. А причина - в активности российских радикалов, поднявших рабочих на борьбу с самодержавием во второй половине 1916 года (с самодержавием, которого, замечу, в России не было с учреждения парламента в 1905 году).
По объективным же показателям ситуация в России выглядела предпочтительнее, чем в других воюющих странах, особенно в Германии и Франции. Не случайно В.И. Ленин, выступая 9 января 1917 года в Цюрихе на собрании молодых швейцарских социал-демократов, признал: «Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции».
(И это за восемь недель до падения царизма! - pb.).
Миронов Борис Николаевич,
профессор Санкт-Петербургского университета, доктор исторических наук.
Интервью.