Письмо американскому другу. Борьба молодящейся России за нобьлевки в кино
(чисто техническая история. шибко расхлёстанно и некоротко. ну как есть)
.
Кинематография уже в лице участников нового Союза кинематографистов уже России выродилась уже в конце 80-х. «Белинского и Гоголя с базара» перестройки некрасовский «мужик» не понёс. Не повезли их скитальцы колбасной постсоветской эмиграции по городам и весям Земного шара да тихо разъехались по углам этого шара и оказавшиеся в массе очень скомкано скромными таланты и герои смычка да литературного пера да рулонной киноплёнки и другой гуманитарной мысли. Впрочем на Брайтон биче всегда им можно было подработать да пенсионеры под звёздами ближнега востоку никак не могли отвыкнуть о сталинского советского кино и всё крутили больше волгу да волгу и пр. а не вокзал для двоих или моего друга лапшина. От чего не понятно. Истинной правды что ли не хотели - ведь раньше вроде не хватало. Странные люди.
.
.
.
.
.
.
С начала «новой страницы» - в 90-х тот же Никита Сергеевич повёл культурное наступление на Америку. В самом деле отличный (не по содержанию а по воздухам летней дачи довоенного сталинского времени) камерный фильм про утомлённое солнце. Память детства не стирается. Никита Сергеевич был не стар совсем но думал уже о многом не меньше чем легкомысленный западный художник. Его фильму размышлению дали оскара за фильм на иностранном языке. Не особо престижная учитывая что американцы не жалуют другие языки. Утешительный приз для людей у подножья города на холме. Но постаравшись можно было принять за начало победного пути.
В том же году Утомлённые солнцем в колыбели культурной человеческой мысли - в Европе в Каннах получили Гран при (правда только жюри - старичков из ХХ века) а длинный безродный хулиган из дискотеки - Тарантино увёз Пальмову ветку. Европа оказалась для Михалкова недостойной его фильму и он сняв попозже ещё одну усталую фильму про Сибирского цирюльника в роли сам Александра третьего (словно двумя союзниками армией и флотом) снисходительно глянул с царского коня на весь это бездухлый западный мир а САСШ вывел в виде таких от каких их до сих пор коробит. То есть потомков пуритан да протестантов и других строгих сектантов.
Перестав надеяться на понимание его русской души в его художественном изложении и его страданий за душу западного мира Никита Сергеевич барской рукой кинул Цирюльника на показ при открытии Каннского фестиваля презрев конкурс. Не заметив придавил прибывавшего в предбаннике фестиваля Германа в паре с Хрусталёвым и его машиною. Герман тоже прибыл учить но на фоне дорогой блокбастерной картины Михалкова «был не понят зрителями и практически освистан. Многие покинули зал, показ «просто шёл под хлопание кресел»» (так либеральный культурник впервые в новой России проиграл консервативскому)
Больше никто из наших не пытался учить мир. Разрешалось только тихенькое и несчастливое декадентство от России вроде звягинского. Помои и вторсырьё были не в почёте даже в разделе «утешительный приз» (как на известной картине авангардной - Муза утешающая художника где у антично одетых матери музы и младенца художника лицами варёные куриные яйца без признаков глаз носов и ртов). Впрочем и Запад можно понять когда из России откуда раньше шли Толстой с Достоевским или Шолохов и на худой конец Чехов сейчас лезли уже не в двери а в окна люди из жэковской самодеятельности в которую превратилось советское кино и многая прочая клановая культура уже с конца 70-х. Самоликвидировавшаяся в конце 80-х и 90-х.
Фёдор Михакйлович проведший своё загран существование в дешёвых санаториях с бесплатной минеральной водой из местных колодцев тем не менее увидел и понял больше чем наши деятели культуры 80-90-х в марочных отелях и в окружении «элиты мировой культуры».
«И чего-чего мы не делали, чтоб Европа признала нас за своих, за европейцев, за одних только европейцев, а не за татар. Мы лезли к Европе поминутно и неустанно, сами напрашивались во все ее дела и делишки. Мы то пугали ее силой, посылали туда наши армии «спасать царей», то склонялись опять перед нею, как не надо бы было, и уверяли ее, что мы созданы лишь, чтобы служить Европе и сделать ее счастливою».
Насчёт германов вообще нет уверенности а Никита Сергеевич мог бы понимать Дневник писателя Фёдора Михалыча. Прекрасное издание. Крупный шрифт факсимильные иллюстрации почерка.. В общем поздне и пост советская интеллигенция в калашный ряд русской культуры никак не влезла. И стояла в буфете вместе с представителями какой никакой западной культуры которая хлопала уже Тарантине и Кустурице.
Далее..
.
.
Кинематография уже в лице участников нового Союза кинематографистов уже России выродилась уже в конце 80-х. «Белинского и Гоголя с базара» перестройки некрасовский «мужик» не понёс. Не повезли их скитальцы колбасной постсоветской эмиграции по городам и весям Земного шара да тихо разъехались по углам этого шара и оказавшиеся в массе очень скомкано скромными таланты и герои смычка да литературного пера да рулонной киноплёнки и другой гуманитарной мысли. Впрочем на Брайтон биче всегда им можно было подработать да пенсионеры под звёздами ближнега востоку никак не могли отвыкнуть о сталинского советского кино и всё крутили больше волгу да волгу и пр. а не вокзал для двоих или моего друга лапшина. От чего не понятно. Истинной правды что ли не хотели - ведь раньше вроде не хватало. Странные люди.
.
.
.
.
.
.
С начала «новой страницы» - в 90-х тот же Никита Сергеевич повёл культурное наступление на Америку. В самом деле отличный (не по содержанию а по воздухам летней дачи довоенного сталинского времени) камерный фильм про утомлённое солнце. Память детства не стирается. Никита Сергеевич был не стар совсем но думал уже о многом не меньше чем легкомысленный западный художник. Его фильму размышлению дали оскара за фильм на иностранном языке. Не особо престижная учитывая что американцы не жалуют другие языки. Утешительный приз для людей у подножья города на холме. Но постаравшись можно было принять за начало победного пути.
В том же году Утомлённые солнцем в колыбели культурной человеческой мысли - в Европе в Каннах получили Гран при (правда только жюри - старичков из ХХ века) а длинный безродный хулиган из дискотеки - Тарантино увёз Пальмову ветку. Европа оказалась для Михалкова недостойной его фильму и он сняв попозже ещё одну усталую фильму про Сибирского цирюльника в роли сам Александра третьего (словно двумя союзниками армией и флотом) снисходительно глянул с царского коня на весь это бездухлый западный мир а САСШ вывел в виде таких от каких их до сих пор коробит. То есть потомков пуритан да протестантов и других строгих сектантов.
Перестав надеяться на понимание его русской души в его художественном изложении и его страданий за душу западного мира Никита Сергеевич барской рукой кинул Цирюльника на показ при открытии Каннского фестиваля презрев конкурс. Не заметив придавил прибывавшего в предбаннике фестиваля Германа в паре с Хрусталёвым и его машиною. Герман тоже прибыл учить но на фоне дорогой блокбастерной картины Михалкова «был не понят зрителями и практически освистан. Многие покинули зал, показ «просто шёл под хлопание кресел»» (так либеральный культурник впервые в новой России проиграл консервативскому)
Больше никто из наших не пытался учить мир. Разрешалось только тихенькое и несчастливое декадентство от России вроде звягинского. Помои и вторсырьё были не в почёте даже в разделе «утешительный приз» (как на известной картине авангардной - Муза утешающая художника где у антично одетых матери музы и младенца художника лицами варёные куриные яйца без признаков глаз носов и ртов). Впрочем и Запад можно понять когда из России откуда раньше шли Толстой с Достоевским или Шолохов и на худой конец Чехов сейчас лезли уже не в двери а в окна люди из жэковской самодеятельности в которую превратилось советское кино и многая прочая клановая культура уже с конца 70-х. Самоликвидировавшаяся в конце 80-х и 90-х.
Фёдор Михакйлович проведший своё загран существование в дешёвых санаториях с бесплатной минеральной водой из местных колодцев тем не менее увидел и понял больше чем наши деятели культуры 80-90-х в марочных отелях и в окружении «элиты мировой культуры».
«И чего-чего мы не делали, чтоб Европа признала нас за своих, за европейцев, за одних только европейцев, а не за татар. Мы лезли к Европе поминутно и неустанно, сами напрашивались во все ее дела и делишки. Мы то пугали ее силой, посылали туда наши армии «спасать царей», то склонялись опять перед нею, как не надо бы было, и уверяли ее, что мы созданы лишь, чтобы служить Европе и сделать ее счастливою».
Насчёт германов вообще нет уверенности а Никита Сергеевич мог бы понимать Дневник писателя Фёдора Михалыча. Прекрасное издание. Крупный шрифт факсимильные иллюстрации почерка.. В общем поздне и пост советская интеллигенция в калашный ряд русской культуры никак не влезла. И стояла в буфете вместе с представителями какой никакой западной культуры которая хлопала уже Тарантине и Кустурице.
Далее..
.