Дали
к Е.
(Подробный слишком анализ текстов способен раскопать лишь особенности личности автора однако сокращает способность обнаруживать сочувствие ему помогающее восприять не описываемое речью словами)
.
.
.
Личность - существует только в окружении подобных ей. Как сообщественное явление. Чем окружение отдалённее от такого подобия - к примеру при переходе от окружения людьми к зверьями - личность даже первоначально яркая/глубокая становится уплощённее. В том смысле что застывает на чём то - не продолжает развиваться в волнительную гармонию которую предоставляло бы ей её со-общение с ней других личностей её «ранга». В некотором смысле и Святые Отцы/отшельники уходя от прелести человеческого эмоционального душевного шума и неизбежно отдаляяся от людей/отгораживая себя от критичного оценивания их и оставляя от них/выделяя только светлое чувство любви в них - вынуждены кружению в круге. В круге повторного как заговор подтверждения своей веры. Хотя временами вдохновляя мир окружающих людей не могнув его поменять предоставляя йим хотя добрый костыль собственной отеческой любви.
Такое пребывание прекрасно чудесно как шелест предъ осеннего лета. Как память детства. Как укрытие в тепле от ненастья/бури.(например - то)
.
.
Само обитание ж личности посреди других людей происходит в смешанном состояний природного животного с сильно условным - эмоционально-смысловым прописанным - как высшее непререкаемое то есть речью не преодолеваемое (социальные инстинкты) - воспитанным внешней («учительствующей») волей воспринимаемой/действующей как (будто) неотвратимая. Подтверждённым очень однородной/подобной/общей эмоцией оценки многих с кем присутствует в жизни личность. Многих кто и есть основной/главный мир для личности.
Мир речи существует для замены жёсткого мира непререкаемых социальных инстинктов (к примеру природное животное ему не подвластно) гибкими формулами правил поведения которые по законам логики исходят/отталкиваются от «аксиом» - социальных инстинктов. Тогда на смену напряжённости/страха за несоблюдения соответствия поведения социальному инстинкту идёт более спокойный буфер из речевых построений подменяющих исходно воспитанную жуткость инстинкта игровыми рассуждениями. Они позволяют личности иметь окружающий мир - уже вовсе не из таких «неопределённых»/малопредсказуемых людей - спокойнее для реагирования для жизни в нём. Личность живёт в этом мире как некоторое всё ещё природное животное окружённое/ограниченное/упорядоченное/направляемое этаким ландшафтом разнообразных социальных инстинктов.
Личность может обладать и способностью самой «преобразовывать» мир речевых («искусственных») устроений свой и сообщественный путём увлечения себя и даже других кажущейся целью. В частности обращаясь к понятийной форме имеем тауцю вариацию: «Движение - всё» (цельность\соборность) «Цель ничто» (иначе говоря - иллюзия).
Образовывать новую человекову цельность (очередного переобразующегося из текущего человека) из новых частей/«кусков» того что принято вроде бы содержащимся в/составляющим человека. И здесь поджидает необычное - встречаются/общаются/соперничают/дерутся и даже уничтожая друг друга (да - это о самубийстве) не только внутренние/разные личности человека но и тёмные (в смысле не высвеченные светом определённости/«видимости» не выступающие из мрака/неизвестности) но ощутимые уже не голоса с которыми можно пробовать дискутировать а наваждения чувств/состояний/окрасок «всего» мира. Которые могут воодушевлять/угнетать/вести/содержать в движении.
Понятийные жизненные пространства/просторы отличаются от прочих пространств/просторов в которых находятся - каждая в своём - неслиянные но неразрываемые из совместного проживания части человека.
Понятийные пространства для людей/человека обладают не собственной (хотя опять же предположительной понятийной/понятием измеримой) мощью какой (на уровне безусловного инстинкта) обладаю пространства Космоса или на «худой конец» Природы в величественных пределах земного горизонта. (Про прочие пространства - градиентов небесного цвета вечерних зорь/волнующего обоняние и непокрытое тело духом южной ночи/погони за или убегания от/раскалывающей жажды/укутывающей неги/озноба неизвестного - это находится в жизненной поэтике а не в понятийностном)
Понятийные пространства определены азартом. Опьянением истиной. Фанатизмом следования в них. Смертельными разочарованиями. Эти свойства невозможны возникать и быть в пределах одной личности. Эти пространства хотя и скрыто требуют/нуждаются общей оценки и даже благоговея пред ней. Они простираются за пределами личности поскольку имеют ценность/значение в мареве общего (сообщественного/..) беззвучного восторга простотой «понимания» означающей царствование воли отдельной личности над «сутью»/«смыслом» всяческого встреченного проявления (явления). «Класс!»/«ерудна!»/и т.п. - как для многих это может означать торжество над «действительностью». И кабинетному властителю и бродяге.
Понятийное пространство это некий опиум требующий изменения/«приспособления». Кого то - к нему. Кому то - приспособления этого пространства к «себе» (себе - ха!). Здесь личность «властвующая» таким образом над понятийным пространством сама находится в его власти. Человек - это личность живущая во власти понятийного пространства построенного всеми личностями и находящимися же вроде бы часто в подчинённом ему положении/состоянии. В этом «круге» нет дурной бесконечности а симбиоз который наделяет это понятийное пространство чуть ли не волей. Здесь интересны «голоса». Они понятны своим уже существованием в нём как рыбка в воде. Эти голоса подтверждают человека на его жизнь. «Мыслю/существую».
.