By Масяня: Печеньки.
Утро. Собираю Масяню в сад. На столе стоит коробка с печеньем в белом шоколаде. Маша берет свою плюшевую сумочку и с сурьёзным видом складывает туда печенюхи. Спрашиваю: «Зачем де, дщерь, ты к игрухам грязным и карандашам чумазым суешь бакалею сию, да еще и сумку шоколадом перемазюкаешь, матери стирать придется и ругать она будет тебя нещадно». На что мне отвечают: «Детей в саду кормить больше некому. Совсем государство о будущих налогоплательщиках не заботится, дают не пойми что - не взглянуть без слез».
Печенюх мне не жалко, но понимаю, что воспитатели на то своей положительной резолюции вряд ли дадут и будет все это богатство валятся в нашем шкафчике до вечера, а при условии, что забирать отцу, то и до понедельника. Внутренний мамапсихолог понимает, что за внешним гуманизмом ребенка, имеются скрытые мотивы... Говорю ей: «Давай дома оставим, а?!» Недоверчиво в ответ: «А вы не съедите?» Я отвечаю: «Нет» - но умом понимаю, что меня дома не будет, а печенюхи оставленные с Владимиром обречены. Маша тоже это понимает и косится на меня. «А мы их спрячем, - предлагаю я, - и они тебя будут ждать, а когда придешь - достанем». Масяня в восторге, но доверия к матери в столь щепетильном вопросе ноль. «Я сама спрячу», - оповещает меня деть и убегает с коробкой на кухню. Возвращается и говорит: «Все. Спрятала. В холодильнике. Только папе не говори».
Папе я все таки сказала, выбор был или перепрятать (в холодильнике то перво-наперво отец их и станет искать), или воззвать к совести и сознательности. Выбрала второе. Владимир немного посмеялся, немного поругался, оказывается Масяня еще вчера от него с этим печеньем терялась… И я ее, как сладкоежка со стажем, понимаю. Вот сейчас пойду домой, проверю есть ли совесть у мужа, а печенье у дочи, может быть даже научу их делиться и договариваться.
Опосля...
Совесть у мужа есть - нестабильная, но есть… пополаламил, но оставил. Масяня подвох не заметила. Доели уже семейным подрядом.
Печенюх мне не жалко, но понимаю, что воспитатели на то своей положительной резолюции вряд ли дадут и будет все это богатство валятся в нашем шкафчике до вечера, а при условии, что забирать отцу, то и до понедельника. Внутренний мамапсихолог понимает, что за внешним гуманизмом ребенка, имеются скрытые мотивы... Говорю ей: «Давай дома оставим, а?!» Недоверчиво в ответ: «А вы не съедите?» Я отвечаю: «Нет» - но умом понимаю, что меня дома не будет, а печенюхи оставленные с Владимиром обречены. Маша тоже это понимает и косится на меня. «А мы их спрячем, - предлагаю я, - и они тебя будут ждать, а когда придешь - достанем». Масяня в восторге, но доверия к матери в столь щепетильном вопросе ноль. «Я сама спрячу», - оповещает меня деть и убегает с коробкой на кухню. Возвращается и говорит: «Все. Спрятала. В холодильнике. Только папе не говори».
Папе я все таки сказала, выбор был или перепрятать (в холодильнике то перво-наперво отец их и станет искать), или воззвать к совести и сознательности. Выбрала второе. Владимир немного посмеялся, немного поругался, оказывается Масяня еще вчера от него с этим печеньем терялась… И я ее, как сладкоежка со стажем, понимаю. Вот сейчас пойду домой, проверю есть ли совесть у мужа, а печенье у дочи, может быть даже научу их делиться и договариваться.
Опосля...
Совесть у мужа есть - нестабильная, но есть… пополаламил, но оставил. Масяня подвох не заметила. Доели уже семейным подрядом.