Love theme 2
Женством не вожделеют женства -
Ни дама не пара даме,
Ни агница агнице, ни лани лань.
Тут Мальцеву общие знакомые припомнили грехи молодости вроде раскрашивания себя в пух и перья (с кем не бывало) и в очередной раз вылезла святая вера в полную и окончательную победу социального над физиологическим. То бишь гендер -- дело социально обусловленное.
Кто ж спорит, оно социально обусловленное. Но надстройка-то без базиса как же?
А вот. Базис отменяется.
Идея праволибералов заключается отнюдь не в том, что для любой человеческой особи существует не предопределённая биологическим полом модель поведения. (То есть эксплицитно так).
Скрытое же сообщение ЛГБТ-идеологии состоит в уничтожении одной из моделей, традиционно обозначаемой как мужская.
Е. Б. Козеренко третьего дня на лекции описывала Гиппиус как "женщину с неженским умом".
Я про себя проигрывала, как могли бы воспринять её слова американские, скажем, коллеги женского гендера. При том, что они-то, в отличие от русских, прекрасно себе представляют, что такое "настоящая женщина", особенно среди цветных. В США и странах третьего мира женщины бедных сословий от мужчин отличаются в силу социально-исторических причин как обезьяны от человека.
Там не было юридического равноправия с 1917 года, всеобуча и женских снайперских школ.
Примеры женского мужества в нашей культуре никого не удивляют, не вызывают диссонанса на уровне восприятия: советские пока люди не вымерли, оторванное от желёз внутренней секреции дистиллированное мужество смотрит с миллионов портретов.
Реакция возмущения на пропаганду гомосексуальной культуры -- на деле реакция на попытку навязывания слабости, покорности, позиции жертвы.
Мужественные бритые лесбиянки флагманом ЛГБТ движения отнюдь не являются, да и ассоциаций с силой и целеустремлённостью не вызывают. Так уж повелось, что мужеподобная женщина воспринимается в рамках визуального ряда садомазохистских отношений -- уязвимый фрик, а не спартанец.
Среднестатистическая советская женщина, которая как раз спартанец и есть и у которой платонические любовные отношения только с подружками по танковому заводу или бухгалтерии в этот пантеон вписаться шансов не имеет.
Стоит ли говорить, что эталонный гомосексуальный тип мужчины -- не воин-эфебофил, а женоподобно-слабый эфеб. Если же демонстрируется этакая крупная мясистая особь, то ей приписывают нарочито миролюбивое и при этом несколько истеричное поведение.
Налицо не демократический обмен ролями, а полное стирание одной из ролей, традиционно обозначенной как мужская.
То есть делаем вид, что наш базис (мужское или женское тело) на выходе даёт ограниченный спектр моделей личности. Строго игнорируем огромный разброс в физическом потенциале между расами, этническими группами и шире -- мужчинами и женщинами.
Отказываемся от образцов героизма, который опирается не только на тренированную волю, но и на тренированное тело: а дальше и тренированную волю к чертям, вслед за телом.
Оставим для тинейджеров Супермена, он настолько нелеп и предсказуем, что выглядит аттракционом, а не человеком -- армии нужно мясо, упакованное в технологичные доспехи, сами едут, сами правят, -- вот им и образчик.
Всё то же самое, что с биологизаторством, наросшим на эволюционной модели: Дарвин нас хочет от скотов возвесть до людской средины, а добрые толерантные дяди -- в скотин. Но на этот раз в скотин, скроенных на основе одного-единственного фенотипа и одной-единственной социально-психологической модели. Той самой, раскрашенной, с пухом и перьями.
Классовая центрифуга загоняет в самые тёмные пещеры и норы чернорабочих-рабов: их лишит мужества элементарное недоедание и болезни.
Те, кто стоит чуть выше на социальной лестнице, получают в качестве постоянно зудящей над ухом мухи гей-парады и курсы толерантности. А женщин, которые привыкли собирать калашниковы из швейных машинок, обучим на кулинарных и сексуальных курсах.
Обыватель мучительно тянется к суррогатам мужества: одежде "милитари", инсигниям предков и покатушкам на джипах, истерически отмечает 23 февраля как "день мужчин" (в стране где в действующей армии воевало больше женщин, чем во всём западном блоке работало на производстве во время военной нехватки кадров).
Жизнь не забывает лишний раз напомнить, что армия давно не армия, а ЧВК на побегушках у "партнёров", а защита честного имени и standing one's ground здесь и там -- хоть мордобоем, хоть судом, хоть бульдозером -- дело смертное и подсудное.
Оборотная сторона пуха и перьев -- охранник супермаркета, одетый в хаки.
И является небольшой частный побочный эффект. Ты, хрупкий наблюдатель суррогатов гражданского и военного мужества, отучаешься воспринимать всерьёз любые проявления мужской природы -- от физического превосходства в силе и размерах до объективно присутствующих более высоких морально-волевых качеств. Качеств, воспитанных, так сказать, на иной почве, на почве физической стойкости, отсутствия страха перед конфликтом.
Мужчина не упадёт от удара, который вырубит женщину, может и сдачи даст -- он выше, весит больше. Не сбросит твою сонную голову с плеча -- там где у тебя ключицы под кожей, у него мышечный каркас, ему может и неудобно, но не больно.
Он может и не трус. Он может и пробивает себе дорогу как может. Он может и пример к подражанию для тебя же.
А ты смотришь со стороны и воспринимаешь как картонную фигуру, которую лучше не трогать.
В среднем это верно: классовая теория нам прямо говорит, что мужество и уважение к себе -- привилегия имущих. Великая Хартия вольностей под "свободным человеком" подразумевала ни больше ни меньше барона.
Что это там у вас из ладони выпало, мисс Стоу?
В спин-оффах франшизы из Сары Коннор lesbian icon сделать пытались, что ж вы думаете.
Нельзя же просто так носить в себе столько мужества: за себя и за товарища. Надо же разбавить.
А я пожалуй подберу.
Ни дама не пара даме,
Ни агница агнице, ни лани лань.
Тут Мальцеву общие знакомые припомнили грехи молодости вроде раскрашивания себя в пух и перья (с кем не бывало) и в очередной раз вылезла святая вера в полную и окончательную победу социального над физиологическим. То бишь гендер -- дело социально обусловленное.
Кто ж спорит, оно социально обусловленное. Но надстройка-то без базиса как же?
А вот. Базис отменяется.
Идея праволибералов заключается отнюдь не в том, что для любой человеческой особи существует не предопределённая биологическим полом модель поведения. (То есть эксплицитно так).
Скрытое же сообщение ЛГБТ-идеологии состоит в уничтожении одной из моделей, традиционно обозначаемой как мужская.
Е. Б. Козеренко третьего дня на лекции описывала Гиппиус как "женщину с неженским умом".
Я про себя проигрывала, как могли бы воспринять её слова американские, скажем, коллеги женского гендера. При том, что они-то, в отличие от русских, прекрасно себе представляют, что такое "настоящая женщина", особенно среди цветных. В США и странах третьего мира женщины бедных сословий от мужчин отличаются в силу социально-исторических причин как обезьяны от человека.
Там не было юридического равноправия с 1917 года, всеобуча и женских снайперских школ.
Примеры женского мужества в нашей культуре никого не удивляют, не вызывают диссонанса на уровне восприятия: советские пока люди не вымерли, оторванное от желёз внутренней секреции дистиллированное мужество смотрит с миллионов портретов.
Реакция возмущения на пропаганду гомосексуальной культуры -- на деле реакция на попытку навязывания слабости, покорности, позиции жертвы.
Мужественные бритые лесбиянки флагманом ЛГБТ движения отнюдь не являются, да и ассоциаций с силой и целеустремлённостью не вызывают. Так уж повелось, что мужеподобная женщина воспринимается в рамках визуального ряда садомазохистских отношений -- уязвимый фрик, а не спартанец.
Среднестатистическая советская женщина, которая как раз спартанец и есть и у которой платонические любовные отношения только с подружками по танковому заводу или бухгалтерии в этот пантеон вписаться шансов не имеет.
Стоит ли говорить, что эталонный гомосексуальный тип мужчины -- не воин-эфебофил, а женоподобно-слабый эфеб. Если же демонстрируется этакая крупная мясистая особь, то ей приписывают нарочито миролюбивое и при этом несколько истеричное поведение.
Налицо не демократический обмен ролями, а полное стирание одной из ролей, традиционно обозначенной как мужская.
То есть делаем вид, что наш базис (мужское или женское тело) на выходе даёт ограниченный спектр моделей личности. Строго игнорируем огромный разброс в физическом потенциале между расами, этническими группами и шире -- мужчинами и женщинами.
Отказываемся от образцов героизма, который опирается не только на тренированную волю, но и на тренированное тело: а дальше и тренированную волю к чертям, вслед за телом.
Оставим для тинейджеров Супермена, он настолько нелеп и предсказуем, что выглядит аттракционом, а не человеком -- армии нужно мясо, упакованное в технологичные доспехи, сами едут, сами правят, -- вот им и образчик.
Всё то же самое, что с биологизаторством, наросшим на эволюционной модели: Дарвин нас хочет от скотов возвесть до людской средины, а добрые толерантные дяди -- в скотин. Но на этот раз в скотин, скроенных на основе одного-единственного фенотипа и одной-единственной социально-психологической модели. Той самой, раскрашенной, с пухом и перьями.
Классовая центрифуга загоняет в самые тёмные пещеры и норы чернорабочих-рабов: их лишит мужества элементарное недоедание и болезни.
Те, кто стоит чуть выше на социальной лестнице, получают в качестве постоянно зудящей над ухом мухи гей-парады и курсы толерантности. А женщин, которые привыкли собирать калашниковы из швейных машинок, обучим на кулинарных и сексуальных курсах.
Обыватель мучительно тянется к суррогатам мужества: одежде "милитари", инсигниям предков и покатушкам на джипах, истерически отмечает 23 февраля как "день мужчин" (в стране где в действующей армии воевало больше женщин, чем во всём западном блоке работало на производстве во время военной нехватки кадров).
Жизнь не забывает лишний раз напомнить, что армия давно не армия, а ЧВК на побегушках у "партнёров", а защита честного имени и standing one's ground здесь и там -- хоть мордобоем, хоть судом, хоть бульдозером -- дело смертное и подсудное.
Оборотная сторона пуха и перьев -- охранник супермаркета, одетый в хаки.
И является небольшой частный побочный эффект. Ты, хрупкий наблюдатель суррогатов гражданского и военного мужества, отучаешься воспринимать всерьёз любые проявления мужской природы -- от физического превосходства в силе и размерах до объективно присутствующих более высоких морально-волевых качеств. Качеств, воспитанных, так сказать, на иной почве, на почве физической стойкости, отсутствия страха перед конфликтом.
Мужчина не упадёт от удара, который вырубит женщину, может и сдачи даст -- он выше, весит больше. Не сбросит твою сонную голову с плеча -- там где у тебя ключицы под кожей, у него мышечный каркас, ему может и неудобно, но не больно.
Он может и не трус. Он может и пробивает себе дорогу как может. Он может и пример к подражанию для тебя же.
А ты смотришь со стороны и воспринимаешь как картонную фигуру, которую лучше не трогать.
В среднем это верно: классовая теория нам прямо говорит, что мужество и уважение к себе -- привилегия имущих. Великая Хартия вольностей под "свободным человеком" подразумевала ни больше ни меньше барона.
Что это там у вас из ладони выпало, мисс Стоу?
В спин-оффах франшизы из Сары Коннор lesbian icon сделать пытались, что ж вы думаете.
Нельзя же просто так носить в себе столько мужества: за себя и за товарища. Надо же разбавить.
А я пожалуй подберу.