Про Кашин
На деревянной лавке сидела молодая. Местная, видать. Что-то в ней было не так: то ли волосы - золотые и нечёсанные, то ли сарафан - кто же сегодня носит сарафаны?
Она зыркнула на меня истошно-голубыми глазами, прозрачными, акварельными. Правда, акварель эта была не ленинградской фабрики - ровная да гладкая, а как бы московской: та сохнет и выпадает в осадок маленькими синими крупинками.
Отчего-то подумал: русалка.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Пока я отвлекался на разные кружевные домики, золотоволосая исчезла. Только ветка сиреневого куста кивала: да, это не сон, она была здесь.
Раздался всплеск. Не такой, знаете, громкий бултых, с каким падает в воду сухопутное тело, а тихий аккуратный бульк.
Я завернул за угол. По воде расходились круги. Значит верно, русалка.
Она зыркнула на меня истошно-голубыми глазами, прозрачными, акварельными. Правда, акварель эта была не ленинградской фабрики - ровная да гладкая, а как бы московской: та сохнет и выпадает в осадок маленькими синими крупинками.
Отчего-то подумал: русалка.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Пока я отвлекался на разные кружевные домики, золотоволосая исчезла. Только ветка сиреневого куста кивала: да, это не сон, она была здесь.
Раздался всплеск. Не такой, знаете, громкий бултых, с каким падает в воду сухопутное тело, а тихий аккуратный бульк.
Я завернул за угол. По воде расходились круги. Значит верно, русалка.