Эдди Ван Хален: 26 января 1955 г. - 6 октября 2020 г: два года как нет реформатора рока

[padolski]

6 октября 2020 года мир стал поразительно тише, когда гитарный революционер и провидец Эдвард Лодевийк Ван Хален наконец сдался разрушительной многолетней битве с раком горла в слишком молодом возрасте 65 лет.

Click to view

За свою выдающуюся карьеру, которая длилась 42 года гитарист голландского происхождения создал совершенно новый лексикон для электрогитариста, сумасшедшую азбуку невиданных ранее приемов, тембров и гармонических шаблонов.

10 февраля 1978 года, когда был выпущен первый альбом, носящий его имя, все эти элементы были высвобождены в сокрушительном звуковом блице, в котором он переписал язык гитары. Гитаристы всего мира поняли, что только что услышали похоронный звон по всему, что когда-либо знали.

С того дня игра на гитаре и сам рок-н-ролл уже никогда не будут прежними. Но этот судьбоносный день мог никогда не наступить, потому что мальчик, который станет королем Эдуардом и заново изобретет гитару для следующего поколения, начал свое музыкальное воспитание не как гитарист, а как поневоле классический пианист.

Вскоре после его рождения 26 января 1955 года в Амстердаме, Нидерланды, семья Ван Халенов переехала за 55 миль в Неймеген, где Эдди и старший брат Алекс делили спальню в небольшом доме. По настоянию его матери Юджинии Ван Бирс, которая была пианисткой-любителем, Эдди заставили пройти классическое обучение игре на фортепиано. Алекс уже боролась со слоновой костью, и чтобы поддержать многообещающую музыкальную карьеру двух своих сыновей, Юджиния наскрестила несколько гульденов и купила им пианино Rippen.

«Она едва могла себе это позволить», - сказал Алекс много лет спустя. С деньгами было туго, хотя Ян Ван Хален, патриарх семьи, был первым джазовым саксофонистом и кларнетистом в ВВС Нидерландов, записывая пластинки и играя в самых престижных залах Голландии. Но все же до конца дня оставалось немного.

«Самое раннее музыкальное воспоминание, которое у меня осталось, - это то, что наш отец увлекался музыкой, и это не могло не тронуть тебя», - сказал мне старший брат Van Halen. «Мы с Эдом смотрели, как он тренируется. Мы были окружены музыкой нашей мамы. Она играла на фортепиано, но играла плохо, очень интересовалась музыкой и всегда говорила нам выходить и практиковаться. Я никогда не любил играть на пианино, но никогда не забуду, что моя мама всегда говорила: «Когда-нибудь ты поблагодаришь нас за это».

Действительно пророческие слова. Юджиния, почувствовав, что жизнь в Неймегене никуда не годится, заявила, что семья переезжает в Америку. У нее была сестра, живущая в Калифорнии, и в 1962 году Ван Халены заперли двери и отправились в семидневное путешествие в США на борту голландского круизного лайнера. Хотя у Ван Халена-старшего было всего 25 долларов в кармане, никогда не возникало вопроса о том, чтобы взять с собой самое ценное имущество семьи.

«Мы взяли пианино, - сказал Алекс. «Мы были на мели, и последние несколько пенни, которые у нас были, мы должны были заплатить за дополнительную перевозку пианино, которое было повреждено».

Тем не менее, хорошо, что они взяли его с собой. Ян Ван Хален смог оплатить часть стоимости проезда, играя на сцене с корабельным оркестром, в то время как Эдди, сидящий рядом с музыкантами, играл аккорды на Риппене. «Эд был маленьким ребенком, чьи ноги едва касались земли, - вспоминал Алекс.

Приземлившись на американской земле, Ван Халены поселились в Пасадене, тихом пригороде примерно в 11 милях к северо-востоку от Лос-Анджелеса. Евгения была непреклонна в том, чтобы ее сыновья продолжали учиться игре на фортепиано. Но грядут кардинальные перемены, которые захлестнут братьев, как приливная волна.

Как и многие другие дети их возраста, ребята из Van Halen хотели качаться. Бетховена сменили The Beatles , а классика уступила место Cream . Они раскапывали Dave Clark Five и Jan & Dean. Алекс бросил пианино и взял гитару Teisco Del Rey, которую ему купили родители. Некоторое время он брал уроки фламенко, но, как он ни старался, шести струн оказалось с полдюжины слишком много.

«Что бы я ни пытался, - сказал Алекс, - ничего не получалось, чувак».

Тем временем Эдди подписался на бумажный раунд, чтобы иметь возможность купить ударную установку. В то время как его младший брат крутил педали велосипеда по всему району, швыряя бумаги на лужайки перед домом, Алекс «колотил в барабаны».

Эдди возвращался домой со своего маршрута, видел, как его брат стучит по ударной установке, и, естественно, брал Teisco Del Rey, подключал его к усилителю Silvertone, который купили его родители, и начинал играть. Судьба? Судьба? Чертовски глупая удача? Эд нашел гитару или гитара нашла Эда? Вопросы, на которые невозможно ответить.

И все же все, что нам действительно нужно знать, это то, что это произошло. Алекс был там, и он стал свидетелем необычайной связи его брата с гитарой с того момента, как он прикоснулся к ней. Эд держал Teisco так, словно родился с инструментом в руках.

«По тому, что он делал, и по тому, как он подражал и слушал разных людей, и по способности играть одно и то же, я мог сказать, что этот парень знал, что, черт возьми, он делал», - сказал мне Алекс.

Мы сидели во внутреннем дворике возле домашней студии Эдварда 5150 на Голливудских холмах, и в этот момент нашего разговора Эд вышел из студии, кивнул и сел в шезлонг отдельно от нас, как будто хотел, чтобы ему напомнили. также его рассказ.

«Он был чист», - сказал Алекс, имея в виду уже полуразвитую технику Эда, когда он был еще новичком. «Раньше он играл песню под названием Foot Patter [блюзовый инструментал серф-группы 60-х The Fireballs]. Он выучил это из пластинки и играл лучше, чем люди, которые были на пластинке. Я мог слышать это. Я имею в виду, что у меня не было никаких сомнений».

Ни у кого больше никогда не возникнет сомнения. Братья вместе играли в нескольких группах - Genesis, Bauld, Mammoth, - где Эдвард не только играл на гитаре, но и пел. Но двойная работа Эда не сработала.

«Эд был хорош, но мы чувствовали, что ему следует сосредоточиться на игре на гитаре», - сказал Алекс. «Чтобы быть хорошим певцом, нужно сконцентрироваться на том, чтобы быть певцом, и Эду это не давалось естественным образом. И Эд определенно не был шоуменом. Мы с Эдом подрались из-за того, что я сказал ему: «Знаешь, двигайся, сделай что-нибудь!» Потому что, если вы посмотрите на наши первые дни, я скажу вам, Эд ни на йоту не двигался».

Введите Дэвида Ли Рота , живого певца из конкурирующей группы из Пасадены под названием Red Ball Jet и, что более важно, чувака, у которого была акустическая система. Van Halens всегда выкладывали по десять долларов каждый раз, когда брали у Рота аппаратуру, поэтому они решили, что просто возьмут его в группу и в итоге получат не только певца, но и звукорежиссёра.

«Я сказал: «Дэйв, давай соберемся вместе и напишем музыку», - вспоминает Алекс. «Он вошел, и я был полностью потрясен. Я был так разочарован. Эд вышел из комнаты, а я сижу и держу сумку. Я тот, кто должен сказать Роту: «Забудь об этом, приятель, это никуда не годится». Ну, я решил дать ему еще один шанс. Я сказал: «Почему бы тебе не взять эти песни, послушать их, а потом, через неделю, после того, как ты над ними поработаешь, вернуться, и мы возьмем оттуда».

В конце концов Дэйву дали еще один шанс, и он попал в кадр. В тот момент по настоянию Рота название группы было изменено на Van Halen, а первоначальный басист Марк Стоун был уволен и заменен Майклом Энтони примерно через год после прихода певца. Энтони, басист и певец из конкурирующей группы из Пасадены под названием Snake, вспомнил вечер, когда его группа выступала на разогреве у братьев Ван Хален.

«Мы открылись для них в средней школе Пасадены, и я поговорил с ними, - сказал Энтони. «Я смотрел на них сбоку от сцены и думал: «Да, эти ребята классные». Меня всегда поражало, что Эдвард в то время так играл и звучал. Я разговаривал с Эдвардом и говорил: «Да, может быть, было бы неплохо немного поджемовать».

«Я спустился, и они репетировали в маленьком гараже, а Рот даже не появился. Были только Эдвард и Алекс, и мы играли всю ночь. Мы выпили немного пива и продолжили играть, и Эд спросил меня: «Привет, не хочешь присоединиться к группе?»

Так была подготовлена почва для неизбежного мирового господства Van Halen.

Новоиспеченный квартет начал выступать в местных клубах, несколько раз прослушиваясь в каждом дайв-баре и клубе в этом районе, прежде чем, наконец, получить концерт. Это было на одном из первых концертов в клубе Starwood в Голливуде, когда Джин Симмонс из Kiss впервые стал свидетелем волшебного гитарного мастерства Эдди Ван Халена.

«Я видел их в ту ночь и не поверил», - рассказывает он Classic Rock . «Я стоял перед сценой и не мог поверить своим глазам и ушам. Это один человек издавал все эти звуки голыми руками? Все участники группы пели и играли вживую, а Эдди сам по себе был настоящей гитарной симфонией. В те первые дни Эд иногда стоял спиной к публике, потому что не хотел выдавать свои трюки. Но даже если бы вы видели, как он играл эти фразы, как вы могли бы подражать им?»

Краткий ответ: вы не могли. Отчаянно пытаясь получить заказ, Эдди начал возиться со своими гитарами; «полномасштабная шестиструнная хирургия» может быть более точным описанием. У него было врожденное чутье на это. Он был лесным шептуном, хитрым бардом. Он дышал опилками, а припой струился по его венам… Играя на Gibson Les Paul Standard , Ibanez Destroyer и Fender Strat в первые дни существования группы, Эдди все больше разочаровывался в том, что он слышал, и то, что он слышал, было звуком. никто никогда не слышал раньше.

То есть никто, кроме него. Я спросил его: «Если бы звук твоей гитары был цветом, то каким цветом он был бы?» Вопрос теперь звучит как какая-то чушь хиппи, но он вызвал следующий ответ и пролил яркий свет на то, что он слышал в своей голове.

"Коричневый. «Коричневый звук» - это в основном тон, ощущение, над которым я всегда работаю», - сказал мне Эдвард. «В этом задействовано все, и я работаю с этим с тех пор, как начал играть. Это исходит от человека».

Последнее - факт, с которым согласен Стив Вай . «Я был в своей студии, использовал свою гитару, установку, педали и усилители», - сказал Вай журналу Rolling Stone вскоре после смерти Эдди. «И вошел Эдвард. Мы просто тусовались и разговаривали, и он говорит мне: «Позвольте мне показать вам одну вещь, над которой я работал». И он берет мою гитару и начинает играть, и я сразу понял, что это Эдвард Ван Хален. Это не звучало как я. У него был этот «коричневый звук». Это было все, что нам нравится в тоне Эда. Он играл точно на моем оборудовании, и это звучало как он».

Коричневый, цвет дерева. Возвышенный. Тон Эдварда исходил из очень органичного места, из того редкого и священного пространства, где голова в совершенстве переводила то, что сердце хотело услышать. Именно здесь великаны черпали вдохновение. Мастера, бессмертные, такие как Хендрикс, Стейнбек, Да Винчи, Эйнштейн. Это была высокая страна, царство гения. Здесь жил Эдвард.

Он начал разделывать, убивать и строить свои собственные гитары. Прикручивая грифы к корпусу, вставляя различные звукосниматели и ударные стержни, переделывая и переосмысливая то, как гитары были построены до этого момента, Эдди неосознанно создавал то, что впоследствии станет рынком нестандартных гитар.

Эдвард нуждался в помощи в своих неустанных поисках, и из уст в уста наткнулся на Уэйна Чарвела. У него был магазин в Азусе, штат Калифорния, под названием Charvel's Guitar Repair, где он собирал корпуса, а со временем и гитары целиком.

«Однажды он просто зашел в магазин, и я слышал о нем от других детей, - сказал мне Чарвел. «У него был пикап, который визжал на нем. Я сказал ему вылечить это, погрузив или замочив его в горячем воске. Мы попробовали, и ему понравилось».

Посещения ремонтной мастерской участились. Эдди иногда приносил свое последнее творение, садился на пол, скрестив ноги, и играл.

«Я знал, что он действительно хорош», - сказал Чарвел. «Он действительно отличался от всех, и все были в восторге от него».

Однажды Эдди принес совершенно новый Ibanez Destroyer естественного цвета, копию Gibson Explorer , который он хотел, чтобы Charvel покрасил в черный цвет. Чарвеля поддержали и сказали, что он покрасит его, но он никак не мог добраться до него менее чем за три месяца. Молодой изобретатель едва выждал три минуты, не говоря уже о трех месяцах, и забрал инструмент с собой.

«Он вернулся с гитарой и просверлил в ней отверстия насквозь», - вспоминал Чарвел. «Он просверливал отверстия насквозь, как акула или что-то в этом роде [Ibanez впоследствии прозвали Акулой]. Я не мог поверить, что он сделал это с этой совершенно новой гитарой! Он всегда брал отвертки, выдалбливал вещи и вставлял звукосниматели, но это было хорошо, потому что это способ экспериментировать. Как вы собираетесь узнать, что работает?»

Сохраняя это свободное пространство, Эдди продолжил свои поиски окончательного коричневого звука, который в конечном итоге породил Frankenstrat , белую гитару, изображенную на обложке дебютного альбома Van Halen.

Когда Van Halen был выпущен в феврале 1978 года, это был толчок для хард-рока в музыкальном, звуковом плане и с точки зрения написания песен. Для предыдущего поколения гитаристов, все еще очарованных Эриком Клэптоном , Джими Хендриксом и Джимми Пейджем , это было откровением. Игра и техника EddieVan Halen были далеки от традиционного формата блюз-рока, которому музыканты следовали в течение десятилетия, и это был квантовый скачок к чему-то более футуристическому.

В одном из своих первых интервью 1978 года, взятом сразу после выхода первого альбома, Эдвард рассказал мне о своем инструменте, изменившем жанр.

«Он похож на Strat, но есть магазин Charvel Guitars, и они делают их на заказ», - сказал он. «Это было похоже на ненужный гриф и порезанный корпус, который просто валялся без дела, и я хотел поэкспериментировать со своей собственной гитарой, чтобы добиться нужного звучания. Видите ли, я всегда хотел Strat для вибрато, потому что мне нравится этот эффект. Так что я просто купил у них его за пятьдесят долларов и гриф за девяносто долларов и соединил их вместе. Поставил в него старый хамбакер и одну ручку громкости, покрасил так, как я хотел, и он закричал».

Этот крик услышал весь мир. Этот электрический рев будет звучать десятилетиями и до сих пор звучит в ушах современных гитаристов. Любая гитара, которую вы сейчас видите, с одним звукоснимателем-хамбакером и одним регулятором тембра, восходит к Эдди Ван Халену.

И как вы вообще начинаете признавать огромное влияние техники Эда правой рукой, так классно проиллюстрированной в Eruption ? Если бы он никогда не делал ничего другого, кроме записи одного этого трека, его наследие было бы навсегда высечено в камне.

«Я действительно не знаю, как это объяснить, чувак», - сказал мне волшебник молотка в 78-м.

Альбом Van Halen только что вышел, когда я сел с Эдом, и, возможно, это был первый раз, когда кто-либо спросил его о технике, которая станет его отличительной чертой. Он все еще искал слова, чтобы выразить словами то, что, черт возьми, он делал.

«Я просто сидел в своей комнате, пил пиво, и я вспомнил, как люди растягивали одну ноту и ударяли по ней один раз. Они щелкали пальцем, чтобы взять одну ноту. Я сказал, что, черт возьми, никто на этом особо не зарабатывает. На самом деле никто не делал больше, чем одну растяжку и одну ноту очень быстро. Поэтому я начал трахаться и сказал: «Черт. Это совершенно другая техника, которую на самом деле никто не делает».

Я действительно не видел, чтобы кто-то вникал в это так далеко, как мог, потому что это совершенно другой звук. Многие слушают это и даже не думают, что это гитара. синтезатор? Пианино? Что это?»

Для Эдварда Ван Халена всегда было важно заставить вещи делать то, что они не должны были делать; или, скорее, то, что никто не думал, что они могут сделать. Изменяя гитары, чтобы они звучали как клавишные, и перекручивая клавишные, чтобы они звучали как гитары. Поднимите усилители с генераторами напряжения, чтобы вытянуть величественные тона из кабинетов. В конце концов, что вам нужно знать о EVH, так это то, что каждая нота, которую он когда-либо играл, исходила из глубины его сердца. Все дело было в честности.

«На самом деле я не пытаюсь делать ничего, кроме чего-то интересного и отличного от того, что я делал в последний раз», - признался он. «Я не думаю, что у меня всегда получается, но я стараюсь. Я не сажусь и не слушаю наш материал и не думаю: «Это отличается от предыдущего?» Мне все равно. Потому что я придумываю то, что придумываю. Я не сравниваю. Я определенно не пишу ни для кого, кроме себя».

Тень, которую он отбрасывал, была неизмерима. Возможно, он может быть самым влиятельным гитаристом в истории, стоящим первым в очереди перед Джими Хендриксом, Джеффом Беком, Джимми Пейджем и любой другой легендой, которую вы можете упомянуть. Это мнение разделяют многие, в том числе инженер Джими Хендрикса Эдди Крамер.

«Он был абсолютным гением, - сказал нам Крамер. «Постукивание пальцами, огонь, сценическое присутствие. Он был блестящим музыкантом, и это ужасная потеря для музыкального мира. Он определенно входит в пятерку лучших за все время. Есть Бек, Пейдж и Клэптон. Эдди определенно на высоте с этими парнями. Я мог слышать частички Джими в том, что делал Эдди, хотя это влияние не было явным. Я думаю, что они действительно разделяли дух и радость, с которыми они оба играли».

Совокупность произведений, созданных Эдди Ван Халеном, изменила жизни всех, кто когда-либо их слышал. Будь то его ранние шедевры с Дэйвом Ли Ротом у руля или более поздние гастроли с Сэмми Хагаром во главе и в центре, мы не должны забывать о размахе написания песен Эдвардом Ван Халеном наряду с его мастерством игры на гитаре. Это был редкий и необычайно одаренный человек, музыкант несравненный. Он был высоколетящим орлом, большой парящей птицей, и никогда не будет никого подобного ему.