О Крыме и о коридоре.
Для Кремля чрезвычайно был важен коридор в Крым в рамках той логики, в которой живет Кремль. На самом деле в рамках современно логики в современном мире такие коридоры не очень важны, и, собственно, это одно из достоинств современно мира. У современного мира много недостатков, и у открытого общества много недостатков. Но это одно из несомненных достоинств.
Я как-то говорила, но здесь повторю, что меня как-то поразило. Я была в Пуэрто-Рико, и соответственно, я стояла там в крепости, которая господствовала в течение нескольких столетий практически над Карибским морем, потому что торговые ветра были устроены так, что корабли, идущие из Карибское море и из Карибского моря должны были проходить мимо этого мыса - это единственное место, где можно пристать. Тот, кто контролировал этот мыс, контролировал и море, соответственно, из-за этого Испания была такая жирная. Соответственно, из-за этого была испано-американская война. Еще в Первую мировую войну там, в этой крепости стоял гигантский гарнизон. Еще во Вторую мировую войну там стояли какие-то зенитки и были круги в старых вековых стенах фортификаций, стальные врезаны круги, по которым перемещались зенитки. А в 60-х годах, когда появились баллистические ракеты и мир стал другой - это отдали под музей. Под музей. Это была точка, за которую резались люди в течение нескольких столетий. Вдруг она перестала что-то значить вообще, с точки зрения стратегии.
Вот с этими самыми коридорами сухопутными, морскими - то же самое. Если вы живете в нормальных отношениях со своими соседями, например, с Украиной - неважно, кому принадлежит этот коридор. Все равно она поставляет вам туда воду и так далее. Если вы живете в таких отношениях, в которых мы сейчас - то, естественно, коридор крайне важен. Коридора нет - что это означает? Ну, во-первых, Крым уже - 2 миллиона человек - не все из них живут туризмом. Многие из них живут сельских хозяйством. Сельское хозяйство накрылось - орошать его будет нечем. Понятно, что украинцы перережут канал и правильно с их точки зрения, дадут правильную «обратку». Рано или поздно они это сделают. Когда этого канала не было, в Крыму жило несколько сотен тысяч человек в конце 40-х годов, то есть там была просто другая плотность населения и другая структура занятости, потому что в степном Крыму никогда не выращивался, условно говоря, рис - другой был климат.
То же самое касается крымских портов. Там замечательные порты, но все эти порты будут работать только на Крым, который превращается с геополитической точки зрения в остров, потому что ничто, что везет свой груз дальше в Россию или Украину, или куда-либо, не будет разгружаться в этом порту. Соответственно, портовые рабочие тоже накрылись, как место занятости. Я, конечно, думаю, что мы построим Керченский мост, но у меня сейчас есть сомнения даже в этом, потому что очень большие проблемы с деньгами, судя по всему, у России наступают - я об этом буду позднее говорить.
А самое главное, та структура власти, которая существует именно в Крыму, этому не способствует, потому что все-таки премьером Крыма является человек, у которого была кличка Гоблин - это сказывается. Я этого долго не говорила, я внимательно смотрела, что происходит в Крыму. Мы видим, там происходит сильное притеснение, мягко говоря, крымских татар. Дело сейчас даже не в правах человека - дело в экономике. Что это означает с точки зрения экономики? Это означает, что люди, которые хозяйствуют в Крыму, ничего не умеют другого, кроме как стучать дубинкой, угрожать и так далее. И это, как Южная Осетия. Вот в Южную Осетию мы после войны сколько дали Кокойты? Официально - миллиард. И ничего - это миллиард куда-то растворился.
Если у вас есть определенный тип хозяйствующего субъекта, - а премьер по кличке Гоблин ничем от Кокойты не отличается, в общем - то у вас эти деньги растворяются, они просто не работают, они исчезают. И ходили слухи, что на Крым назначат каких-то компетентных людей - вот Козака ходили слухи, что назначат. Козак, очевидно, отмотался - ему не хочется быть в списках.
В результате санкций Крым оказался под теми хозяйствующими субъектами, под которыми он оказался, и это будет очень плохо, потому что единственным, кто в таких условиях окажется крымским туристом - это или бюджетник, который отдыхает на те деньги, которые все равно заплатило предприятие или, так скажем, сильно люмпенизированный человек, который готов провести пять дней отпуска в бензиновом чаду в очереди на переправу туда и те же самые пять дней еще в бензиновом чаду - обратно. Понятно, что таких в людей в России много. Мы видели гигантские очереди в этом году. Но проблема в том, что статистически это особый контингент людей, которые так ценят свое время. Они его ценят в ноль. Если он ценит в ноль, то оно обычно и стоит ноль. И эти люди много денег не потратят. Это знаете, как в Абхазии мне один знакомый владелец ресторана говорит: «Ну, кто же к нам едет - к нам едут люди, которые заказывают один шарик мороженого на двоих. Вот люди, которые заказывают один шарик мороженого на двоих поедут в Крым, бюджетники поедут в Крым и, конечно, немногочисленное число людей, которые просто привыкли отдыхать в Крыму - вот у них там может быть дачка и так далее. И это очень серьезная проблема.
И, кстати, молчала долго об этой проблеме, потому что не факт, чтоб она бы образовалась, потому что было ощущение, что любую проблему можно залить в России деньгами. Теперь, как я уже сказала, видно, что денег нет. Если «Роснефть» требует полтора триллиона из Фонда национального благосостояния, если распотрошен Пенсионный фонд, если налог на землю уже повышают в два раза, то я даже не на сто процентов уверена, что мы найдем денег на Керченский мост, хотя, учитывая, что его будет строить Ротенберг, конечно, найдем.
Когда Кремль брал Крым, то он брал его из расчета, что там будет устроен советский рай. Вот там советский рай не получится - там получится гибрид между Сицилией и Южной Осетией. Там не будет никакой экономики, поскольку там будет очень сложно назвать то, что происходит в Крыму, словом «курорт», если под «курортом» иметь в виду мировые стандарты.