"Удивляться ли тому, что 28 июня 1940 года
советские войска были встречены как освободители?
Колокольный звон, священники с хлебом-солью...
А как мама была растрогана тем, что солдат назвал ее «мамаша»!
А я? Разве моя душа не рвалась навстречу им?
Но зачем подчеркивать, что ошибки свойственны всем людям?
Зачем снова и снова твердить, что легче всего обмануть
того, кто хочет быть обманутым?"
(Евфросиния Керсновская. Тетрадь 1 "В Бессарабии"
- Глава 21
"Душевная абберация")
Сегодня исполняется 72 года с того дня, как советские войска вошли на территорию между Прутом и Днестром в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа.
Тем временем, "
в молдавском парламенте вспыхнул спор по поводу исторической даты 28 июня. Дело в том, что либералы призвали коллег к минуте молчания в знак траура, а коммунисты заявили, что, по их мнению, это праздничный день".
Пишу об этом не для того, чтобы в очередной раз политизировать вопрос, который на сегодняшний день стоит остро, между "Сциллой" и "Харибдой", между румынизацией и руссификацией истории этого края.
Просто в этот день, на фоне ожесточенных дискуссий в парламенте, которые мне приходится, скрепя сердце, переводить, хочу снова вспомнить об Евфросинии Антоновне. Пример ее жизни помогает мне находить ответы.