"Кто не созидал, тот не знает, сколько горя и воздыханий доставляет нам окружающая среда"
В продолжение темы о наследии Н. Н. Неплюева и Крестовоздвиженского православного трудового братства - статья Василия Григорьевича Курдиновского, преподавателя Кишиневской духовной семинарии, редактора Кишиневских епархиальных ведомостей. Статья была опубликована спустя всего несколько недель после смерти Н. Н. Неплюева. Автор разбирает критику И. Абрамова в адрес Н. Н. Неплюева и пытается составить беспристрастное мнение о Крестовоздвиженском братстве. Эта статья показалась мне интересной в качестве исторического источника, в котором можно почерпнуть новые подробности для исследования бесценного наследия Н. Н. Неплюева и его трудового братства.
***
Кто не созидал, тот не знает, сколько горя и воздыханий доставляет нам окружающая среда. Даже сочувствующие нам лица порой нас не хотят понимать; чего же требовать от врагов? Пример Н. Н. Неплюева, создавшего в лице своего «Трудового братства», как он думал, наиболее здоровую ячейку общественной жизни (в своем имении близ Янполя Черниговской губ. Глуховского у.) заслуживает того, чтобы мы, прислушавшись к голосу его врагов, способных видеть не только бревна, но и сучки в глазу брата, сделали необходимые выводы о степени жизненности дела, в которое Н. Н. Неплюев вложил всю свою душу.
Сначала в 1883 году г. Неплюев устроил у себя в Янполе приют для десяти бедных детей; потом в 1885 году он в хуторе Воздвиженске (в десяти верстах от м. Янполя) открыл мужскую низшую сельскохозяйственную школу (с пятилетним курсом), расширив, таким образом и преобразовав свой маленький приют. В том же хуторе в 1891 году он открывает женскую сельскохозяйственную школу с четырехлетним курсом. В качестве попечителя школы Н. Н. Неплюев принимает самое близкое участие в делах школы с самого их открытия. Самая главная особенность в организации Неплюевских школ - братские кружки. Старший братский кружок находится под личным руководством г. Неплюева и по субботам за чаем у него сообщает последнему все мелочи школьной жизни остальных воспитанников. У каждого члена старшего кружка - 4 или 5 учеников, порученных ему для приведения «к подножию Креста» (термин школы). Прием члена в старший кружок празднуется торжественно. Младший кружок находится под воздействием старшего. Но есть и «внекружковые». Они не пользуются симпатией «кружковых» и самого Неплюева. Дело в том, что все «кружковые» бывают у Неплюева по очереди. Старшие со своими младшими ходят к нему, чтобы рассказать свою духовную жизнь и покаяться. Каждый из младших ведет для этой цели дневник, который обязательно прочитывается старшим, который обо всем, ему известном, должен доводить до сведения г. Неплюева.
Помимо регулярных посещений с покаянной целью дома Неплюева, большую воспитательную роль должны по-видимому имеют так называемые характеристики. В день ангела, например, кого-либо из кружковых собирается весь кружок и читается характеристика именинника, т.е. его дурные стороны, требующие исправления. Подобную же характеристику обязан написать каждый старший своему младшему к 1-му января каждого года.
И. Абрамов, бывший ученик школы, сообщая об этих обычаях школы, иронизирует над Н. Н. Неплюевым и теми, кто подчиняется такой организации, он даже высмеивает обычаи школы, соблюдаемые при приеме нового члена в кружок (наряд учеников и Неплюева - белая одежда, два знаменосца держат красное (брюнет) и голубое (блондин) знамена)…
Мы держимся того глубокого убеждения, что нет ни одного человека, который был бы без греха. И если г. Неплюев большое значение придает внешности, ритуалу, если он лично не свободен от некоторой доли гордости, гнева и других пороков, подчеркиваемых его врагами, - то, с другой стороны, разве можно отрицать воспитательное значение такого общества, которое своей целью ставит следить за дурными наклонностями характера человека? Разве у нас где-нибудь есть другой такой воспитательный, столь специальный институт? Наконец, если искренняя цель воспитателей не своекорыстные расчеты, а оздоровление души, - то что же лучшее можно рекомендовать?
Конечно, нравственные воздействия возбуждают горечь в душе не только провинившегося человека, но и просто человека «себе на уме». Кто от природы отличается скрытностью, для того излишняя откровенность пытка. Наоборот, привыкший все болтать о себе, с легким сердцем будет по 10 раз каяться в своих прегрешениях и с такой же легкостью вновь совершать их. Я хочу выяснить, что самый уход учеников из такого воспитательного заведения, имевший место в практике г. Неплюева, свидетельствует о том, что с личными индивидуальными особенностями характеров необходимо считаться при применении самых безобидных воспитательных средств: легкий выговор на холерика производит то же впечатление, что огонь на сухую траву, превращая легкий пламень в огромный пожар. Между тем такой же выговор выслушивается флегматиком с таким настроением, как будто его кусает лишь ничтожный комар.
Обращая внимание на практикуемые Н. Н. Неплюевым наказания за проступки, И. Абрамов возмущается «отлучением от общества товарищей», широким развитием шпионства и другими обычаями школы, имеющими в виду исправление учеников школы (существует, например, «субботний круг», т.е. общее собрание учителей и воспитанников под председательством Н. Н. Неплюева, на котором после решения вопросов текущей школьной жизни, читается школьный дневник и черная книга, т.е. книга проступков).
И. Абрамов, между прочим, выставляет на вид следующую воспитательную меру: «ежедневно перед вечерними молитвами происходят взаимные объяснения между воспитанниками, т.е. разыскивание сучков в глазу друг друга и притворное примирение. Если кто-нибудь, поступив дурно (в неплюевском смысле, конечно), не запишет сам себя в «черную книгу», того обязательно записывает старшина» (И. Абрамов. "В культурном скиту (среди неплюевцев)", изд. 1902 г., с. 38).
Мы подчеркнули тенденцию автора видеть в неплюевской морали скрупулезность, которая не может быть правилом жизни здорового общества. Быть может, автор, противник г. Неплюева, прав, когда протестует против развития шпионства, но говорить друг другу в глаза о его недостатках с целью их исправления - ведь это иногда целый подвиг. Ведь таким именно путем вырабатываются нравственно стойкие люди, говорящие людям правду в глаза.
Правда, копаться в грязном белье своего ближнего, равно и самого себя не всегда приятно: удовольствие в этом находят люди нравственно несколько тронутые. Но иногда бывает такого рода деятельность так же неизбежна и необходима, как необходимо бывает вскрыть гнойный нарыв, чтобы оздоровить тело. Можно поставить Н. Неплюеву в особую заслугу, что с 1888 года он пользовался правом иметь учителей для своей школы из числа своих питомцев. И если односторонность их мировоззрения могла иметь свои неудобства для школы, то в смысле морального воздействия они, несомненно, были лучшими хранителями традиций Неплюевской школы.
Быть может, Неплюевская школа слишком сурово относится к провинностям учеников: одна ученица была исключена из школы лишь за то, что списала переложение с чужой тетради и не созналась в этом. Но мы в этом случае возложить всю вину на господствующие порядки в школе не можем: справедливость ведь это равнодействующая между тем, что есть и что должно быть.
Чтобы продлить свое влияние на пионеров школы по выходе из нее, г. Неплюев в 1895 году устроил из окончивших школу трудовое братство.
Организация братства такова: члены братства полноправные, образующие из себя думу, устанавливают строй жизни в братстве, заведуют его имуществом и распоряжаются доходами, под председательством выбранного ими блюстителя (посадника). Приемные братья, хотя живут вместе с полноправными и пользуются равным участием в доходах, но не участвуют ни в выборах, ни в установлении строя жизни, они, так сказать, находятся на испытании. Члены соревнователи в доходах братских не участвуют, но могут получать материальную помощь от братства. И. Абрамов ставит на вид, что выходящие из состава братства должны по уставу получать свою долю, но это правило будто бы и поныне не вошло в свою силу (стр. 75). Другое неудобство: в составе думы 8 человек, из них только 4 не принадлежат семье Неплюева. То обстоятельство, что Неплюев обеспечил свое братство материально, еще не дает основания превращать думу в чисто аристократическое учреждение. Быть может, до некоторой степени справедлива догадка некоторых, что братство живет и держится, главным образом, личностью Неплюева и надеждой по смерти его сделаться участником в наследстве, в случае распадения братства.
Но это покажет будущее. Теперь же, скажем мы, что только близкое знакомство с трудовым братством и его ролью в окружающей его среде может установить беспристрастный и правильный взгляд на это учреждение.
(Курдиновский В Г. Свет и тени Неплюевского трудового братства // Кишиневские епархиальные ведомости, 1908, № 6, с. 201 - 205)
Курдиновский, Василий Григорьевич. Род. 12 авг. 1871 г. в с. Лютенских-Будищах, Зеньковского уезда. После обучения в Полтавском духовном училище, поступил в Полтавскую семинарию и по окончании ее, поступил в Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1895 г. кандидатом богословия. Был короткое время преподавателем русского языка и словесности в Полтавском женском епархиальном училище. 14 Ноября 1896 г. назначен преподавателем словесности в Кишиневскую духовную семинарию, где состоит и ныне. С 1908 г. состоит редактором "Кишиневских Епарxиальныx Ведомостей" и трудов "Бессарабского Церковного историко-археологического общества" (по Апрель 1910 г. выпущено 5 вып.).