Движения негров были полны достоинства
Царский стол - это словосочетание порождает в каждом из нас массу ассоциаций. По сути, это символ апофеоза кухни и застольных порядков. Между тем, реальная русская история была совсем не так проста. И привычки многих наших императоров были весьма скромными.
Впрочем, не будем расстраивать читателей. И поговорим все-таки о настоящей роскоши. Пожалуй, одним из самых ярких примеров ее в XIX веке было царствование Александра II (1855-1881). Этот русский самодержец обожал торжества и отмечал многие значительные события с нарочитой показной помпой. Так, в частности, когда у императрицы Марии Александровны родился сын - великий князь Сергей Александрович - по этому случаю был дан обед на восемьсот персон, сопровождаемый невероятной пышностью ритуалов, изыском подаваемых блюд и роскошью убранства стола.
Француз Теофиль Готье оставил очень подробные воспоминания об этом. «Императрица, окруженная несколькими лицами высокого ранга, взошла на помост, где был поставлен подковообразный стол. 3а ее золоченым креслом, словно гигантский растительный фейерверк, распускалась огромная, распластанная по мраморной стене ветвь бело-розовой камелии. Двенадцать высоких негров, выбранных среди самых красивых представителей африканской расы, одетых мамлюками в белых тюрбанах, в зеленых куртках с золотыми обшлагами, широких красных шароварах, схваченных кашемировым поясом, ходили туда и обратно по лестницам помоста, передавая тарелки лакеям или беря блюда из их рук. Движения негров, даже в услужении, были полны изящества и достоинства, столь типичных для восточных людей. Забыв Дездемону, эти сыны Востока величественно исполняли свои обязанности, и благодаря им вполне европейский ужин выглядел азиатским пиршеством в лучших традициях.
Обед посланников в Золотой палате (1856 г)
Места не были распределены, и гости расселись за расставленные для них столы по своему усмотрению. Во главе стола сидели дамы в богатых платьях, расшитых серебром и золотом, с узорами из фигур и цветов, мифологических сцен или орнаментальных фантазий. Канделябры перемежались с пирамидами из фруктов и высокими предметами утвари роскошно накрытого стола. Сверху сияющая симметрия хрусталя, фарфор, серебро и букеты цветов видны были лучше, чем внизу. Два ряда выступающих из кружев женских бюстов, искрящихся бриллиантами, царили вдоль скатертей, выказывая свои прелести любопытствующему глазу, который мог прогуляться заодно и по проборам на светлых и темных волосах, видневшимся среди цветов, листвы, перьев и драгоценных камней. Император переходил от стола к столу, обращаясь с несколькими словами к тем, кого хотел отметить, иногда присаживаясь и пригубляя бокал шампанского, затем шел дальше. Эти остановки на несколько минут считались большой честью» .
Предметы из Арабескового сервиза с настольными украшениями
(1784. Императорский фарфоровый завод)
И еще один фрагмент из Т. Готье. Записи этого писателя отличаются не просто меткостью и точностью передачи, но и особой образностью. «Путешествие в Россию: Записки первого путешествия 1858-1859 гг.» стали настоящим документом эпохи. Описание царской посуды в Кремле (в Первопрестольной Готье также был приглашен к государеву столу) впечатляет и сегодня.
«Зала с золотой и серебряной посудой не менее замечательна и более доступна описанию. Вокруг столбов - опор залы - расставлены круглые серванты в форме горок, в которые помещен целый мир из ваз, кувшинов для вина, кувшинов для воды, графинов, кубков, чаш, фужеров, кружек, черпаков, бочонков, бокалов, пивных кружек, чашек, чарок, кувшинов для омовений, кружек-пиит, оплетенных бутылок с узким горлышком, фляг, амфор и всего того, что относится к „попойке", как говорил мзтр Рабле на своем „пантагрюзльском" языке. 3а этой золотой и серебряной посудой сияют золотые и серебряные блюда величиной с те, на которых у «Бургграфов» Виктора Гюго (драма 1848 года) подавали целых быков. Еще кубки с крышками, да какие кубки! Есть такие, что не менее трех или четырех футов высоты, и ухватить и поднять их сможет только ручища титана. Какой огромный расход воображения на это разнообразие посуды!
Чашки с блюдцами с головой дельфина. (1820-е годы. Завод Гарднера)
Все формы, способные содержать напиток, вино, пиво, квас, водку, кажется, были уже исчерпаны. А какой великолепный, невероятный, гротескный вкус в орнаментации этик золотых и серебряных сосудов! То это вакханалии с толстощекими и веселящимися фигурами, танцующими вокруг скругленной нижней части кубка, то это листья, сквозь которые видны животные и охоты, то это драконы, обвивающиеся вокруг ручки, или это античные медали по бокам чаши, римские триумфальные шествия или евреи в голландских костюмах, несущие кучку земли обетованной, обнаженные фигуры мифологических персонажей, созерцаемые сатирами сквозь густые заросли.
Масленка с птицами на крышке (1820-е годы. Завод Гарднера)
По капризу художника вазы принимают формы зверей, круглятся в медведей, вытягиваются в аистов, хлопают крыльями, словно орлы, важничают, как утки, или закидывают на спину оленьи рога... А теперь предоставим слово российскому современнику подобного зрелища. В своих воспоминаниях фрейлина А. Ф. Тютчева, дочь замечательного поэта, с неодобрением отмечала неуместность такого излишества, «когда все жалуются на дурное состояние финансов, когда в мелочах обрезают расходы на армию и несчастных чиновников». Ну, впрочем, в России мало что меняется. И «несчастные» чиновники и сегодня плачутся, предчувствуя конец «золотой эпохи».
Обед в Виндзорском замке во время путешествия
государя императора Александра II в Англию
(1874 г. Гравюра Э. Даммюлера)
Мы же с вами на минутку остановимся и вглядимся в подробности картины стола. А именно обратим внимание на небольшой предмет, который и станет нашей сегодняшней кулинарной загадкой. Что же это действительно такое? И для чего служил он нашим предкам в XIX веке? Ответ, как всегда, вечером в комментах.
Ответ, как всегда, вечером в комментах.
Впрочем, не будем расстраивать читателей. И поговорим все-таки о настоящей роскоши. Пожалуй, одним из самых ярких примеров ее в XIX веке было царствование Александра II (1855-1881). Этот русский самодержец обожал торжества и отмечал многие значительные события с нарочитой показной помпой. Так, в частности, когда у императрицы Марии Александровны родился сын - великий князь Сергей Александрович - по этому случаю был дан обед на восемьсот персон, сопровождаемый невероятной пышностью ритуалов, изыском подаваемых блюд и роскошью убранства стола.
Француз Теофиль Готье оставил очень подробные воспоминания об этом. «Императрица, окруженная несколькими лицами высокого ранга, взошла на помост, где был поставлен подковообразный стол. 3а ее золоченым креслом, словно гигантский растительный фейерверк, распускалась огромная, распластанная по мраморной стене ветвь бело-розовой камелии. Двенадцать высоких негров, выбранных среди самых красивых представителей африканской расы, одетых мамлюками в белых тюрбанах, в зеленых куртках с золотыми обшлагами, широких красных шароварах, схваченных кашемировым поясом, ходили туда и обратно по лестницам помоста, передавая тарелки лакеям или беря блюда из их рук. Движения негров, даже в услужении, были полны изящества и достоинства, столь типичных для восточных людей. Забыв Дездемону, эти сыны Востока величественно исполняли свои обязанности, и благодаря им вполне европейский ужин выглядел азиатским пиршеством в лучших традициях.
Обед посланников в Золотой палате (1856 г)
Места не были распределены, и гости расселись за расставленные для них столы по своему усмотрению. Во главе стола сидели дамы в богатых платьях, расшитых серебром и золотом, с узорами из фигур и цветов, мифологических сцен или орнаментальных фантазий. Канделябры перемежались с пирамидами из фруктов и высокими предметами утвари роскошно накрытого стола. Сверху сияющая симметрия хрусталя, фарфор, серебро и букеты цветов видны были лучше, чем внизу. Два ряда выступающих из кружев женских бюстов, искрящихся бриллиантами, царили вдоль скатертей, выказывая свои прелести любопытствующему глазу, который мог прогуляться заодно и по проборам на светлых и темных волосах, видневшимся среди цветов, листвы, перьев и драгоценных камней. Император переходил от стола к столу, обращаясь с несколькими словами к тем, кого хотел отметить, иногда присаживаясь и пригубляя бокал шампанского, затем шел дальше. Эти остановки на несколько минут считались большой честью» .
Предметы из Арабескового сервиза с настольными украшениями
(1784. Императорский фарфоровый завод)
И еще один фрагмент из Т. Готье. Записи этого писателя отличаются не просто меткостью и точностью передачи, но и особой образностью. «Путешествие в Россию: Записки первого путешествия 1858-1859 гг.» стали настоящим документом эпохи. Описание царской посуды в Кремле (в Первопрестольной Готье также был приглашен к государеву столу) впечатляет и сегодня.
«Зала с золотой и серебряной посудой не менее замечательна и более доступна описанию. Вокруг столбов - опор залы - расставлены круглые серванты в форме горок, в которые помещен целый мир из ваз, кувшинов для вина, кувшинов для воды, графинов, кубков, чаш, фужеров, кружек, черпаков, бочонков, бокалов, пивных кружек, чашек, чарок, кувшинов для омовений, кружек-пиит, оплетенных бутылок с узким горлышком, фляг, амфор и всего того, что относится к „попойке", как говорил мзтр Рабле на своем „пантагрюзльском" языке. 3а этой золотой и серебряной посудой сияют золотые и серебряные блюда величиной с те, на которых у «Бургграфов» Виктора Гюго (драма 1848 года) подавали целых быков. Еще кубки с крышками, да какие кубки! Есть такие, что не менее трех или четырех футов высоты, и ухватить и поднять их сможет только ручища титана. Какой огромный расход воображения на это разнообразие посуды!
Чашки с блюдцами с головой дельфина. (1820-е годы. Завод Гарднера)
Все формы, способные содержать напиток, вино, пиво, квас, водку, кажется, были уже исчерпаны. А какой великолепный, невероятный, гротескный вкус в орнаментации этик золотых и серебряных сосудов! То это вакханалии с толстощекими и веселящимися фигурами, танцующими вокруг скругленной нижней части кубка, то это листья, сквозь которые видны животные и охоты, то это драконы, обвивающиеся вокруг ручки, или это античные медали по бокам чаши, римские триумфальные шествия или евреи в голландских костюмах, несущие кучку земли обетованной, обнаженные фигуры мифологических персонажей, созерцаемые сатирами сквозь густые заросли.
Масленка с птицами на крышке (1820-е годы. Завод Гарднера)
По капризу художника вазы принимают формы зверей, круглятся в медведей, вытягиваются в аистов, хлопают крыльями, словно орлы, важничают, как утки, или закидывают на спину оленьи рога... А теперь предоставим слово российскому современнику подобного зрелища. В своих воспоминаниях фрейлина А. Ф. Тютчева, дочь замечательного поэта, с неодобрением отмечала неуместность такого излишества, «когда все жалуются на дурное состояние финансов, когда в мелочах обрезают расходы на армию и несчастных чиновников». Ну, впрочем, в России мало что меняется. И «несчастные» чиновники и сегодня плачутся, предчувствуя конец «золотой эпохи».
Обед в Виндзорском замке во время путешествия
государя императора Александра II в Англию
(1874 г. Гравюра Э. Даммюлера)
Мы же с вами на минутку остановимся и вглядимся в подробности картины стола. А именно обратим внимание на небольшой предмет, который и станет нашей сегодняшней кулинарной загадкой. Что же это действительно такое? И для чего служил он нашим предкам в XIX веке? Ответ, как всегда, вечером в комментах.
Ответ, как всегда, вечером в комментах.