Украинские националисты борются не за развитие украинского языка, а против того, чтобы граждане Укра
Стоило только мне, вместе с представителями Партии регионов Александром Ефремовым и Блока Литвина - Сергеем Гриневецким, зарегистрировать проект нового Закона Украины «О языках», как в СМИ началась кампания критики и самого проекта, и Европейской Хартии региональных или миноритарных языков, в соответствии с которой он был составлен.
Бютовский идеолог Олег Медведев, на основе составленного им «Языкового баланса», объясняет, что у русскокультурного населения, оказывается, нет никаких оснований жаловаться на языковый террор, развернутый предыдущей властью, поскольку, не смотря на все ее усилия, русский язык выдавить из Украины не удалось. Автор «Зеркала недели» Василий Лизанчук обвиняет инициаторов законопроекта в том, что они наносят ущерб безопасности украинской нации, а лингвист Татьяна Масенко уверяет, что европейские нормы для Украины неписаны, ибо в Европе никогда не было культурно-языковой ассимиляции.
С этими авторами можно было бы спорить по каждому пункту их абсурдных обвинений. Однако, я считаю, что важнее сказать то, о чем они умалчивают и что они перекручивают.
Нашим европейским (и в особенности - евроатлантическим) «интеграторам» предсказуемо не удалось понять одну простую мысль: ни Хартия, ни проект закона о языках не защищают никакой язык - ни распространенный, ни вымирающий. И Хартия, и проект ориентированы на защиту права человека пользоваться своим родным языком в публичной жизни.
Именно потому, что в данных актах речь идет именно о правах человека (одного, отдельно взятого человека, а не о представителе какой-то национальной или языковой группы), все претензии медведевых и лизанчуков теряют какой-либо смысл. Если гражданин Украины хочет, чтобы его ребенок учился в русскоязычной школе, то государство обязано предоставить ему такую возможность. Что, безусловно, не дает права не изучать украинский язык, украинскую культуру, украинскую историю.
И еще о критиках Хартии и законопроекта. Мы, безусловно, старались ни в коей мере не ущемить права украиноязычных граждан Украины. Более того, Хартия предоставляет широкие возможности для защиты их прав в регионах, где они составляют меньшинство. Однако, наши националисты отнюдь не спешили пользоваться этими возможностями, рассказывая сказки о том, что, якобы, Хартия защищает только вымирающие языки (к их категории, очевидно, относится второй государственный язык Финляндии - шведский).
Почему? Все очень просто. Украинские националисты борются не за развитие украинского языка, а против того, чтобы граждане Украины знали язык русский. Отсюда - провозглашение языка Гоголя и Шевченко языком «блатняка и попсы». Отсюда - замещение русского языка не «лункою, барвистою та співучою українською мовою», а бедным и грубым русско-галичанским суржиком. Отсюда - ужасающее падение грамотности украинцев.
Вывод же таков - критики законопроекта не понимают, что они критикуют и, более того, своей прошлой деятельностью сами лишили себя морального права критиковать какие-либо инициативы правящей коалиции в гуманитарной сфере.
Бютовский идеолог Олег Медведев, на основе составленного им «Языкового баланса», объясняет, что у русскокультурного населения, оказывается, нет никаких оснований жаловаться на языковый террор, развернутый предыдущей властью, поскольку, не смотря на все ее усилия, русский язык выдавить из Украины не удалось. Автор «Зеркала недели» Василий Лизанчук обвиняет инициаторов законопроекта в том, что они наносят ущерб безопасности украинской нации, а лингвист Татьяна Масенко уверяет, что европейские нормы для Украины неписаны, ибо в Европе никогда не было культурно-языковой ассимиляции.
С этими авторами можно было бы спорить по каждому пункту их абсурдных обвинений. Однако, я считаю, что важнее сказать то, о чем они умалчивают и что они перекручивают.
Нашим европейским (и в особенности - евроатлантическим) «интеграторам» предсказуемо не удалось понять одну простую мысль: ни Хартия, ни проект закона о языках не защищают никакой язык - ни распространенный, ни вымирающий. И Хартия, и проект ориентированы на защиту права человека пользоваться своим родным языком в публичной жизни.
Именно потому, что в данных актах речь идет именно о правах человека (одного, отдельно взятого человека, а не о представителе какой-то национальной или языковой группы), все претензии медведевых и лизанчуков теряют какой-либо смысл. Если гражданин Украины хочет, чтобы его ребенок учился в русскоязычной школе, то государство обязано предоставить ему такую возможность. Что, безусловно, не дает права не изучать украинский язык, украинскую культуру, украинскую историю.
И еще о критиках Хартии и законопроекта. Мы, безусловно, старались ни в коей мере не ущемить права украиноязычных граждан Украины. Более того, Хартия предоставляет широкие возможности для защиты их прав в регионах, где они составляют меньшинство. Однако, наши националисты отнюдь не спешили пользоваться этими возможностями, рассказывая сказки о том, что, якобы, Хартия защищает только вымирающие языки (к их категории, очевидно, относится второй государственный язык Финляндии - шведский).
Почему? Все очень просто. Украинские националисты борются не за развитие украинского языка, а против того, чтобы граждане Украины знали язык русский. Отсюда - провозглашение языка Гоголя и Шевченко языком «блатняка и попсы». Отсюда - замещение русского языка не «лункою, барвистою та співучою українською мовою», а бедным и грубым русско-галичанским суржиком. Отсюда - ужасающее падение грамотности украинцев.
Вывод же таков - критики законопроекта не понимают, что они критикуют и, более того, своей прошлой деятельностью сами лишили себя морального права критиковать какие-либо инициативы правящей коалиции в гуманитарной сфере.