"Не скажут ни камень, ни крест..."
"Мёртвые сраму не имут!" - гласит народная мудрость. Русский солдат с мёртвыми не воевал. Павший враг погребался по воинским традициям. Справедливо будет отметить, что и противоборствующая сторона часто отвечала нам тем же. Лучший пример уважения к павшему противнику - памятник на Малаховом кургане в Севастополе на могиле русских и французских воинов с удивительной по силе воздействия эпиграммой: "Сошедшиеся для победы, объединены смертью. В этом - слава солдат. И судьба храбрецов". В Российской Империи даже преступник, приговорённый к казни, мог рассчитывать на похороны по христианскому обычаю.
Другое дело большевики. Прожжённые материалисты, видевшие в людях лишь материал для реализации своих идей и планов, в душу они не верили, а в мёртвых видели либо повод для пропаганды (если это были "свои"), либо... мусор. Глумление над телом павшего врага, который при жизни был им страшен, зачастую носило организованный характер. Достаточно вспомнить, как после взятия Екатеринодара революционные солдаты под предводительством своих комиссаров разрыли могилу генерала Л.Г. Корнилова и целый день таскали изуродованное раздетое тело по городу, а затем, разрубив топорами и саблями, сожгли.
Белые воины, отступая, вынуждены были хоронить своих павших под безымянными крестами, а то и вовсе погребать их тайно, дабы уберечь от поругания. Они запоминали место, чтобы потом, после победы вернутся и почтить память павших друзей. Победить им было не суждено. Хранившие память о павших друзьях офицеры и солдаты погибали сами, унисили тайну в эмиграцию. Именно так возникла загадка места захоронения одного из самых известных вождей Белого движения, чье имя было принято его бойцами, как принадлежность к особой когорте белых воинов, - генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского.
Стараниями историков-энтузиастов жизненный путь Дроздовского сегодня уже неоднократно описан в книгах и журналах, доступных нашим соотечественникам, поэтому пересказывать его здесь мы не будем. Напомним лишь, что боевой офицер, участник Русско-японской и Первой мировой войн, в феврале 1918 года вышел с Румынского фронта с Бригадой русских добровольцев для соединения с Добровольческой армией генерала Корнилова на Дону. Пройдя 1200 верст через пылающую страшным "русским бунтом" Украину, бригада Дроздовского влилась в ряды белых. Меньше полугода жизни и борьбы в рядах Белого движения было отведено судьбой Михаилу Гордеевичу. Но за это время его имя стало известно и среди единомышленников и среди врагов. "Обреченный и обрекающий", все время бросающий вызов смерти и побеждающий превосходящего врага - таким был белый генерал Дроздовский.
31 октября 1918 года Дроздовский был ранен. Легкое ранение переросло в заражение крови. 1 января 1919 года Михаил Гордеевич скончался. Вместе с начальником 1-й Дроздовской артиллерийской батареи, полковником В.П. Туцевичем Дроздовского погребли в Екатеринодаре, в Кубанском войсковом соборе Св. Александра Невского. 4 января 1919 года 2-й офицерский стрелковый полк, бывший ядром Отряда М.Г. Дроздовского, был переименован во 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк.
В начале 1920 года, во время отступления белых армий на юг, специальный отряд дроздовцев ворвался в уже занятый красными Екатеринодар и вывез останки своих командиров. Во время Новороссийской катастрофы, когда пароходы брались отступающими штурмом, а на берегу оставались орудия и обозы, офицеры-дроздовцы вывезли цинковые гробы с телами Дроздовского и Туцевича в Севастополь. Не зная, устоит ли белый Крым, четверо старых дроздовцев во главе с генералом Туркулом тайно захоронили тела на кладбище в Доковом овраге недалеко от Малахова кургана.
Над могилами они установили кресты с чужими именами. Туркул рассказал об этом в своих воспоминаниях "Дроздовцы в огне". В 1942 году двое оставшихся в живых офицеров-дроздовцев попытались найти место захоронения, но ожесточенные бои Второй мировой войны сделали местность неузнаваемой.
В 1960-х годах кладбище в Доковом овраге было уничтожено. Его не просто сравняли с землей, а засыпали многометровым слоем камней и земли, соорудив сверху кинотеатр "Севастополь", сквер Героев СССР и стадион. Советские власти не остановило и то, что на кладбище находилась могила Дарьи Михайловой - первой русской сестры милосердия Даши Севастопольской, скончавшейся в 1910 году, участника обороны Севастополя графа Наленча, других воинов, оборонявших город в Крымскую войну. Точно также коммунисты срыли Михайловское кладбище на Северной стороне Севастополя, где покоились останки тысяч воинов периода Крымской войны.
Недавно англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятник первой английской медсестре времен Крымской войны Флоренс Найтингейл. У них - благодарная память. Память постсоветских чиновников и политиков короче. Никто из них не вспоминает ни о могиле героини Крымской войны Даши Севастопольской, ни о герое трех войн генерале Дроздовском...
Приводится с сокращениями по: И.И. Руденко-Миних: "Не скажут ни камень, ни крест..." // "Дроздовский и дроздовцы". - М., 2006.
Другое дело большевики. Прожжённые материалисты, видевшие в людях лишь материал для реализации своих идей и планов, в душу они не верили, а в мёртвых видели либо повод для пропаганды (если это были "свои"), либо... мусор. Глумление над телом павшего врага, который при жизни был им страшен, зачастую носило организованный характер. Достаточно вспомнить, как после взятия Екатеринодара революционные солдаты под предводительством своих комиссаров разрыли могилу генерала Л.Г. Корнилова и целый день таскали изуродованное раздетое тело по городу, а затем, разрубив топорами и саблями, сожгли.
Белые воины, отступая, вынуждены были хоронить своих павших под безымянными крестами, а то и вовсе погребать их тайно, дабы уберечь от поругания. Они запоминали место, чтобы потом, после победы вернутся и почтить память павших друзей. Победить им было не суждено. Хранившие память о павших друзьях офицеры и солдаты погибали сами, унисили тайну в эмиграцию. Именно так возникла загадка места захоронения одного из самых известных вождей Белого движения, чье имя было принято его бойцами, как принадлежность к особой когорте белых воинов, - генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского.
Стараниями историков-энтузиастов жизненный путь Дроздовского сегодня уже неоднократно описан в книгах и журналах, доступных нашим соотечественникам, поэтому пересказывать его здесь мы не будем. Напомним лишь, что боевой офицер, участник Русско-японской и Первой мировой войн, в феврале 1918 года вышел с Румынского фронта с Бригадой русских добровольцев для соединения с Добровольческой армией генерала Корнилова на Дону. Пройдя 1200 верст через пылающую страшным "русским бунтом" Украину, бригада Дроздовского влилась в ряды белых. Меньше полугода жизни и борьбы в рядах Белого движения было отведено судьбой Михаилу Гордеевичу. Но за это время его имя стало известно и среди единомышленников и среди врагов. "Обреченный и обрекающий", все время бросающий вызов смерти и побеждающий превосходящего врага - таким был белый генерал Дроздовский.
31 октября 1918 года Дроздовский был ранен. Легкое ранение переросло в заражение крови. 1 января 1919 года Михаил Гордеевич скончался. Вместе с начальником 1-й Дроздовской артиллерийской батареи, полковником В.П. Туцевичем Дроздовского погребли в Екатеринодаре, в Кубанском войсковом соборе Св. Александра Невского. 4 января 1919 года 2-й офицерский стрелковый полк, бывший ядром Отряда М.Г. Дроздовского, был переименован во 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк.
В начале 1920 года, во время отступления белых армий на юг, специальный отряд дроздовцев ворвался в уже занятый красными Екатеринодар и вывез останки своих командиров. Во время Новороссийской катастрофы, когда пароходы брались отступающими штурмом, а на берегу оставались орудия и обозы, офицеры-дроздовцы вывезли цинковые гробы с телами Дроздовского и Туцевича в Севастополь. Не зная, устоит ли белый Крым, четверо старых дроздовцев во главе с генералом Туркулом тайно захоронили тела на кладбище в Доковом овраге недалеко от Малахова кургана.
Над могилами они установили кресты с чужими именами. Туркул рассказал об этом в своих воспоминаниях "Дроздовцы в огне". В 1942 году двое оставшихся в живых офицеров-дроздовцев попытались найти место захоронения, но ожесточенные бои Второй мировой войны сделали местность неузнаваемой.
В 1960-х годах кладбище в Доковом овраге было уничтожено. Его не просто сравняли с землей, а засыпали многометровым слоем камней и земли, соорудив сверху кинотеатр "Севастополь", сквер Героев СССР и стадион. Советские власти не остановило и то, что на кладбище находилась могила Дарьи Михайловой - первой русской сестры милосердия Даши Севастопольской, скончавшейся в 1910 году, участника обороны Севастополя графа Наленча, других воинов, оборонявших город в Крымскую войну. Точно также коммунисты срыли Михайловское кладбище на Северной стороне Севастополя, где покоились останки тысяч воинов периода Крымской войны.
Недавно англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятник первой английской медсестре времен Крымской войны Флоренс Найтингейл. У них - благодарная память. Память постсоветских чиновников и политиков короче. Никто из них не вспоминает ни о могиле героини Крымской войны Даши Севастопольской, ни о герое трех войн генерале Дроздовском...
Приводится с сокращениями по: И.И. Руденко-Миних: "Не скажут ни камень, ни крест..." // "Дроздовский и дроздовцы". - М., 2006.