(no subject)
я вернулся. всем, кому положено - респект и лучи лучевой благодати, было клево. у меня стерто плечо (рюкзаком), шея (фотоаппаратом), ноги вроде целы (с ботинками повезло) - но в остальном ощущения, будто я в поход ходил, а не в дефолт-сити катался. 7 утра, Воробьевы горы, два кретина и наша Маша в платформенных босоножках прут лесом на свет ученья, что же им еще делать через час после поезда?
Москва - это мой посох Гэндальфа с Воробьевых гор, нескончаемые попы в метро (ударение на Ы, хотя...) и Зиккурат, закрытый в честь выходного дня у Вождя. ясное дело, подле Кремля все кому не лень прикидываются Вождем, но тот был настоящий, точно говорю. он повязывал ребенку пионерский галстук, все время исчезал хлебнуть реактивов (тяжело гулять, будучи забальзамированным) и принципиально уходил в сумрак почти на всех снимках, которые я делал из-за угла, не решаясь даже дышать. в финале я столкнулся с ним у церковной лавки и услышал, как он бросил своему охраннику решительное "счаз!"
Москва - это мой посох Гэндальфа с Воробьевых гор, нескончаемые попы в метро (ударение на Ы, хотя...) и Зиккурат, закрытый в честь выходного дня у Вождя. ясное дело, подле Кремля все кому не лень прикидываются Вождем, но тот был настоящий, точно говорю. он повязывал ребенку пионерский галстук, все время исчезал хлебнуть реактивов (тяжело гулять, будучи забальзамированным) и принципиально уходил в сумрак почти на всех снимках, которые я делал из-за угла, не решаясь даже дышать. в финале я столкнулся с ним у церковной лавки и услышал, как он бросил своему охраннику решительное "счаз!"