Как подопечные КМСС жж-стов дурят:
materi_jj 26.03.2016 г. Москва - Минск - Бобруйск - Гомель - Жмеринка - Донецк - Луганск - Уссурийск - Нью-Йорк - Оттава - Ерашалаим
КМСС НАПОМИНАЕТ: "Елена" "Георгиевна" "Боннэр" появилась на белый свет как Лусик Алиханова. Её отец и отчим по национальности армяне.
Мать - Руфь Боннэр приходилась племянницей советскому резиденту в Париже Моисею Клейману.
В Париже, где умер доблестный советский разведчик, он принимал активное участие в вербовке агентуры для ИНО НКВД на собраниях Палестинского клуба, Еврейского дискуссионного клуба, Союза древнееврейского языка.
Агент Клейман сумел обратить на себя внимание руководящих сионистов, заручившись помощью их друзей, родственников и стал незаменимым, постепенно сконцентрировав в своих руках важные оперативные функции по связям с Коминтерна с международным сионизмом.....
8 июля 1941 года, через две недели после начала войны, Боннэр эвакуировалась на Урал, в специально созданный для эвакуируемых детей работников НКВД интернат.
Много лет спустя, в 1998 году, бывшие интернатовцы небольшим тиражом издали книгу воспоминаний "Интернат. Метлино. Война". С большой симпатией вспоминали воспитанники свою пионервожатую Люсю Боннер - энергичную и очень сексуальную девушку.
Но за секс-игры с подростками пионервожатую таки уволили и Органы "взяли её на карандаш".
По заданию куратра юная Боннэр закрутила роман с крупным инженером - агентом "Абвера" Моисеем Злотником, но запуганный садисткой Злотник убил свою жену и угодил на нары.
Впоследствии советский спецслужбист и публицист Лев Шейнин перипетии этого нашумевшего дела по приказу органов, с целью воздействия на "пытающуюся сорваться с поводка" агентессу изложил в рассказе "Исчезновение". На его страницах сожительница женоубийцы фигурировала под говорящим именем "Люси Б".
Бывшая же пионервожатая по приказу "СмерШ" устроилась санитаркой в госпитальный поезд и поставила под оперативный контоль начальника поезда Владимира Дорфмана.
В 1948 году она, по заданию МГБ, сблизилась с престарелым партийно-хозяйственым работником с Сахалина Яковом Киссельманом.
Чиновник бывал в столице лишь наездами и Люсе поручили разработку однокурсника по мединституту Семенова.
Органы даже дали разрешение на брак: "В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих - Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью "дочери", а через два года связался с ней узами брака и Семенов, - написано в книге агента КГБ Н. Н. Яковлева "ЦРУ против СССР". - Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов - "папу Якова" и "папу Ивана". Научилась и различать их - от "папы Якова" деньги, от "папы Ивана" отеческое внимание. Девчонка оказалась смышлёной не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух "бедных студентов".
Спустя десять лет Елена Боннэр развелась с завербованным ею агентом Семеновым.
Только что созданное V управление КГБ СССР приказало верной и проверенной, превосходно ориентирующейся в сексе
агентессе познакомиться с только что овдовевшим трижды Героем Социалистического Труда академиком Андреем Сахаровым с перспективой долговременного интимного общения.
Сахаров с родными детьми
Всесторонне изучив "дело" академика Филлип Денисович Бобков дал предельно точную и объективную оценку его возможностей как агента используемого "в тёмную" и определил реальные направления оперативного использования.
Агент CIA Олег Калугин и Филипп Бобков (второй слева) в Венгрии, 1977 год
Осенью 1970-го V-ка организовала встречу "двух одиночеств" на конспиративной квартире КГБ.
Академика представили агентессе в Калуге. Сахаров собирался со своими детьми на юг и ему нужно было пристроить свою собаку - помесь таксы со спаниелем. В результате собачку поселили на съемной даче КГБ в Переделкино.
С курорта академик вернулся загорелым, но с флюсом (оперативная работа!) во всю щеку....
Агентесса тотчас же примчалась к нему домой, чтобы сделать ему укол и там же "....поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных - агентов КГБ Татьяну и Алексея. С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал встречаться с теми, кто скоро получил кличку "правозащитников". Боннэр свела Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее, ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии - стать вождем (или вождями?) "инакомыслящих" в Советском Союзе", - утверждал с/с Яковлев, сын маршала артиллерии (и, по совместительству, агента Абвера).
Яковлева и его нашумевшую книгу иногда упрекают в предвзятости - ведь она была написана на основе оперативной информации КГБ о мазохистских сексуальных предпочтениях агента.
Но ведь именно маниакальный мазохизм Сахарова свёл в могилу его первую жену, и для удовлетворения его сексуальных потребностей к нему приставили опытную садистку Боннер.
Поскольку половое влечение (либидо) является очень мощным мотиватором людского поведения, то сотрудники "пятки" приняли все необходимые меры для того чтобы использовать этот инстинкт.
Подсунув Сахарову свою агентессу, которая умело играла любимую роль "специалистки по наслаждениям", Филипп Бобков
получил способ прямого воздействия на поведение и мысли академика, фактически сломав его слабую психику....
Для полового возбуждения академика использовались как фармакологические, так и народные средства, в частности:
- специальая пептицидная сыворотку крови (использовалась Боннер в виде порошока);
- лекарство имизин (растворялся агентессой в красном вине, туда же добавлялся кокаин);
- йохимбин;
- "экстази" и др...
Елена Боннер для привлечения Сахарова использовала в основном народные средства, например:
- натирала тело смесью вербены, зори и руты;
- смазывала секретом своих интимных желез волосы и кожу за ушами.
Этого оказалось вполне достаточно.
Дочь Боннэр, потомственная агентесса советских спецслужб вышла замуж за студента Янкелевича, но западным журналистам представлялась исключительно как "Татьяна Сахарова, дочь академика".
Ее тезка, Татьяна Андреевна Сахарова, попыталась одернуть самозванку, но секретная сотрудница нагло отрезала: "Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою фамилию".
Настоящий сын академика Дмитрий Сахаров (также физик, как и его отец) в интервью "Экспресс-газете" признался: "Когда умерла мама, мы некоторое время продолжали жить вместе - папа, я и сестры. Но после женитьбы на Боннэр отец ушел от нас, поселившись в квартире мачехи. Таня к тому времени вышла замуж, мне едва исполнилось 15 лет, и родителей мне заменила 23-летняя Люба. С ней вдвоем мы и хозяйничали. В своих воспоминаниях отец пишет, что старшие дочери настраивали меня против него. Это неправда. Просто в дом, где папа жил с Боннэр, меня никто никогда не приглашал. Туда я приходил редко, вконец соскучившись по отцу. А Елена Георгиевна ни на минуту не оставляла нас один на один. Под строгим взором мачехи я не осмеливался говорить о своих мальчишеских проблемах. Было что-то вроде протокола: совместный обед, дежурные вопросы и такие же ответы".
С/с Сахаров, Елена Боннэр и Борис Немцов
Оригинал взят у ammosov в Академик под каблуком
Пошел выяснять, каков источник сведений, что якобы Боннэр командовала Сахарову, кого и как ругать.
Выяснил: источник - якобы художник С.Бочаров в "Экспресс-газете" 2003 г.
Достоверность - ложь наивная и легко проверяемая. Но к сожалению, растиражированная до уровня мема.
Елена Георгиевна Боннэр появилась на белый свет как Лусик Алиханова. Отец и отчим по национальности армяне. Мать - Руфь Григорьевна Боннэр приходилась племянницей редактору и общественному деятелю Моисею Леонтьевичу Клейману. В Париже, где умер этот эмигрант, он принимал участие в собраниях Палестинского клуба, Еврейского дискуссионного клуба, Союзе древнееврейского языка. В официальной биографии Елены Боннэр написано: "После ареста родителей уехала в Ленинград. В 1940 году окончила среднюю школу и поступила на вечернее отделение факультета русского языка и литературы Ленинградского педагогического института им. А. И. Герцена. Начала работать, еще учась в старших классах школы. В 1941 году добровольцем пошла в армию, окончив курсы медсестер. В октябре 1941 года - первое тяжелое ранение и контузия. После излечения направлена медицинской сестрой в военно-санитарный поезд N122, где служила по май 1945 года". По другой версии, 8 июля 1941 года, через две недели после начала войны, Люся Боннэр эвакуировалась на Урал, в специально созданный интернат. Много лет спустя, в 1998 году, бывшие интернатовцы на свои средства небольшим тиражом издали книгу воспоминаний "Интернат. Метлино. Война". В ней рассказывается о двух годах жизни на Урале (в 1943 году воспитанники интерната вернулись в Москву). С большой симпатией вспоминали воспитанники свою пионервожатую Люсю - энергичную и симпатичную девушку. Вот только руководство не было ею довольно, потому что Боннэр по утрам не торопилась вставать, не выполняла распоряжений начальства. После того как директор интерната застала Люсю ночью играющей с детьми в карты на деньги, пионервожатую уволили. По молодости Елена Боннэр крутила роман с крупным инженером Моисеем Злотником, но запутавшийся в своих отношениях с женщинами ловелас убил свою жену и угодил на нары. Известный советский криминалист и популярный публицист Лев Шейнин перипетии этого нашумевшего в свое время дела изложил в рассказе "Исчезновение". На его страницах сожительница женоубийцы фигурировала под говорящим именем "Люси Б.". Покинув Метлино, бывшая пионервожатая устроилась санитаркой в госпитальный поезд. В военную годину пылкая барышня стала ППЖ (походно-полевой женой) начальника поезда Владимира Дорфмана, которому она годилась в дочери. В 1948 году она некоторое время сожительствовала с очень немолодым, но состоятельным хозяйственником с Сахалина Яковом Киссельманом. Чиновник бывал в столице лишь наездами и Люся сошлась со своим однокурсником по медицинскому институту Иваном Семеновым. "В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих - Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью "дочери", а через два года связался с ней узами брака и Семенов, - написано в книге Н. Н. Яковлева "ЦРУ против СССР". - Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов - "папу Якова" и "папу Ивана". Научилась и различать их - от "папы Якова" деньги, от "папы Ивана" отеческое внимание. Девчонка оказалась смышлёной не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух "бедных студентов". В 1955 году родился сын Алеша. Спустя десять лет Елена Боннэр развелась с Иваном Васильевичем Семеновым. На момент знакомства с Еленой Георгиевной трижды Герой Социалистического Труда академик Андрей Дмитриевич Сахаров уже год как был вдовцом. Супруга Клавдия Алексеевна Вихирева, мать троих его детей Татьяны, Любови и Дмитрия, скончалась от рака. Осенью 1970-го в доме одного из правозащитников встретились, как пелось в песне, "два одиночества". Андрей Дмитриевич ее заметил, она, казалось, оставалась равнодушной. Но ему, по его словам, "эту красивую и деловую на вид женщину" не представили, а Елена Георгиевна отлично знала засекреченного академика, публиковавшего свои "диссидентские" размышления во Франции. Джентльмена представили леди в Калуге, где оба были на процессе по делу каких-то правозащитников. Сахаров собирался со своими детьми на юг и нужно было пристроить домашнего питомца - помесь таксы со спаниелем. В результате "дворянина" поселили на съемной даче Боннэр в Переделкино. С курорта Андрей вернулся загорелым, но с флюсом во всю щеку. Она тотчас же примчалась к нему домой, чтобы сделать ему укол. В августе 1971 года академик Сахаров под запись барочного композитора Альбинони признался Люсе (так он ее называл) в любви. "Боннэр поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных - Татьяну и Алексея. С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал встречаться с теми, кто скоро получил кличку "правозащитников". Боннэр свела Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее, ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии - стать вождем (или вождями?) "инакомыслящих" в Советском Союзе", - утверждал Николай Яковлев. Автора и его нашумевшую книгу иногда упрекают в предвзятости - якобы она написана на волне борьбы с диссидентским движением в СССР чуть ли не под диктовку КГБ. Вряд ли кто будет спорить, что в то время было всего два самых знаменитых инакомыслящих - академик Сахаров и писатель Солженицын. В 2002 году из печати вышел второй том Александра Исаевича Солженицына "Двести лет вместе", где на странице 448-й сказано следующее: "В поток диссидентского движения после 1968 года вступил безоглядно - и Сахаров. Среди его новых забот и протестов было много индивидуальных случаев, притом самых частных, а из таких более всего - заявлений в защиту евреев-"отказников". А когда он пытался поднять тему пошире, - простодушно рассказывал он мне, не понимая всего кричащего смысла, академик Гельфанд ответил ему: "Мы устали помогать этому народу решать его проблемы; а академик Зельдович: "Не буду подписывать в пользу пострадавших хоть за что-то - сохраню возможность защищать тех, кто страдает за национальность". То есть - защищать только евреев". О том, что выдающийся академик и знаменитый правозащитник Андрей Сахаров в быту обычный подкаблучник со стыдом признаются его родные дети. Родные, а не усыновленные и удочеренные. Дочь Боннэр, студентка вечернего отделения факультета журналистики МГУ, Татьяна вышла замуж за студента Янкелевича, но западным журналистам представлялась как "Татьяна Сахарова, дочь академика". Ее тезка, Татьяна Андреевна Сахарова, попыталась одернуть самозванку, но та отрезала: "Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою фамилию". После того, как Сахаров стал лауреатом Нобелевской премии мира за 1975 год и на его зарубежные счета появилась солидная сумма в валюте, "детки" Таня Янкелевич и Алексей Семенов устремились на Запад. Настоящий сын академика Дмитрий Сахаров (также физик, как и его отец) в интервью "Экспресс-газете" признался: "Когда умерла мама, мы некоторое время продолжали жить вместе - папа, я и сестры. Но после женитьбы на Боннэр отец ушел от нас, поселившись в квартире мачехи. Таня к тому времени вышла замуж, мне едва исполнилось 15 лет, и родителей мне заменила 23-летняя Люба. С ней вдвоем мы и хозяйничали. В своих воспоминаниях отец пишет, что старшие дочери настраивали меня против него. Это неправда. Просто в дом, где папа жил с Боннэр, меня никто никогда не приглашал. Туда я приходил редко, вконец соскучившись по отцу. А Елена Георгиевна ни на минуту не оставляла нас один на один. Под строгим взором мачехи я не осмеливался говорить о своих мальчишеских проблемах. Было что-то вроде протокола: совместный обед, дежурные вопросы и такие же ответы". Помните великолепную сказку "Морозко"? В отличие от русской сказки заокеанский "Морозко" щедро наградил мачехиных детей, в ущерб деткам родным. Своего муженька злая мачеха не послала в лес отвести дочь-красавицу, она заставила старика объявить вторую голодовку. Не прекращения ядерных испытаний, не демократических преобразований в стране требовал инакомыслящий Андрей Дмитриевич, а …визы на выезд за границу невесте Алексея Семенова. Кстати, по словам сына академика, когда он приехал в Горький, где Сахаров находился в ссылке, чтобы уговорить отца отказаться от убивавшей его голодовки, то увидел невесту Алексея, поедавшую блины с черной икрой. "Елена Георгиевна прекрасно знала, насколько голодовки губительны для папы, и прекрасно понимала, что подталкивает его к могиле", - говорит Дмитрий Андреевич Сахаров. После той голодовки у академика произошел спазм сосудов мозга. Эти признания сына Сахарова сделаны не в угоду КГБ - такой организации уже давно не существует. А вот любопытная выдержка из докладной в ЦК КПСС, датированной 9 декабря 1986 года: "Находясь в Горьком, Сахаров вновь вернулся к научной деятельности. В результате в последнее время у него появились новые идеи. Так, например, он высказывает свои соображения в области дальнейшего развития атомной энергетики, по вопросам, связанным с управляемым термоядерным синтезом (система "Токамак"), и по ряду других научных направлений. Характерно, что в отсутствии Боннэр, находившейся некоторое время в США, он стал коммуникабельнее, охотно вступал в беседы с горьковчанами, в которых критиковал американскую программу "звездных войн", позитивно комментировал мирные инициативы советского руководства, объективно оценивал события на Чернобыльской АЭС. Указанным изменениям в поведении и образе жизни Сахарова по-прежнему настойчиво противодействует Боннэр. Она по существу склоняет мужа к отказу от научной деятельности, направляет его усилия на изготовление провокационных документов, заставляет вести дневниковые записи с перспективой издания их за рубежом". В 1982 году в горьковской ссылке опального академика навестил молодой художник Сергей Бочаров. В интервью "Экспресс-газете" этот представитель богемы рассказал: "Сахаров не все видел в черных красках. Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык". Тогда портретист поверх изображения академика набросал черной краской лицо Боннэр, но Елена Георгиевна, увидев это, принялась размазывать рукой краски на холсте. "Я сказал Боннэр, что рисовать "пенька", который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, - вспоминает Сергей Бочаров. - И Боннэр тут же выгнала меня на улицу". Частное мнение представителя художественной интеллигенции, а вот и официальное донесение компетентных органов. 23 декабря 1989 года американские дипломаты обсуждали причины преждевременной кончины академика Сахарова. Донесения об этом аккуратно ложились на стол работников ЦК КПСС: "Обсуждая причины смерти А. Сахарова, американские дипломаты высказывают мнение, что она вызвано большими эмоциональными и физическими перегрузками. Этому в определенной степени способствовала вдова академика Е. Боннэр, которая подогревала политические амбиции своего мужа, пыталась играть на его самолюбии".
Читайте больше на: http://www.pravda.ru/society/fashion/models/28-12-2013/1186764-saharov-0/