Иисус как шумерский лугаль
Знакомясь с исследованиями по раннединастической культуре шумеров, и в частности с проблематикой избрания лугаля (вождь, царь) напрашивается не совсем явная, но любопытная аналогия с некоторыми евангельскими событиями и представлениями о Иисусе.
«В самом начале шумерской государственности, - читаем мы в книге В.В. Емельянова «Древний Шумер. Очерки культуры», - царя выбирали в священном Ниппуре посредством сложных магических процедур, механизм которых нам неизвестен... В целях объяснения выбора богов избранный царь утверждает, что еще при рождении все боги Шумера наградили его различными достоинствами, так что к моменту священного выбора он уже был готов к выполнению своей миссии».
А вот что описывается в Евангелии от Матфея:
Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. (3:13)
Воды реки Иордан почитались у иудеев священными.
Читаем далее у Матфея:
Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?
Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его. (3:14-15)
Здесь, возможно, Иисус говорит о том, что он уже готов к выполнению своей миссии и должна исполниться его судьба, что перекликается и с шумерской традицией.
У шумеров присутствовало такое понятие как судьба царя (нам-лугаль), которая изначально уготована богами для будущего правителя. Вероятно Иисус в словах «исполнить всякую правду» подразумевал, что пришел исполнить волю богов и ввериться предназначенной ему судьбе.
В поисках параллели между шумерским ритуалом интронизации (лугаль утверждает, что еще при рождении был награжден богами многими достоинствами) и евангельским текстом о призвании Иисуса мы находим ответ на поверхности.
В Евангелии от Луки Ангел восхваляет еще не появившегося на свет царя Иисуса:
И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус.
Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его;
и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца (1:31-33)
Здесь не сам Иисус возглашает о своих привилегиях на царский трон, но все же данный мотив, думается, тождественен с обращением внимания на свои достоинства еще не принявшего в царский сан шумерского вождя. Кстати говоря, несколько позднее шумерские лугали также стали причислять себя к отпрыскам богов.
Читаем далее у В.В. Емельянова: «В царских надписях нередки упоминания о руке бога, выхватившей этого человека (будущего царя - прим. Ozz) из необозримого множества граждан Шумера». Так в одном из основных источников по истории и идеологии раннединастического Шумера (конусы В и С Урукагины) описывается выбор будущего лугаля:
«Когда бог Нингирсу, герой Энлиля, Урукагине царственность города Лагаша вручил из 36 000 человек за руку его взял, прежнее положение вещей он (Урукагина) установил. Слову своего царя, которое Нингирсу ему сказал, он внял» (Перевод со старошумерского Ю.Б. Гавриловой).
Похожий эпизод происходит и с Иисусом, правда вместо руки бога в евангелиях на Христа нисходит дух божий в виде голубя, а также слышится голос с небес:
И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.
И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. (Мф 3:16-17)
Таким образом, в избрании лугаля и в эпизоде с крещением Иисуса можно усмотреть сходные типологические черты. Сходства эти вполне объяснимы древней общинной традицией выдвижения из своей среды лидера, и придания данному выдвижению статуса божественного предопределения. Следует думать, что эта традиция и была воспроизведена в евангельском тексте.
Миссия шумерского лугаля и галилеянина Иисуса, если их упростить также видится в едином контексте.
«Миссии шумерских правителей не отличались разнообразием: либо это война с соседним городом за возвращение незаконно занятой земли, либо восстановление старого храма, либо проведение законодательного акта». (В.В. Емельянов «Древний Шумер. Очерки культуры»)
Если прямых указаний в евангельских текстах на то, что задача Иисуса состояла в ведении войны против врага (очевидно римлян) обнаружить не удастся, то вопрос с другими направлениями его деятельности разрешается относительно легко. Находясь в иерусалимском храме, Иисус выгоняет торговцев (продававших там ритуальных животных на законных основаниях):
И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.
И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. (Ин 2:15-16)
На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?
Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его.
На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? (Ин 2:18-20)
Получается, что Иисус на правах царя как и шумерский градоправитель раннединастического периода заявляет о восстановлении храма в его истинном предназначении как доме бога (кстати, «дом» и «храм» слова тождественные в шумерском языке). Также подобно шумерскому лугалю Иисус дает миру новый закон: «Заповедь новую даю вам».
Если же приведенные паралелли показались малоубедительными, перейдем к более общим аналогиям в учении Иисуса и шумерском мировоззрении.
Одна из основных категорий шумерского менталитета ама-ги - «возвращение к матери», означающее как бы сброс, очищение времени, возвращение к началу начал - утробе матери, выражаясь фигурально. Поэтому шумерские лугали, избираемые в новогодние праздники, противопоставляли свое правление прежнему времени (Иисус противопостоавлял Царство божие власти князя мира сего). Так известный нам уже Урукагина называет свои реформы нам-тар-ра уд-бит-та - «прежнее определение судеб». Его предшественник Энментена также в начале своего правления воспользовался идеологией ама-ги. То есть в царствование Энментены как и Урукагины происходит возобновление времени движущегося по кругу.
Не таковы ли представления Иисуса о грядущем Царстве небесном?
Не призывает ли Иисус человека вернуться к Отцу Небесному (у шумеров это возвращение к матери, что в принципе не отменяет сходства) в притче о блудном сыне, отречься от старого мироустройства, полностью обновившись войти в новое царство? О чем явствуют некоторые евангельские фрагменты:
А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.
Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.
Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.
Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк 9:59-62)
Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие небесное (Мф 18:3)
Иисус проповедует очищение и кардинальный разрыв со старым миром для возвращения людей в изначальное время, к изначальному замыслу бога о человеке. Отличие ама-ги от христианского хилиазма лишь в том, что в шумерском мировозрении процесс возвращения к божественному порядку и ухода от оного цикличен.
Выводы из представленных выше аналогий могут представлять собой два следствия:
1. В истории с крещением и миссией Иисуса просматривается влияние традиции общины (имевшей место в Шумере и ряде других древних цивилизаций) акта выборов вождя с последующим закреплением такого акта волей богов. Хотя возможно и неправомерно говорить о прямом наследовании древнеобщинной календарно-ритуальной идеологии евангельским Иисусом.
2. Схожесть в идейном наполнении миссии шумерского царя и «царя иудейского» при достаточно смелом предположении, свидетельствует о иных ментально-культурных источниках мифа о Иисусе.
«В самом начале шумерской государственности, - читаем мы в книге В.В. Емельянова «Древний Шумер. Очерки культуры», - царя выбирали в священном Ниппуре посредством сложных магических процедур, механизм которых нам неизвестен... В целях объяснения выбора богов избранный царь утверждает, что еще при рождении все боги Шумера наградили его различными достоинствами, так что к моменту священного выбора он уже был готов к выполнению своей миссии».
А вот что описывается в Евангелии от Матфея:
Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. (3:13)
Воды реки Иордан почитались у иудеев священными.
Читаем далее у Матфея:
Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?
Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его. (3:14-15)
Здесь, возможно, Иисус говорит о том, что он уже готов к выполнению своей миссии и должна исполниться его судьба, что перекликается и с шумерской традицией.
У шумеров присутствовало такое понятие как судьба царя (нам-лугаль), которая изначально уготована богами для будущего правителя. Вероятно Иисус в словах «исполнить всякую правду» подразумевал, что пришел исполнить волю богов и ввериться предназначенной ему судьбе.
В поисках параллели между шумерским ритуалом интронизации (лугаль утверждает, что еще при рождении был награжден богами многими достоинствами) и евангельским текстом о призвании Иисуса мы находим ответ на поверхности.
В Евангелии от Луки Ангел восхваляет еще не появившегося на свет царя Иисуса:
И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус.
Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его;
и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца (1:31-33)
Здесь не сам Иисус возглашает о своих привилегиях на царский трон, но все же данный мотив, думается, тождественен с обращением внимания на свои достоинства еще не принявшего в царский сан шумерского вождя. Кстати говоря, несколько позднее шумерские лугали также стали причислять себя к отпрыскам богов.
Читаем далее у В.В. Емельянова: «В царских надписях нередки упоминания о руке бога, выхватившей этого человека (будущего царя - прим. Ozz) из необозримого множества граждан Шумера». Так в одном из основных источников по истории и идеологии раннединастического Шумера (конусы В и С Урукагины) описывается выбор будущего лугаля:
«Когда бог Нингирсу, герой Энлиля, Урукагине царственность города Лагаша вручил из 36 000 человек за руку его взял, прежнее положение вещей он (Урукагина) установил. Слову своего царя, которое Нингирсу ему сказал, он внял» (Перевод со старошумерского Ю.Б. Гавриловой).
Похожий эпизод происходит и с Иисусом, правда вместо руки бога в евангелиях на Христа нисходит дух божий в виде голубя, а также слышится голос с небес:
И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.
И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. (Мф 3:16-17)
Таким образом, в избрании лугаля и в эпизоде с крещением Иисуса можно усмотреть сходные типологические черты. Сходства эти вполне объяснимы древней общинной традицией выдвижения из своей среды лидера, и придания данному выдвижению статуса божественного предопределения. Следует думать, что эта традиция и была воспроизведена в евангельском тексте.
Миссия шумерского лугаля и галилеянина Иисуса, если их упростить также видится в едином контексте.
«Миссии шумерских правителей не отличались разнообразием: либо это война с соседним городом за возвращение незаконно занятой земли, либо восстановление старого храма, либо проведение законодательного акта». (В.В. Емельянов «Древний Шумер. Очерки культуры»)
Если прямых указаний в евангельских текстах на то, что задача Иисуса состояла в ведении войны против врага (очевидно римлян) обнаружить не удастся, то вопрос с другими направлениями его деятельности разрешается относительно легко. Находясь в иерусалимском храме, Иисус выгоняет торговцев (продававших там ритуальных животных на законных основаниях):
И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.
И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. (Ин 2:15-16)
На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?
Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его.
На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? (Ин 2:18-20)
Получается, что Иисус на правах царя как и шумерский градоправитель раннединастического периода заявляет о восстановлении храма в его истинном предназначении как доме бога (кстати, «дом» и «храм» слова тождественные в шумерском языке). Также подобно шумерскому лугалю Иисус дает миру новый закон: «Заповедь новую даю вам».
Если же приведенные паралелли показались малоубедительными, перейдем к более общим аналогиям в учении Иисуса и шумерском мировоззрении.
Одна из основных категорий шумерского менталитета ама-ги - «возвращение к матери», означающее как бы сброс, очищение времени, возвращение к началу начал - утробе матери, выражаясь фигурально. Поэтому шумерские лугали, избираемые в новогодние праздники, противопоставляли свое правление прежнему времени (Иисус противопостоавлял Царство божие власти князя мира сего). Так известный нам уже Урукагина называет свои реформы нам-тар-ра уд-бит-та - «прежнее определение судеб». Его предшественник Энментена также в начале своего правления воспользовался идеологией ама-ги. То есть в царствование Энментены как и Урукагины происходит возобновление времени движущегося по кругу.
Не таковы ли представления Иисуса о грядущем Царстве небесном?
Не призывает ли Иисус человека вернуться к Отцу Небесному (у шумеров это возвращение к матери, что в принципе не отменяет сходства) в притче о блудном сыне, отречься от старого мироустройства, полностью обновившись войти в новое царство? О чем явствуют некоторые евангельские фрагменты:
А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.
Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.
Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.
Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк 9:59-62)
Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие небесное (Мф 18:3)
Иисус проповедует очищение и кардинальный разрыв со старым миром для возвращения людей в изначальное время, к изначальному замыслу бога о человеке. Отличие ама-ги от христианского хилиазма лишь в том, что в шумерском мировозрении процесс возвращения к божественному порядку и ухода от оного цикличен.
Выводы из представленных выше аналогий могут представлять собой два следствия:
1. В истории с крещением и миссией Иисуса просматривается влияние традиции общины (имевшей место в Шумере и ряде других древних цивилизаций) акта выборов вождя с последующим закреплением такого акта волей богов. Хотя возможно и неправомерно говорить о прямом наследовании древнеобщинной календарно-ритуальной идеологии евангельским Иисусом.
2. Схожесть в идейном наполнении миссии шумерского царя и «царя иудейского» при достаточно смелом предположении, свидетельствует о иных ментально-культурных источниках мифа о Иисусе.