(no subject)
Летом оленям проще найти еду, и перекочевать проще, когда пастбище обеднеет - оленеводы собираются вместе, а осенью постепенно расходятся к зимним стоянкам. Я об этом знал уже, но когда меня на санках с мешком продуктов Гриша доставил на привязи к стойбищу, я не ожидал увидеть всего три чума. Один - Гриши с дочерьми, второй - семьи Антона, его брата, в третьем - Витька с женой и бабушкой.
Быстро-быстро в чум, к огню, раздеться, верхнюю одежду забрали женщины и развешали сушиться, быстро за стол, сто грамм, мясо огромными кусками из общей тарелки. Часа три ночи, взрослые мужчины собрались, вокруг стола начались разговоры. У каждого свой нож, чай наливают через край. Чай по тундровому обычаю наливают в кружку так, чтобы он полился через край в блюдце. Мне дали ту же кружку, что понравилась год назад - со стодолларовой купюрой на боку. Прошу налить вот так - на две трети.
- Ты что, зачем, достатка не будет у тебя.
- Мне достаток не нужен, я лучше горячий чай буду пить, а потом еще налью.
Гриша сырую косточку тыльной стороной лезвия легкими ударами раскрыл наполовину, косный мозг по небу растекается, сладко. И еще сто грамм.
Антона не видел год, он смеется:
- Так вот почему у меня полночи ребенок кричал во сне! Смотри, какой ты страшный - налысо зачем-то постригся, небритый.
- Почему он кричал?
- Дети же - провидцы, он тебя во сне видел, знал, что приедешь!
***
А кость мамонта мы с Витькой тогда не нашли - отвернулась от него удача:) Вернулись с двумя куропатками. Витька свою тоже отдал:
- Забери, дома приготовишь, гостей позовешь.
- Жене бы отдал.
- Не, я куропатку не ем. Сухая, не нравится.
Зашел в чум - Гриша сказал, что завтра с утра аргишить будем.
- Далеко?
- Нет, километров десять отсюда. Надо поближе к балкам перебираться, снег уже лежит, в чуме холодно. Лишь бы медведь опять до запасов не добрался, а то в позапрошлую зиму без муки остались, все продукты попортил.
Быстро-быстро в чум, к огню, раздеться, верхнюю одежду забрали женщины и развешали сушиться, быстро за стол, сто грамм, мясо огромными кусками из общей тарелки. Часа три ночи, взрослые мужчины собрались, вокруг стола начались разговоры. У каждого свой нож, чай наливают через край. Чай по тундровому обычаю наливают в кружку так, чтобы он полился через край в блюдце. Мне дали ту же кружку, что понравилась год назад - со стодолларовой купюрой на боку. Прошу налить вот так - на две трети.
- Ты что, зачем, достатка не будет у тебя.
- Мне достаток не нужен, я лучше горячий чай буду пить, а потом еще налью.
Гриша сырую косточку тыльной стороной лезвия легкими ударами раскрыл наполовину, косный мозг по небу растекается, сладко. И еще сто грамм.
Антона не видел год, он смеется:
- Так вот почему у меня полночи ребенок кричал во сне! Смотри, какой ты страшный - налысо зачем-то постригся, небритый.
- Почему он кричал?
- Дети же - провидцы, он тебя во сне видел, знал, что приедешь!
***
А кость мамонта мы с Витькой тогда не нашли - отвернулась от него удача:) Вернулись с двумя куропатками. Витька свою тоже отдал:
- Забери, дома приготовишь, гостей позовешь.
- Жене бы отдал.
- Не, я куропатку не ем. Сухая, не нравится.
Зашел в чум - Гриша сказал, что завтра с утра аргишить будем.
- Далеко?
- Нет, километров десять отсюда. Надо поближе к балкам перебираться, снег уже лежит, в чуме холодно. Лишь бы медведь опять до запасов не добрался, а то в позапрошлую зиму без муки остались, все продукты попортил.