Союзники бомбили Германию для слома немцев как нации
http://news.nswap.info/?p=36271
То, что гитлеровцы войну стратегически проиграли, стало ясно уже после Сталинграда - вопрос был лишь в сроках и в количестве жертв. Поэтому для Британии главными стали две задачи - как не допустить усиления влияния СССР в послевоенной Европе и возрождения экономического и политического конкурента в виде Германии. Если первая задача казалась практически неразрешимой, то со второй все, наоборот, было очень просто: нужно было только уничтожить максимальное количество населения, а также основы национальной самоидентификации - архитектуру, архивы, библиотеки. Тем более, что для этого у британцев было уже все готово - самое совершенное в мире производство зажигательных бомб (позволившее к началу войны накопить их в количестве пяти миллионов) и экспериментально отработанная технология ковровых бомбардировок.
Вообще-то Гаагская конвенция 1907 года прямо запрещала бомбардировки и обстрелы незащищенных городов и уничтожение культурных ценностей, а премьер Британии Артур Невилль Чемберлен в начале 1940 года открыто заявил, что «правительство Её Величества никогда не будет нападать на гражданских лиц». Но что стоят какие-то международные обязательства и абстрактный гуманизм, когда на кону стоят интересы Британской империи? И право принять «правильное» решение предоставили командующему бомбардировочной авиацией Артуру Харрису. Он не подвел доверителей: в миллионах разбросанных над Германией листовок от его имени сообщалось: «Мы выбомбим Германию - один город за другим. Мы будем бомбить вас все сильнее и сильнее, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель. Мы будем безжалостно ее преследовать. Город за городом: Любек, Росток, Кёльн, Эмден, Бремен, Вильгельмсхафен, Дуйсбург, Гамбург - и этот список будет только пополняться».[Spoiler (click to open)]Харрис (получивший от своих подчиненных прозвище Мясник) знал, что говорил: после многочисленных экспериментов идея коврового бомбометания была доведена до технологии «огненного шторма». Сначала город забрасывался специальными фугасными бомбами, в радиусе до километра вышибавшими двери и окна, срывавшими крыши - иначе говоря, создававшими идеальные аэродинамические трубы. Потом сыпались зажигательные бомбы и «напоследок» все заливалось белым фосфором. В результате в эпицентре температура превышала 1000° C, горело все, что гореть может и не может, и даже в бомбоубежище шансов выжить не было - кислород выгорал, и люди погибали от удушья. Именно Любеку - типичному немецкому городу со средневековыми пряничными домиками - довелось первым испытать на себе технологию «огненного шторма»: в ночь на Вербное воскресенье 1942 года на город было высыпано 150 тонн фугасных и 25 тысяч зажигательных бомб. Огненный смерч был такой силы, что обгорелые бумаги из городских архивов находили в 50 километрах от города.
Харрис торжествовал, Черчилль воодушевился - и дал указание повторить операцию на более крупном городе. По погодным условиям выбор пал на Кельн - и в ходе операции «Тысячелетие» в мае 42-го налет совершила армада в 1047 машин - вся бомбордировочная авиация, до которой Харрис смог дотянуться.
Однако результаты его расстроили: хоть город и был разрушен на 65%, 13 тысяч домов уничтожено и 6 тысяч - серьезно повреждено, погибло всего 500 человек. К доработкам технологии убийства были привлечены самые разные ученые - математики, физики, химики, даже строители и пожарные. Через год «обновленный» «огненный шторм» опробовали на Гамбурге - и он стал Третьим Сталинградом, при этом англичане применили технологию подавления радиолокационных средств обнаружения: «С 25 по 30 июля ганзейский город несколько раз подвергался налетам более чем тысячи бомбардировщиков и превралися в груду обломков и пыли. 41 000 его жителей были убиты, 600 000 остались без крыши над головой. 35 719 жилых зданий оказались разрушенными, многие судостроительные верфи - сильно повреждены, а десять судов, среди них новое в 36 000 тонн, пошли ко дну.
За городом на земле были найдены разбросанные полоски фольги. Тридцати таких полосок, связанных в пучки и сброшенных с воздуха, было бы достаточно, чтобы обмануть германский аппарат «Фрайя». А ведь еще в феврале германские силы ПВО сбивали 20 процентов самолетов. А в этом роковом для ганзейского порта июле было сбито едва 2 процента…»
Далее - по нарастающей: Бинген - разрушен на 96%, Дессау - на 80%, Кемниц - на 75%, Штутгарт - на 65%, Магдебург - на 90%. Харрис, к сожалению, был не одинок - его шеф, командующий ВВС Британии, еще в 1943 году дал указание: в Германии должны погибнуть 900 тысяч гражданских лиц, еще миллион должен быть тяжело ранен, и уничтожено должно быть 20% жилого фонда.
У.Черчилль в своем меморандуме от 6 июля 1944 года D 217/4 прямо приказал руководству ВВС быть готовым к нанесению по Германии химического удара: «Я хочу, чтобы вы всерьез обдумали возможность применения боевых газов. Глупо осуждать с моральной стороны способ, который в ходе прошлой войны все ее участники применяли безо всяких протестов со стороны моралистов и церкви…Разумеется, могут пройти недели или даже месяцы до того, как я попрошу вас утопить Германию в отравляющих газах. Но когда я попрошу вас об этом, я хочу, чтобы эффективность была стопроцентной». А советник Черчилля вообще настоятельно советовал обработать немецкие города 50 тысячами бомб, начиненных спорами сибирской язвы - и лишь чудом эти планы не реализовались.
Венцом бомбовой трагедии весной 1945-го стало уничтожение Дрездена, в котором к 640 тысячам жителей добавились 100 тысяч беженцев. Прекрасно зная, что налет будет осуществлен на беззащитный город, переполненный гражданским населением, старшие офицеры британского бомбардировочного командования врали своим подчиненным - то Дрезден объявлялся «городом-крепостью», то - скоплением складов и баз снабжения, то - важнейшим промышленным центром и железнодорожным узлом. Единственная настоящая причина бомбежки - то, что город отходил в советскую зону оккупации и «этим русским» нужно было показать, «кто в небе хозяин»: «Аргумент союзников состоял в воздушной мощи - короли воздуха противостояли русским, королям сухопутной войны. Поэтому Черчилль полагал, что русским надо продемонстрировать эту мощь, эту возможность уничтожить любой город, уничтожить его с расстояния в сто или тысячу километров» - таково мнение немецкого историка Йорга Фридриха. Вообще эти бомбежки он оценивает как «бомбовый культуркамф»: «Я могу сказать: это было самое большое сожжение книг за всю историю человечества. Огню были преданы десятки миллионов томов - культурное сокровище, которое создавалось поколениями мыслителей и поэтов». Позднее англичане будут нагло врать, что разбомбить Дрезден их просил Сталин на Ялтинской конференции. Этим же страдали и американцы: так, 11 февраля 1952 года Госдеп США сделал заявление, что «разрушительная бомбардировка Дрездена произведена в ответ на просьбу Советов об оказании усиленной поддержки с воздуха и была предварительно согласована с советским руководством». Вот только ни одного подтверждения подобных версий так и не нашлось.
В общей сложности на Дрезден было сброшено 1477,7 тонны фугасных и 1181,6 тонны зажигательных бомб. В т.ч. - 529 блокбастеров по 1800 кг и один весом 3600 кг («блокбастер» - буквально по-английски - «разрушитель микрорайона»; термин был впервые применен к наиболее мощным авиабомбам и лишь впоследствии стал использоваться в кинематографе (сначала американском); с подобной самокритикой современной «фабрики грез», видимо, следует согласиться: по силе разрушительного воздействия на современное общество ее продукция явно обогнала взрывчатку середины XX века).
Пилот бомбардировщика «Ланкастер» вспоминает: «Когда в конце налета мы прибыли в район цели, было видно, что город обречен…По моему мнению, море огня покрывало площадь размером примерно 40 квадратных миль (104 кв.км). От этой печи внизу поднимался жар, который ощущался в кабине моего самолета. Небо переливалось оттенками ярко-красного и белого цветов, а свет внутри самолета был светом мрачного осеннего заката. Мы были настолько поражены ужасом при виде этого чудовищного пламени, что еще долго в одиночестве летали над городом. Совершенно подавленные, представляя себе то, что творилось внизу, мы повернули на обратный курс. Ослепительно яркий свет этого холокоста был виден за тридцать миль» («холокост» - буквально по-гречески - «всесожжение»). Немецким войскам нечего было противопоставить более чем 1400 самолетам Бомбардировочного командования - ни средств ПВО, ни истребительной авиации фактически уже не было. Но даже в этих условиях англо-американские союзники воевали не очень-то «по-джентельменски» - вот воспоминания немецкого пилота: «Где-то рядом летал его друг Эрнст. Сбив свой 68-й самолет, Эрнст Сюсс сам попал под удар двух «Мустангов». Двигатель «Мессершмитта» загорелся, и летчику пришлось покинуть самолет с парашютом. Летчики группы, связанные боем, видели, как один из «Мустангов» подошел вплотную к спускающемуся на парашюте Эрнсту и открыл огонь. Местные жители нашли тело его друга с многочисленными ранами от крупнокалиберных пуль. Гриславски, находясь на Восточном фронте, много слышал о том, как расправляются над пленными пилотами наземные войска, но, воюя против русских, он никогда не слышал и не видел, чтобы они расстреливали висящие на парашюте экипажи».
Общие итоги: центральная часть города оказалась разрушена более чем на 75%; из 35470 жилых домов Дрездена остались неповрежденными только 7421. Точное количество жертв неизвестно: минимум - 30 тысяч, максимум - 200 тысяч. Известно лишь, что обгорелые трупы из подвалов домов извлекали до 1947 года.
Квинтэссенцией бомбовой трагедии последних недель войны стала бомбежка Вюрцбурга. Вплоть до весны 1945 года жители этого городка, считавшегося одним из красивейших мест Германии, жили в надежде на то, что война обойдет их стороной. За все годы войны на город не упала практически ни одна бомба… Среди жителей распространилась фантастическая легенда о том, что в местном университете какое-то время учился молодой Черчилль, поэтому городу высочайшим указом дарована жизнь.
«Такие надежды теплились среди населения многих немецких городов, продержавшихся до весны 1945 года, - поясняет немецкий историк Йорг Фридрих. - Например, жители Ганновера верили, что их не бомбят потому, что английская королева происходит из семьи ганноверских королей. Жители Вупперталя почему-то решили, что их город известен во всей Европе своей ревностной христианской верой, и поэтому их не будут бомбить те, кто воюет с безбожными нацистами. Разумеется, эти надежды были наивны».
Ошиблись в своих надеждах и жители Вюрцбурга. 16 марта 1945 года британское командование посчитало, что над городом создались идеальные метеоусловия для возникновения «огненного шторма» и с базы под Лондоном вылетело то же самое бомбардировочное соединение, которое месяц назад успешно уничтожило Дрезден, достигло Вюрцбурга и по привычной схеме обрушило на город 200 фугасных бомб, вскрывших крыши домов и выбивших стекла. В течение следующих 19 минут «Москито» с ювелирной точностью высыпали на Вюрцбург 370 тысяч зажигательных бомб общим весом 967 тонн. Пожар, охвативший город, уничтожил 97% строений в старом городе и 68% строений на окраинах. В огне, достигшем температуры 2000ºС, сгорело 5 тысяч человек. 90 тысяч жителей Вюрцбурга остались без крова. Город, строившийся на протяжении 1200 лет, был стерт с лица земли за одну ночь. Потери британских бомбардировщиков составили две машины, или меньше 1%. Население Вюрцбурга вновь достигло своего довоенного уровня лишь к 1960 году.
Остается добавить, что и последовавшие в августе 45-го американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки никакого военного смысла не имели - «Малыша» и «Толстяка» сбросили только для того, чтобы вся планета понимала, «кто теперь в доме хозяин». Подобного цинизма не выдержали даже американские летчики: экипаж бомбардировщика «Энола Гей» (названного так по имени матери командира) впоследствии почти в полном составе сошел с ума. Однако что-то до сих пор не слышно покаяний американских и европейских президентов и премьеров в этих чудовищных преступлениях. Видимо, поэтому и продолжаются варварские бомбежки и ракетные обстрелы - в Белграде, в Ираке, в Афганистане… Кто следующий?
После войны американцы провели масштабные исследования результатов бомбардировок немецких городов и были очень разочарованы, что им удалось убить так мало людей. Однако они обратили внимание на более важную вещь, о чем говорит Йорг Фридрих: «Американцы пришли к выводу, что, хотя бомбежки не сыграли серьезной роли для военного поражения Германии, характер немцев - это было сказано еще в 1945 году! - психология немцев, то, как немцы ведут себя, - существенным образом изменились. В докладе говорилось - и это было умное наблюдение, - что бомбы по-настоящему взорвались не в настоящем. Они уничтожили не дома и не живущих тогда людей. Бомбы взломали психологическую основу немецкого народа, сломали его культурный хребет. Теперь страх сидит в сердце даже тех людей, которые не видели войну. Мое поколение родилось в 1943-1945 годах. Оно не видело бомбовой войны - младенец не видит ее. Но младенец чувствует страх матери. Младенец лежит на руках матери в подвале, и он знает только одно: матери смертельно страшно. Это первые воспоминания в жизни - смертельный страх матери. Мать - это бог, и бог беззащитен……Восемьдесят миллионов зажигательных бомб, сброшенных на немецкие города, кардинальным образом изменили и внешний вид Германии. Сегодня любой крупный немецкий город безнадежно проигрывает французскому или британскому по количеству исторических зданий. Но психологическая травма оказалась глубже. Лишь в последние годы немцы начали задумываться о том, что на самом деле сделала с ними бомбовая война» (Журнал «Эксперт»). Хочется надеяться, что выводы - кто виноват и что делать - они сделают правильные, пишет в своём блоге Максим Стечкин.
То, что гитлеровцы войну стратегически проиграли, стало ясно уже после Сталинграда - вопрос был лишь в сроках и в количестве жертв. Поэтому для Британии главными стали две задачи - как не допустить усиления влияния СССР в послевоенной Европе и возрождения экономического и политического конкурента в виде Германии. Если первая задача казалась практически неразрешимой, то со второй все, наоборот, было очень просто: нужно было только уничтожить максимальное количество населения, а также основы национальной самоидентификации - архитектуру, архивы, библиотеки. Тем более, что для этого у британцев было уже все готово - самое совершенное в мире производство зажигательных бомб (позволившее к началу войны накопить их в количестве пяти миллионов) и экспериментально отработанная технология ковровых бомбардировок.
Вообще-то Гаагская конвенция 1907 года прямо запрещала бомбардировки и обстрелы незащищенных городов и уничтожение культурных ценностей, а премьер Британии Артур Невилль Чемберлен в начале 1940 года открыто заявил, что «правительство Её Величества никогда не будет нападать на гражданских лиц». Но что стоят какие-то международные обязательства и абстрактный гуманизм, когда на кону стоят интересы Британской империи? И право принять «правильное» решение предоставили командующему бомбардировочной авиацией Артуру Харрису. Он не подвел доверителей: в миллионах разбросанных над Германией листовок от его имени сообщалось: «Мы выбомбим Германию - один город за другим. Мы будем бомбить вас все сильнее и сильнее, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель. Мы будем безжалостно ее преследовать. Город за городом: Любек, Росток, Кёльн, Эмден, Бремен, Вильгельмсхафен, Дуйсбург, Гамбург - и этот список будет только пополняться».[Spoiler (click to open)]Харрис (получивший от своих подчиненных прозвище Мясник) знал, что говорил: после многочисленных экспериментов идея коврового бомбометания была доведена до технологии «огненного шторма». Сначала город забрасывался специальными фугасными бомбами, в радиусе до километра вышибавшими двери и окна, срывавшими крыши - иначе говоря, создававшими идеальные аэродинамические трубы. Потом сыпались зажигательные бомбы и «напоследок» все заливалось белым фосфором. В результате в эпицентре температура превышала 1000° C, горело все, что гореть может и не может, и даже в бомбоубежище шансов выжить не было - кислород выгорал, и люди погибали от удушья. Именно Любеку - типичному немецкому городу со средневековыми пряничными домиками - довелось первым испытать на себе технологию «огненного шторма»: в ночь на Вербное воскресенье 1942 года на город было высыпано 150 тонн фугасных и 25 тысяч зажигательных бомб. Огненный смерч был такой силы, что обгорелые бумаги из городских архивов находили в 50 километрах от города.
Харрис торжествовал, Черчилль воодушевился - и дал указание повторить операцию на более крупном городе. По погодным условиям выбор пал на Кельн - и в ходе операции «Тысячелетие» в мае 42-го налет совершила армада в 1047 машин - вся бомбордировочная авиация, до которой Харрис смог дотянуться.
Однако результаты его расстроили: хоть город и был разрушен на 65%, 13 тысяч домов уничтожено и 6 тысяч - серьезно повреждено, погибло всего 500 человек. К доработкам технологии убийства были привлечены самые разные ученые - математики, физики, химики, даже строители и пожарные. Через год «обновленный» «огненный шторм» опробовали на Гамбурге - и он стал Третьим Сталинградом, при этом англичане применили технологию подавления радиолокационных средств обнаружения: «С 25 по 30 июля ганзейский город несколько раз подвергался налетам более чем тысячи бомбардировщиков и превралися в груду обломков и пыли. 41 000 его жителей были убиты, 600 000 остались без крыши над головой. 35 719 жилых зданий оказались разрушенными, многие судостроительные верфи - сильно повреждены, а десять судов, среди них новое в 36 000 тонн, пошли ко дну.
За городом на земле были найдены разбросанные полоски фольги. Тридцати таких полосок, связанных в пучки и сброшенных с воздуха, было бы достаточно, чтобы обмануть германский аппарат «Фрайя». А ведь еще в феврале германские силы ПВО сбивали 20 процентов самолетов. А в этом роковом для ганзейского порта июле было сбито едва 2 процента…»
Далее - по нарастающей: Бинген - разрушен на 96%, Дессау - на 80%, Кемниц - на 75%, Штутгарт - на 65%, Магдебург - на 90%. Харрис, к сожалению, был не одинок - его шеф, командующий ВВС Британии, еще в 1943 году дал указание: в Германии должны погибнуть 900 тысяч гражданских лиц, еще миллион должен быть тяжело ранен, и уничтожено должно быть 20% жилого фонда.
У.Черчилль в своем меморандуме от 6 июля 1944 года D 217/4 прямо приказал руководству ВВС быть готовым к нанесению по Германии химического удара: «Я хочу, чтобы вы всерьез обдумали возможность применения боевых газов. Глупо осуждать с моральной стороны способ, который в ходе прошлой войны все ее участники применяли безо всяких протестов со стороны моралистов и церкви…Разумеется, могут пройти недели или даже месяцы до того, как я попрошу вас утопить Германию в отравляющих газах. Но когда я попрошу вас об этом, я хочу, чтобы эффективность была стопроцентной». А советник Черчилля вообще настоятельно советовал обработать немецкие города 50 тысячами бомб, начиненных спорами сибирской язвы - и лишь чудом эти планы не реализовались.
Венцом бомбовой трагедии весной 1945-го стало уничтожение Дрездена, в котором к 640 тысячам жителей добавились 100 тысяч беженцев. Прекрасно зная, что налет будет осуществлен на беззащитный город, переполненный гражданским населением, старшие офицеры британского бомбардировочного командования врали своим подчиненным - то Дрезден объявлялся «городом-крепостью», то - скоплением складов и баз снабжения, то - важнейшим промышленным центром и железнодорожным узлом. Единственная настоящая причина бомбежки - то, что город отходил в советскую зону оккупации и «этим русским» нужно было показать, «кто в небе хозяин»: «Аргумент союзников состоял в воздушной мощи - короли воздуха противостояли русским, королям сухопутной войны. Поэтому Черчилль полагал, что русским надо продемонстрировать эту мощь, эту возможность уничтожить любой город, уничтожить его с расстояния в сто или тысячу километров» - таково мнение немецкого историка Йорга Фридриха. Вообще эти бомбежки он оценивает как «бомбовый культуркамф»: «Я могу сказать: это было самое большое сожжение книг за всю историю человечества. Огню были преданы десятки миллионов томов - культурное сокровище, которое создавалось поколениями мыслителей и поэтов». Позднее англичане будут нагло врать, что разбомбить Дрезден их просил Сталин на Ялтинской конференции. Этим же страдали и американцы: так, 11 февраля 1952 года Госдеп США сделал заявление, что «разрушительная бомбардировка Дрездена произведена в ответ на просьбу Советов об оказании усиленной поддержки с воздуха и была предварительно согласована с советским руководством». Вот только ни одного подтверждения подобных версий так и не нашлось.
В общей сложности на Дрезден было сброшено 1477,7 тонны фугасных и 1181,6 тонны зажигательных бомб. В т.ч. - 529 блокбастеров по 1800 кг и один весом 3600 кг («блокбастер» - буквально по-английски - «разрушитель микрорайона»; термин был впервые применен к наиболее мощным авиабомбам и лишь впоследствии стал использоваться в кинематографе (сначала американском); с подобной самокритикой современной «фабрики грез», видимо, следует согласиться: по силе разрушительного воздействия на современное общество ее продукция явно обогнала взрывчатку середины XX века).
Пилот бомбардировщика «Ланкастер» вспоминает: «Когда в конце налета мы прибыли в район цели, было видно, что город обречен…По моему мнению, море огня покрывало площадь размером примерно 40 квадратных миль (104 кв.км). От этой печи внизу поднимался жар, который ощущался в кабине моего самолета. Небо переливалось оттенками ярко-красного и белого цветов, а свет внутри самолета был светом мрачного осеннего заката. Мы были настолько поражены ужасом при виде этого чудовищного пламени, что еще долго в одиночестве летали над городом. Совершенно подавленные, представляя себе то, что творилось внизу, мы повернули на обратный курс. Ослепительно яркий свет этого холокоста был виден за тридцать миль» («холокост» - буквально по-гречески - «всесожжение»). Немецким войскам нечего было противопоставить более чем 1400 самолетам Бомбардировочного командования - ни средств ПВО, ни истребительной авиации фактически уже не было. Но даже в этих условиях англо-американские союзники воевали не очень-то «по-джентельменски» - вот воспоминания немецкого пилота: «Где-то рядом летал его друг Эрнст. Сбив свой 68-й самолет, Эрнст Сюсс сам попал под удар двух «Мустангов». Двигатель «Мессершмитта» загорелся, и летчику пришлось покинуть самолет с парашютом. Летчики группы, связанные боем, видели, как один из «Мустангов» подошел вплотную к спускающемуся на парашюте Эрнсту и открыл огонь. Местные жители нашли тело его друга с многочисленными ранами от крупнокалиберных пуль. Гриславски, находясь на Восточном фронте, много слышал о том, как расправляются над пленными пилотами наземные войска, но, воюя против русских, он никогда не слышал и не видел, чтобы они расстреливали висящие на парашюте экипажи».
Общие итоги: центральная часть города оказалась разрушена более чем на 75%; из 35470 жилых домов Дрездена остались неповрежденными только 7421. Точное количество жертв неизвестно: минимум - 30 тысяч, максимум - 200 тысяч. Известно лишь, что обгорелые трупы из подвалов домов извлекали до 1947 года.
Квинтэссенцией бомбовой трагедии последних недель войны стала бомбежка Вюрцбурга. Вплоть до весны 1945 года жители этого городка, считавшегося одним из красивейших мест Германии, жили в надежде на то, что война обойдет их стороной. За все годы войны на город не упала практически ни одна бомба… Среди жителей распространилась фантастическая легенда о том, что в местном университете какое-то время учился молодой Черчилль, поэтому городу высочайшим указом дарована жизнь.
«Такие надежды теплились среди населения многих немецких городов, продержавшихся до весны 1945 года, - поясняет немецкий историк Йорг Фридрих. - Например, жители Ганновера верили, что их не бомбят потому, что английская королева происходит из семьи ганноверских королей. Жители Вупперталя почему-то решили, что их город известен во всей Европе своей ревностной христианской верой, и поэтому их не будут бомбить те, кто воюет с безбожными нацистами. Разумеется, эти надежды были наивны».
Ошиблись в своих надеждах и жители Вюрцбурга. 16 марта 1945 года британское командование посчитало, что над городом создались идеальные метеоусловия для возникновения «огненного шторма» и с базы под Лондоном вылетело то же самое бомбардировочное соединение, которое месяц назад успешно уничтожило Дрезден, достигло Вюрцбурга и по привычной схеме обрушило на город 200 фугасных бомб, вскрывших крыши домов и выбивших стекла. В течение следующих 19 минут «Москито» с ювелирной точностью высыпали на Вюрцбург 370 тысяч зажигательных бомб общим весом 967 тонн. Пожар, охвативший город, уничтожил 97% строений в старом городе и 68% строений на окраинах. В огне, достигшем температуры 2000ºС, сгорело 5 тысяч человек. 90 тысяч жителей Вюрцбурга остались без крова. Город, строившийся на протяжении 1200 лет, был стерт с лица земли за одну ночь. Потери британских бомбардировщиков составили две машины, или меньше 1%. Население Вюрцбурга вновь достигло своего довоенного уровня лишь к 1960 году.
Остается добавить, что и последовавшие в августе 45-го американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки никакого военного смысла не имели - «Малыша» и «Толстяка» сбросили только для того, чтобы вся планета понимала, «кто теперь в доме хозяин». Подобного цинизма не выдержали даже американские летчики: экипаж бомбардировщика «Энола Гей» (названного так по имени матери командира) впоследствии почти в полном составе сошел с ума. Однако что-то до сих пор не слышно покаяний американских и европейских президентов и премьеров в этих чудовищных преступлениях. Видимо, поэтому и продолжаются варварские бомбежки и ракетные обстрелы - в Белграде, в Ираке, в Афганистане… Кто следующий?
После войны американцы провели масштабные исследования результатов бомбардировок немецких городов и были очень разочарованы, что им удалось убить так мало людей. Однако они обратили внимание на более важную вещь, о чем говорит Йорг Фридрих: «Американцы пришли к выводу, что, хотя бомбежки не сыграли серьезной роли для военного поражения Германии, характер немцев - это было сказано еще в 1945 году! - психология немцев, то, как немцы ведут себя, - существенным образом изменились. В докладе говорилось - и это было умное наблюдение, - что бомбы по-настоящему взорвались не в настоящем. Они уничтожили не дома и не живущих тогда людей. Бомбы взломали психологическую основу немецкого народа, сломали его культурный хребет. Теперь страх сидит в сердце даже тех людей, которые не видели войну. Мое поколение родилось в 1943-1945 годах. Оно не видело бомбовой войны - младенец не видит ее. Но младенец чувствует страх матери. Младенец лежит на руках матери в подвале, и он знает только одно: матери смертельно страшно. Это первые воспоминания в жизни - смертельный страх матери. Мать - это бог, и бог беззащитен……Восемьдесят миллионов зажигательных бомб, сброшенных на немецкие города, кардинальным образом изменили и внешний вид Германии. Сегодня любой крупный немецкий город безнадежно проигрывает французскому или британскому по количеству исторических зданий. Но психологическая травма оказалась глубже. Лишь в последние годы немцы начали задумываться о том, что на самом деле сделала с ними бомбовая война» (Журнал «Эксперт»). Хочется надеяться, что выводы - кто виноват и что делать - они сделают правильные, пишет в своём блоге Максим Стечкин.