Март - месяц долгой лыжни.
Зима 20 - 21 г. удивила. Думалось, что не доведется больше наслаждаться заправдашней зимой, такой, как раньше.
Дорога Килемары - Роженцово - Старая Рудка белым-бела и пустынна. Все колдобины заровнял заледеневший снег. Не успели и глазом моргнуть, как показался поворот на Нежнурский лесоучасток, а там и рукой подать до с. Роженцово, что в Нижегородской области.
Стог сена в снеговой шапке в наше время уже экзотика.
Старая Рудка. Раннее утро 23 марта. На охотничьих лыжах перешагнул через изгородь
Старая улица. левее два жилых дома, правее за соснами, мой полужилой.
Солнце всходит.
Где-то на Барышненской стороне, слышно, бормочут тетерева.
За речками Гусихой и Шклеей видны заснеженные крыши домов. Мамина деревня Сысуи. В ней уже никто не живет.
Морозно, дышится легко, наст прекрасно держит лыжи, так бы и бежал, бежал по тропам моей памяти.
На ивняках набухли почки. Весна вот - вот.
Солнце поднялось еще выше, но судя по морозу наст будет держать лыжи весь день, а моя мартовская лыжня, к сожалению, закончилась.
Дорога Килемары - Роженцово - Старая Рудка белым-бела и пустынна. Все колдобины заровнял заледеневший снег. Не успели и глазом моргнуть, как показался поворот на Нежнурский лесоучасток, а там и рукой подать до с. Роженцово, что в Нижегородской области.
Стог сена в снеговой шапке в наше время уже экзотика.
Старая Рудка. Раннее утро 23 марта. На охотничьих лыжах перешагнул через изгородь
Старая улица. левее два жилых дома, правее за соснами, мой полужилой.
Солнце всходит.
Где-то на Барышненской стороне, слышно, бормочут тетерева.
За речками Гусихой и Шклеей видны заснеженные крыши домов. Мамина деревня Сысуи. В ней уже никто не живет.
Морозно, дышится легко, наст прекрасно держит лыжи, так бы и бежал, бежал по тропам моей памяти.
На ивняках набухли почки. Весна вот - вот.
Солнце поднялось еще выше, но судя по морозу наст будет держать лыжи весь день, а моя мартовская лыжня, к сожалению, закончилась.