Тело N152 (отрывок из готовящейся к изданию переработанной книги "Чёрный снег Грозного)
Это произошло почти тридцать лет назад... Сейчас, когда чеченской войне наступила историческая давность, боль притупилась, но в те дни то, о которых сейчас хочу поведать вам, подобные события вызывали острую боль, точно от ожога, даже у непричастных. И я знаю о более страшных и нетерпимых фактах. Но...
3 января 1995 года 3-й батальон 74-й мотострелковой бригады получил боевую задачу взять район корпуса "А" Грозненского нефтяного института, выходящего на набережную реки Сунжа. Личный состав 9 мср на БМП-3, пройдя через территорию Республиканской клинической больницы, приступили к выполнению поставленной задачи.
Старший сержант Сергей Тараканов, заместитель командира 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Когда мы заехали, что меня поразило: техника сгоревшая, танки, БМП и повсюду трупы. Наших убитых собирали, а "бойков" - нет. Простояли в больнице около часа. Пополнили магазины, и ждали, что там решат, куда нам. От увиденного в больнице все стали молчаливыми, каждый думает о своём, да ещё когда в тот момент убило парня нашего - совсем тошно стало, все поняли, что тут не полигон.
Младший сержант Алексей Лукиных, наводчик ПК, 1 взвод 9 мср 74 гв.омсбр:
- 3 января подтянулись к больничному городку. Во второй половине дня. Выскочили на машинах на большую улицу, или это проспект какой был, точно не знаю. И какой-то хитрый маневр был на площади, на которую выскочили, по-моему там совершили разворот вроде в обратную сторону, отвлекающий маневр, как я понял. Лупили по нам жестко! В десанте хорошо было слышно, как по шиферкам чиркали пули. Терлеев Андрей, наш наводчик-оператор, в башне крутился, отстреливался капитально.
Необходимо заметить, что именно свидетельства А.Лукиных помогли определить место боя 9 мср как корпус "В" нефтеинститута, поскольку обращения к командиру батальона подполковнику в отставке А.Кумову не возымели действия, оставленные, к сожалению, без ответа.
Младший сержант Андрей Терлеев, наводчик-оператор БМП-3 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Шли быстро, когда прибыли на место, уже началась стрельба, не сильно, но нарастала. Машину загнали с ходу под арку (десантное отделение оказалось под аркой), высадились, все кроме механика. Я с наводчиком соседней машины под аркой (корма к корме две машины стояли. Его машина стреляла по пятиэтажке через дорогу.) успел перекинуться парой слов, потом отдал снайперу свой автомат, полагая, что в ближнем бою с СВД не очень навоюешь. Уже запрыгивая в машину видел как от выстрела из "сотки" ( машина из-под арки била) из окна дома после разрыва снаряда вылетает диван.
Место боя представляло следующее: высотные дома, мы внутри как в воронке (вернее в прямоугольнике), зашли через арки. Огонь ведётся по нам с четырех сторон. Такая деталь: моя машина наполовину под аркой, веду огонь с фронта, слева, справа над машиной бетонный козырек вдоль дома на уровне 1- го этажа, примерно на 1,5 м выступает, не даёт мне бить над машиной. Много деревьев вдоль этой улицы.
Арка со стороны улицы и изнутри двора.
Старший сержант С.Тараканов:
- Я спешил 3 взвод, потом спешился 2-й и затем 1-й, и отделение управления, и нас, как спешились, закидали с крыши гранатами. Мы все перешли в торец дома, только с другой стороны. Там ранило командира роты К.Смирнова - граната взорвалась перед ним, когда он механику руками показывал, куда кормой сдавать (связь не работала).
Младший сержант А.Лукиных:
- Сказать, поначалу вроде и тихо было, я даже воробьев видел. Спешились, я присел у стены, оперся на нее спиной, значит, а пулемет в руках у меня, и пытался цель какую-нибудь найти. У меня был земляк из Курганской области, из Долматово, Женя Бобров, вместе в чебке были во Владимире, познакомились, когда перевели в Новосибирск. В одном рембате служили, и потом вместе в 228-й полк перешли перед Чечней, когда полк перед отправкой пополняли из разных подразделений. Бобров Евгений Александрович, тоже пулеметчик, только служил в другом отделении.
Когда я присел у стены, Женя стоял на броне машины. Пытался слезть, спрыгнуть, у него пулемет, да еще и автомат. Неудобно все это ему было, конечно. И вот было дальше так: посмотрел на него, в левую сторону, потом поворачиваю голову вправо - все чисто, нормально, опять поворачиваю голову влево - он уже лежит. Все... В этот момент нас сверху, видимо, из окон, с крыши забрасывать гранатами. Чуть в стороне от меня падает граната, а я все еще сижу на корточках, прижавшись к стене, зеленая такая с пластмассовым запалом, ну наступательная. Я ее вижу, в голове мысль, что надо укрыться или отвернуться, в общем предпринять какие-то действия. Но ничего не успеваю сделать, и вижу облако черного дыма. Взрыва даже не слышал. Через какое-то время очнулся, пулемет в одной стороне, каска в другой. Голова гудит, левый глаз залит кровью. Меня подняли, утащили за угол. Там я в себя начал приходить, ну так, мало-мало. Женя Бобров живой был, перевязку ему сделали какую-никакую. Помню, под мышкой у него была большая рана, не скажу только под левой или правой. Тяжелое было ранение. Потом и командира роты ранило, и потери пошли.
Младший сержант А.Терлеев:
- В голове осознавалась не реальность происходящего, а точно страшный сон, и хотелось проснуться, сбросить с себя давящий кошмар. В какой-то момент на броне машины начали разрываться гранаты, где-то спереди, на люке механика. После вышибло управление боевого отделения, пушка замолчала, башня не крутилась. Я посмотрел на блоки предохранителей командирского места, блок горел красным цветом ( нормально - зелёный, неисправность - красный). В тот момент на меня что-то нашло, руки опустились, тут я заметил, что у меня вся "чебурашка" в крови, а также прицел, тумблера. Посмотрел, а у меня руки посечены, ногтя на большом пальце нет. Я взял СВД, сел в десанте с мыслями, если кто полезет, успею застрелить. Сидел, разглядывал запекшуюся кровь на руках, походу шок был и ещё были мысли: лишь бы граната не закатилась в десант. В чувства привел меня прибежавший Дерксен, кричал, что с крыши забрасывают гранатами и чтобы я боевиков посшибал.
После того как Дерксен привел меня в чувства, я занял свое место и начал, пользуясь ручным управлением, наводить стволы над машиной, но выступающий козырек над первым этажом вдоль дома закрывал обзор. В общем перевел "тридцатку" на БТ и попробовал наугад что-то сделать, но увидел как трасса БТ уходит в небо. Потом осмотрел впередистоящие машины. Обе машины "молчат", не стреляют (в причинах потом разобрались). Судя по всему огонь со стороны противника увеличился, информация пошла о больших потерях, дальнейшая моя стрельба была малоэфективна, в ручную долго наводил стволы, пот заливал глаза от всех стараний, да и БТ иногда видел как проходят через дом насквозь.
Далее не помню как, но прошла информация что ротный собирает к себе механиков, Саша Митин, механик, находился в каком-то ступоре, по рации мне не отвечал, только прибежавший Саша Трушкин смог его вытащить из машины и они убежали. Потом услышал по рации "Выводи роту!" (кто кричал, не знаю) другой голос кричал закрепляться. Далее быстро загрузили раненых, помню даже продукты в ящиках выбросили из десанта, много раненых было. Ну и начали на хорошей скорости выходить. Почему-то, как тронулись, у меня все боевое отделение заработало в автомате. Как ехали не особо помню. Запомнился пехотинец, сильно раненый, я на него всю дорогу смотрел, из-под бронежилета у него шла кровь, видно было что живот вспороло, а под мышкой была большая рваная рана, изо рта шла пена. Кроме меня и механика здоровых в машине не было.
Младший сержант А.Лукиных:
- Вот это наш Бобров Женя как раз был. Вернувшись в больницу, сдали его в госпиталь, развернутый в подвале, его сразу же унесли и больше мы его не видели.
И вот тут история принимает наиболее трагический оборот: выгруженный с БМП Евгений Бобров через некоторое время был объявлен без вести пропавшим, так как после поступления в госпиталь следы его были потеряны даже для командования части. Сергей Тараканов прислал мне бумагу следующего характера за подписью командира 3-го мотострелкового батальона А.Кумова, рассылаемую по всем бывшим военнослужащим батальона с просьбой рассказать о последних минутах жизни Е.Боброва:
Младший сержант А.Лукиных:
- У него был родственник, двоюродный брат, Алексей Курочкин, вот он поисками и занимался. Приезжал ко мне, я у матери тогда жил, работал и жил. Вот... Он приезжал, и мы разговаривали долго. Алексей обращался в часть, и из части прислали бумагу, отписку от кого-то из штабных, с таким текстом, что Евгения видели, дали денег ему, провели разъяснительеую беседу, и отправили домой, ждите. Я видел эту бумагу, с печатями, подписью! Я говорю, такого не может быть! Дал Алексею показания в письменном виде, как и что было. Если бо Женя был живой, давно бы объявился! Спустя два года по осени его нашли в Ростовской медлаборатории. Мне, правда, уже об этом не сообщили, уж не знаю почему, но по местному радио передача была, вот из нее и узнал. Рассказ такой, как бы художественный, ну пусть хотя бы так.
Тело Евгения Боброва было найдено родственником в Ростовской медлаборатории. Но перед тем как поступить в Ростов, останки Е.Боброва были обнаружены на Старопромысловском шоссе Грозного и им присвоен номер "152"! Напомню, что под номером первым числится погибший в том же районе боец 131 омсбр. Как из госпиталя умерший, видимо там же, в госпитале, солдат оказался на Старых промыслах, сейчас установить, пожалуй, невозможно.
И последнее. Евгений Александрорович Бобров был похоронен в селе Красноисетское Далматовского района Курганской области. Датой его смерти официально признано 3 января 1995 года.
"... воспитывала Женю одна мать, инвалид. Был он для нее единственный: ее опора и ее надежда. <...> Удар судьбы был слишком жесток. Длительное время мать Жени находилась в областной психоневрологической больнице. Горе окончательно подорвало ее здоровье". (Из Книги Памяти Курганской области, 1998 г.)
Младший сержант А.Лукиных (из телефонного разговора):
- Обидно за парня, он парень-то безобидный был, спокойный! Когда будете писать о Жене Боброве, расскажите о нем поподробней. Чтобы осталась память..."
Через короткое время после нашего общения, мне пришло известие, что Алексей Лукиных скончался в декабре 2021 года во время эпидемии COVID...
3 января 1995 года 3-й батальон 74-й мотострелковой бригады получил боевую задачу взять район корпуса "А" Грозненского нефтяного института, выходящего на набережную реки Сунжа. Личный состав 9 мср на БМП-3, пройдя через территорию Республиканской клинической больницы, приступили к выполнению поставленной задачи.
Старший сержант Сергей Тараканов, заместитель командира 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Когда мы заехали, что меня поразило: техника сгоревшая, танки, БМП и повсюду трупы. Наших убитых собирали, а "бойков" - нет. Простояли в больнице около часа. Пополнили магазины, и ждали, что там решат, куда нам. От увиденного в больнице все стали молчаливыми, каждый думает о своём, да ещё когда в тот момент убило парня нашего - совсем тошно стало, все поняли, что тут не полигон.
Младший сержант Алексей Лукиных, наводчик ПК, 1 взвод 9 мср 74 гв.омсбр:
- 3 января подтянулись к больничному городку. Во второй половине дня. Выскочили на машинах на большую улицу, или это проспект какой был, точно не знаю. И какой-то хитрый маневр был на площади, на которую выскочили, по-моему там совершили разворот вроде в обратную сторону, отвлекающий маневр, как я понял. Лупили по нам жестко! В десанте хорошо было слышно, как по шиферкам чиркали пули. Терлеев Андрей, наш наводчик-оператор, в башне крутился, отстреливался капитально.
Необходимо заметить, что именно свидетельства А.Лукиных помогли определить место боя 9 мср как корпус "В" нефтеинститута, поскольку обращения к командиру батальона подполковнику в отставке А.Кумову не возымели действия, оставленные, к сожалению, без ответа.
Младший сержант Андрей Терлеев, наводчик-оператор БМП-3 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Шли быстро, когда прибыли на место, уже началась стрельба, не сильно, но нарастала. Машину загнали с ходу под арку (десантное отделение оказалось под аркой), высадились, все кроме механика. Я с наводчиком соседней машины под аркой (корма к корме две машины стояли. Его машина стреляла по пятиэтажке через дорогу.) успел перекинуться парой слов, потом отдал снайперу свой автомат, полагая, что в ближнем бою с СВД не очень навоюешь. Уже запрыгивая в машину видел как от выстрела из "сотки" ( машина из-под арки била) из окна дома после разрыва снаряда вылетает диван.
Место боя представляло следующее: высотные дома, мы внутри как в воронке (вернее в прямоугольнике), зашли через арки. Огонь ведётся по нам с четырех сторон. Такая деталь: моя машина наполовину под аркой, веду огонь с фронта, слева, справа над машиной бетонный козырек вдоль дома на уровне 1- го этажа, примерно на 1,5 м выступает, не даёт мне бить над машиной. Много деревьев вдоль этой улицы.
Арка со стороны улицы и изнутри двора.
Старший сержант С.Тараканов:
- Я спешил 3 взвод, потом спешился 2-й и затем 1-й, и отделение управления, и нас, как спешились, закидали с крыши гранатами. Мы все перешли в торец дома, только с другой стороны. Там ранило командира роты К.Смирнова - граната взорвалась перед ним, когда он механику руками показывал, куда кормой сдавать (связь не работала).
Младший сержант А.Лукиных:
- Сказать, поначалу вроде и тихо было, я даже воробьев видел. Спешились, я присел у стены, оперся на нее спиной, значит, а пулемет в руках у меня, и пытался цель какую-нибудь найти. У меня был земляк из Курганской области, из Долматово, Женя Бобров, вместе в чебке были во Владимире, познакомились, когда перевели в Новосибирск. В одном рембате служили, и потом вместе в 228-й полк перешли перед Чечней, когда полк перед отправкой пополняли из разных подразделений. Бобров Евгений Александрович, тоже пулеметчик, только служил в другом отделении.
Когда я присел у стены, Женя стоял на броне машины. Пытался слезть, спрыгнуть, у него пулемет, да еще и автомат. Неудобно все это ему было, конечно. И вот было дальше так: посмотрел на него, в левую сторону, потом поворачиваю голову вправо - все чисто, нормально, опять поворачиваю голову влево - он уже лежит. Все... В этот момент нас сверху, видимо, из окон, с крыши забрасывать гранатами. Чуть в стороне от меня падает граната, а я все еще сижу на корточках, прижавшись к стене, зеленая такая с пластмассовым запалом, ну наступательная. Я ее вижу, в голове мысль, что надо укрыться или отвернуться, в общем предпринять какие-то действия. Но ничего не успеваю сделать, и вижу облако черного дыма. Взрыва даже не слышал. Через какое-то время очнулся, пулемет в одной стороне, каска в другой. Голова гудит, левый глаз залит кровью. Меня подняли, утащили за угол. Там я в себя начал приходить, ну так, мало-мало. Женя Бобров живой был, перевязку ему сделали какую-никакую. Помню, под мышкой у него была большая рана, не скажу только под левой или правой. Тяжелое было ранение. Потом и командира роты ранило, и потери пошли.
Младший сержант А.Терлеев:
- В голове осознавалась не реальность происходящего, а точно страшный сон, и хотелось проснуться, сбросить с себя давящий кошмар. В какой-то момент на броне машины начали разрываться гранаты, где-то спереди, на люке механика. После вышибло управление боевого отделения, пушка замолчала, башня не крутилась. Я посмотрел на блоки предохранителей командирского места, блок горел красным цветом ( нормально - зелёный, неисправность - красный). В тот момент на меня что-то нашло, руки опустились, тут я заметил, что у меня вся "чебурашка" в крови, а также прицел, тумблера. Посмотрел, а у меня руки посечены, ногтя на большом пальце нет. Я взял СВД, сел в десанте с мыслями, если кто полезет, успею застрелить. Сидел, разглядывал запекшуюся кровь на руках, походу шок был и ещё были мысли: лишь бы граната не закатилась в десант. В чувства привел меня прибежавший Дерксен, кричал, что с крыши забрасывают гранатами и чтобы я боевиков посшибал.
После того как Дерксен привел меня в чувства, я занял свое место и начал, пользуясь ручным управлением, наводить стволы над машиной, но выступающий козырек над первым этажом вдоль дома закрывал обзор. В общем перевел "тридцатку" на БТ и попробовал наугад что-то сделать, но увидел как трасса БТ уходит в небо. Потом осмотрел впередистоящие машины. Обе машины "молчат", не стреляют (в причинах потом разобрались). Судя по всему огонь со стороны противника увеличился, информация пошла о больших потерях, дальнейшая моя стрельба была малоэфективна, в ручную долго наводил стволы, пот заливал глаза от всех стараний, да и БТ иногда видел как проходят через дом насквозь.
Далее не помню как, но прошла информация что ротный собирает к себе механиков, Саша Митин, механик, находился в каком-то ступоре, по рации мне не отвечал, только прибежавший Саша Трушкин смог его вытащить из машины и они убежали. Потом услышал по рации "Выводи роту!" (кто кричал, не знаю) другой голос кричал закрепляться. Далее быстро загрузили раненых, помню даже продукты в ящиках выбросили из десанта, много раненых было. Ну и начали на хорошей скорости выходить. Почему-то, как тронулись, у меня все боевое отделение заработало в автомате. Как ехали не особо помню. Запомнился пехотинец, сильно раненый, я на него всю дорогу смотрел, из-под бронежилета у него шла кровь, видно было что живот вспороло, а под мышкой была большая рваная рана, изо рта шла пена. Кроме меня и механика здоровых в машине не было.
Младший сержант А.Лукиных:
- Вот это наш Бобров Женя как раз был. Вернувшись в больницу, сдали его в госпиталь, развернутый в подвале, его сразу же унесли и больше мы его не видели.
И вот тут история принимает наиболее трагический оборот: выгруженный с БМП Евгений Бобров через некоторое время был объявлен без вести пропавшим, так как после поступления в госпиталь следы его были потеряны даже для командования части. Сергей Тараканов прислал мне бумагу следующего характера за подписью командира 3-го мотострелкового батальона А.Кумова, рассылаемую по всем бывшим военнослужащим батальона с просьбой рассказать о последних минутах жизни Е.Боброва:
Младший сержант А.Лукиных:
- У него был родственник, двоюродный брат, Алексей Курочкин, вот он поисками и занимался. Приезжал ко мне, я у матери тогда жил, работал и жил. Вот... Он приезжал, и мы разговаривали долго. Алексей обращался в часть, и из части прислали бумагу, отписку от кого-то из штабных, с таким текстом, что Евгения видели, дали денег ему, провели разъяснительеую беседу, и отправили домой, ждите. Я видел эту бумагу, с печатями, подписью! Я говорю, такого не может быть! Дал Алексею показания в письменном виде, как и что было. Если бо Женя был живой, давно бы объявился! Спустя два года по осени его нашли в Ростовской медлаборатории. Мне, правда, уже об этом не сообщили, уж не знаю почему, но по местному радио передача была, вот из нее и узнал. Рассказ такой, как бы художественный, ну пусть хотя бы так.
Тело Евгения Боброва было найдено родственником в Ростовской медлаборатории. Но перед тем как поступить в Ростов, останки Е.Боброва были обнаружены на Старопромысловском шоссе Грозного и им присвоен номер "152"! Напомню, что под номером первым числится погибший в том же районе боец 131 омсбр. Как из госпиталя умерший, видимо там же, в госпитале, солдат оказался на Старых промыслах, сейчас установить, пожалуй, невозможно.
И последнее. Евгений Александрорович Бобров был похоронен в селе Красноисетское Далматовского района Курганской области. Датой его смерти официально признано 3 января 1995 года.
"... воспитывала Женю одна мать, инвалид. Был он для нее единственный: ее опора и ее надежда. <...> Удар судьбы был слишком жесток. Длительное время мать Жени находилась в областной психоневрологической больнице. Горе окончательно подорвало ее здоровье". (Из Книги Памяти Курганской области, 1998 г.)
Младший сержант А.Лукиных (из телефонного разговора):
- Обидно за парня, он парень-то безобидный был, спокойный! Когда будете писать о Жене Боброве, расскажите о нем поподробней. Чтобы осталась память..."
Через короткое время после нашего общения, мне пришло известие, что Алексей Лукиных скончался в декабре 2021 года во время эпидемии COVID...