Третье января третьего батальона (отрывок из главы)
Старший сержант Сергей Тараканов, заместитель командира 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Когда мы заехали, что меня поразило: техника сгоревшая, танки, БМП и повсюду трупы. Наших убитых собирали, а "бойков" - нет. Простояли в больнице около часа. Пополнили магазины, и ждали, что там решат, куда нам. От увиденного в больнице все стали молчаливыми, каждый думает о своём, да ещё когда в тот момент убило парня нашего - совсем тошно стало, все поняли, что тут не полигон.
Что необходимо город занять и живыми остаться - да, все понимали хорошо. И хорошо знали, что город это капец, в поле мы всю армию Чечни бригадой уделали бы! А в городе технику без пехоты сожгут. Перед началом движения задачу нам не доводили. Хорошо запомнил, что ротный перекрестился. Но судя по всему, ехали мы на помощь 7 мср, поскольку, когда уже вернулись после боя на территорию больничного комплекса, из нашего штаба офицер говорит, иди, посмотри, сколько БМП 7-й роты стоит, я три штуки насчитал.
Младший сержант Андрей Терлеев, наводчик-оператор БМП-3 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Во второй половине дня 3 января выдвинулись дальше (к больничному комплексу, как позже узнали). 7 рота шла впереди, мы за ней, сначало было все спокойно, но ближе к больничному комплексу нас начали сильно утюжить миномёты. Для меня это был сущий ад, иначе не скажешь. Мины ложились рядом: недолет, перелет, машину покачивало, если рядом ложилась мина. Если я скажу, что боялся значит ничего не сказал! До того было страшно, давление на психику было такое, что я ждал мины в башню и думал, что сразу для меня все мучения кончатся. Именно тогда детство и романтика ушли куда-то в далёкое прошлое. Может это смешно прозвучит, но наверно многие в этот момент начинали становиться бойцами, именно через весь это ужас, ощущение смерти, которая дышит на тебя разрывами мин.
Про себя я так именно и знаю, что именно тогда произошел перелом в моем сознании.
Я до того момента скептически относился к минометам, но тут сразу стал уважать, бояться и ненавидеть одновременно, и думаю, что минометы все войну играли первую скрипку. Нас и после Грозного утюжили не раз. Был случай со мной когда враз уложило человек восемь наверно, когда 5 числа вернулись в больничку.
Так мы и шли под минами, по рации помню одно и тоже звучало: "Продвигайтесь!" Когда зашли за корпуса, мины все равно рвались, но уже не доставали, поскольку огонь велся с той стороны Сунжи, и это точно. По машинам прямых попаданий вроде не было, иначе бы по рации слышали.
В больничном комплексе 7 рота двинулась дальше, а мы остановились за корпусом здания. Остальные машины стояли сзади, я так понимаю растянулись роты. Корпус был слева от нас у корпуса стояло подразделение, несколько человек в камуфляже. У стены валялись тренажёры, такие обычно физкабинетах, мне командир взвода лейтенант А.Мельников предлагал какой-то велосипед мышцы качать, в общем смеялись.
Дальше события начали развиваться, можно сказать в "геометрической прогрессии". По рации шли команды седьмой роте продвигаться, я так думаю минометы их доставали, у нас по башне раздался треск ( может не большой хлопок, в шлемаке приглушается звук), я потом думал, скорее всего стреляли разрывными пулями, Мельников схватился за лицо, а я быстро очутился в башне. Сразу поняли без слов оба, что бил снайпер, Мельников кричал мне чтобы я достал эту ... и т.д. Пока включал тумблер запуска башни и орудий, увидел в передний тримплекс как у нас с передней части снимают бойца ( я уже писал, что почему-то в памяти засел белый медведь на шевроне, может с чем-то путаю, убит был парень или нет, не знаю, не до этого было. Когда его снимали с машины я подумал, зачем он полез, ведь должен был наблюдать, что по нам стреляют.) Короче начал крутить башней, искать точку выстрела, но вокруг в прицеле много высоток, не смог найти. В это время по рации слышали, что седьмую роту расстреливают. Далее поступила команда пройти в перед и прикрыть выход нашей роты. Я думал, что будем вытаскивать "семёрку".
Так и сделали: вышли на скорости, отстреляли " Тучи",(Мельников должен был отстреливать), я уже мало что слышал. Спереди многоэтажка, вспышки, сразу выстрелил "соткой", и не теряя время прошел длинной очередью по этому же этажу (3 или 4 этаж) из окон после попаданий снарядов вырывался огонь, далее работал по всем этажам короткими.
Я думаю все это было в течении нескольких минут. По рации пошли команды от ротного механику ( вел его по рации на место), и во все то время, что у нас происходило, в рации слышали седьмую роту.
Старший сержант С.Тараканов:
- Нефтеинститут был слева, по-моему, по ходу движения. Миновав его проехали, покружились по площади (площадь Ленина?). Все было отлично, пока кружились на БМП.
Младший сержант А.Терлеев:
- Шли быстро, когда прибыли на место, уже началась стрельба, не сильно, но нарастала. Машину загнали с ходу под арку (десантное отделение оказалось под аркой), высадились, все кроме механика. Я с наводчиком соседней машины под аркой (корма к корме две машины стояли. Его машина стреляла по пятиэтажке через дорогу.) успел перекинуться парой слов, потом отдал снайперу свой автомат, полагая, что в ближнем бою с СВД не очень навоюешь. Уже запрыгивая в машину видел как от выстрела из "сотки" ( машина из-под арки била) из окна дома после разрывааснаряда вылетает диван.
Место боя представляло следующее: высотные дома, мы внутри как в воронке (вернее в прямоугольнике), зашли через арки. Огонь ведётся по нам с четырех сторон. Такая деталь: моя машина наполовину под аркой, веду огонь с фронта, слева, справа над машиной бетонный козырек вдоль дома на уровне 1- го этажа, примерно на 1,5 м выступает, не даёт мне бить над машиной. Много деревьев вдоль этой улице.
С фронта по отношению ко мне, посреди двора, наши машины, круговая оборона, пехота прячется за БМП.
Сейчас вспоминаю, с первого дня тактика наша была я думаю правильной просто сходу все уничтожали огнем машин, пехоту высаживали по необходимости. 3 января так и было, пока били машины все шло нормально.
Снаружи по отношению к нам где-то с края дома разместился ещё взвод ( говорили, что они даже один подъезд выбили, но не поднялись на крышу). В бою 3 января я не видел машин 2 и 3-го взводов, как я понимаю, атаковали мы с двух или трёх сторон, я совершенно не помню, что происходило снаружи двора.
Не помню, когда после боя мне снайпер Саша вернул автомат. Я был в шоке, ремень автомата был пробит пулями в нескольких местах, а между газоотводной трубкой и стволом была пробоина, с одной стороны четкая, а с другой вынесло все дерево накладки.
Запрыгнув в машину, я начал в прицел ловить сначала своих для оценки обстановки. Видел, что пехота, отстреливаясь во все стороны, прячется за БМП, а машины вовсю крутят башнями и бьют.
В общем, дальше работал на автомате, на три стороны с фронта, справа и слева (слева было хуже) постоянно смотрел,кроме прицела, в тримплекса и назад в десант, боялся, что кто-нибудь со спины появится, десант был открыт. В левый тримплекс ничего не видел (позже после боя увидел, что он в двух местах пробит навылет) крутился как уж на сковороде, так как Мельников убыл с пехотой, никто меня не корректировал. Механик,похоже, был в шоке, не отзывался. Парни, прибегали, снаряжали магазины и убегали (цинки стояли в десанте), что-то кричали мне, но я не очень мог расслышать. Грубо говоря, порядком поливал огнем.
Старший сержант С.Тараканов:
- Я спешил 3 взвод, потом спешился 2-й и затем 1-й, и отделение управления, и нас, как спешились, закидали с крыши гранатами. Мы все перешли в торец дома, только с другой стороны. Там ранило командира роты К.Смирнова - граната взорвалась перед ним, когда он механику руками показывал, куда кормой сдавать (связь не работала). Потом вся рота выдвинулись назад в больницу, там раненых перенесли в госпиталь в подвале. И все, бой 3 января для нас кончился. Потери: мой взвод - 16 раненых. Плюс раненый комвзвода и ротный.
Лейтенант Александр Мельников, командир 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр: "В бою ранило моего гранатометчика, рядового Лобко из второго отделения, находившегося на БМП. Я вколол ему промедол. Спрыгнув с машины, продолжаю руководить боем, а в это время с крыши гранату кинули мне под ноги. Взрыв. Сознание я не терял. Мой замкомвзвода Сергей Тараканов отразил меня в сторону. Заняв огневую позицию я продолжал выполнять задачи. До вечера взять телецентр нам все же не удалось, и мы отошли назад, к больничном городку. Там меня перевязали". ("Рожденная в огне...", стр.41)
Младший сержант А.Терлеев:
- В голове осознавалась не реальность происходящего, а точно страшный сон, и хотелось проснуться, сбросить с себя давящий кошмар. В какой-то момент на броне машины начали разрываться гранаты, где-то спереди, на люке механика. После вышибло управление боевого отделения, пушка замолчала, башня не крутилась. Я посмотрел на блоки предохранителей командирского места, блок горел красным цветом ( нормально - зелёный, неисправность - красный). В тот момент на меня что-то нашло, руки опустились, тут я заметил, что у меня вся "чебурашка" в крови, а также прицел, тумблера. Посмотрел, а у меня реки посечены, ногтя на большом пальце нет. Я взял СВД, сел в десанте с мыслями, если кто полезет, успею застрелить. Сидел, разглядывал запекшуюся кровь на руках, походу шок был и ещё были мысли: лишь бы граната не закатилась в десант. В чувства привел меня прибежавший Дерксен, кричал, что с крыши забрасывают гранатами и чтобы я их посшибал.
После того как Дерксен привел меня в чувства, я занял свое место и начал, пользуясь ручным управлением, наводить стволы над машиной, но выступающий козырек над первым этажом вдоль дома закрывал обзор. В общем перевел "тридцатку" на БТ и попробовал наугад что-то сделать, но увидел как трасса БТ уходит в небо. Потом осмотрел впередистоящие машины. Обе машины "молчат", не стреляют (в причинах потом разобрались). Судя по всему огонь со стороны противника увеличился, информация пошла о больших потерях, дальнейшая моя стрельба была малоэфективна, в ручную долго наводил стволы, пот заливал глаза от всех стараний, да и БТ иногда видел как проходят через дом насквозь.
"Соткой" изначально не стрелял, боялся что могу своих положить осколками, да и эффект ниже чем у "тридцатки" на тот момент, а вручную только время терять с перезарядкой сотки.
Далее не помню как, но прошла информация что ротный собирает к себе механиков, Саша Митин, механик, находился в каком-то ступоре, по рации мне не отвечал, только прибежавший Саша Трушкин смог его вытащить из машины и они убежали. Потом услышал по рации "Выводи роту!" (кто кричал, не знаю) другой голос кричал закрепляться. Далее быстро загрузили раненых, помню даже продукты в ящиках выбросили из десанта, много раненых было. Ну и начали на хорошей скорости выходить. Почему-то, как тронулись, у меня все боевое отделение заработало в автомате. Как ехали не особо помню. Запомнился пехотинец, сильно раненый, я на него всю дорогу смотрел, из-под бронежилета у него шла кровь, видно было что живот вспороло, а под мышкой была большая рваная рана, изо рта шла пена.
Кроме меня и механика здоровых в машине не было. Как прибыли в больничный городок и разгружали раненых я уже не помню, поскольку не соображал, помню, сижу на башне и у меня кто-то просит закурить (вроде Сергей Як), а вокруг темно и кажется так тихо...
В том бою у Тараканова осколком срезало часы, больше не одной царапины! В рубашке родился. Командирамроты Смирнова я встретил потом только в части, а взводного Мельникова - после госпиталя, как прибыл к нам в феврале или марте.
- Когда мы заехали, что меня поразило: техника сгоревшая, танки, БМП и повсюду трупы. Наших убитых собирали, а "бойков" - нет. Простояли в больнице около часа. Пополнили магазины, и ждали, что там решат, куда нам. От увиденного в больнице все стали молчаливыми, каждый думает о своём, да ещё когда в тот момент убило парня нашего - совсем тошно стало, все поняли, что тут не полигон.
Что необходимо город занять и живыми остаться - да, все понимали хорошо. И хорошо знали, что город это капец, в поле мы всю армию Чечни бригадой уделали бы! А в городе технику без пехоты сожгут. Перед началом движения задачу нам не доводили. Хорошо запомнил, что ротный перекрестился. Но судя по всему, ехали мы на помощь 7 мср, поскольку, когда уже вернулись после боя на территорию больничного комплекса, из нашего штаба офицер говорит, иди, посмотри, сколько БМП 7-й роты стоит, я три штуки насчитал.
Младший сержант Андрей Терлеев, наводчик-оператор БМП-3 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр:
- Во второй половине дня 3 января выдвинулись дальше (к больничному комплексу, как позже узнали). 7 рота шла впереди, мы за ней, сначало было все спокойно, но ближе к больничному комплексу нас начали сильно утюжить миномёты. Для меня это был сущий ад, иначе не скажешь. Мины ложились рядом: недолет, перелет, машину покачивало, если рядом ложилась мина. Если я скажу, что боялся значит ничего не сказал! До того было страшно, давление на психику было такое, что я ждал мины в башню и думал, что сразу для меня все мучения кончатся. Именно тогда детство и романтика ушли куда-то в далёкое прошлое. Может это смешно прозвучит, но наверно многие в этот момент начинали становиться бойцами, именно через весь это ужас, ощущение смерти, которая дышит на тебя разрывами мин.
Про себя я так именно и знаю, что именно тогда произошел перелом в моем сознании.
Я до того момента скептически относился к минометам, но тут сразу стал уважать, бояться и ненавидеть одновременно, и думаю, что минометы все войну играли первую скрипку. Нас и после Грозного утюжили не раз. Был случай со мной когда враз уложило человек восемь наверно, когда 5 числа вернулись в больничку.
Так мы и шли под минами, по рации помню одно и тоже звучало: "Продвигайтесь!" Когда зашли за корпуса, мины все равно рвались, но уже не доставали, поскольку огонь велся с той стороны Сунжи, и это точно. По машинам прямых попаданий вроде не было, иначе бы по рации слышали.
В больничном комплексе 7 рота двинулась дальше, а мы остановились за корпусом здания. Остальные машины стояли сзади, я так понимаю растянулись роты. Корпус был слева от нас у корпуса стояло подразделение, несколько человек в камуфляже. У стены валялись тренажёры, такие обычно физкабинетах, мне командир взвода лейтенант А.Мельников предлагал какой-то велосипед мышцы качать, в общем смеялись.
Дальше события начали развиваться, можно сказать в "геометрической прогрессии". По рации шли команды седьмой роте продвигаться, я так думаю минометы их доставали, у нас по башне раздался треск ( может не большой хлопок, в шлемаке приглушается звук), я потом думал, скорее всего стреляли разрывными пулями, Мельников схватился за лицо, а я быстро очутился в башне. Сразу поняли без слов оба, что бил снайпер, Мельников кричал мне чтобы я достал эту ... и т.д. Пока включал тумблер запуска башни и орудий, увидел в передний тримплекс как у нас с передней части снимают бойца ( я уже писал, что почему-то в памяти засел белый медведь на шевроне, может с чем-то путаю, убит был парень или нет, не знаю, не до этого было. Когда его снимали с машины я подумал, зачем он полез, ведь должен был наблюдать, что по нам стреляют.) Короче начал крутить башней, искать точку выстрела, но вокруг в прицеле много высоток, не смог найти. В это время по рации слышали, что седьмую роту расстреливают. Далее поступила команда пройти в перед и прикрыть выход нашей роты. Я думал, что будем вытаскивать "семёрку".
Так и сделали: вышли на скорости, отстреляли " Тучи",(Мельников должен был отстреливать), я уже мало что слышал. Спереди многоэтажка, вспышки, сразу выстрелил "соткой", и не теряя время прошел длинной очередью по этому же этажу (3 или 4 этаж) из окон после попаданий снарядов вырывался огонь, далее работал по всем этажам короткими.
Я думаю все это было в течении нескольких минут. По рации пошли команды от ротного механику ( вел его по рации на место), и во все то время, что у нас происходило, в рации слышали седьмую роту.
Старший сержант С.Тараканов:
- Нефтеинститут был слева, по-моему, по ходу движения. Миновав его проехали, покружились по площади (площадь Ленина?). Все было отлично, пока кружились на БМП.
Младший сержант А.Терлеев:
- Шли быстро, когда прибыли на место, уже началась стрельба, не сильно, но нарастала. Машину загнали с ходу под арку (десантное отделение оказалось под аркой), высадились, все кроме механика. Я с наводчиком соседней машины под аркой (корма к корме две машины стояли. Его машина стреляла по пятиэтажке через дорогу.) успел перекинуться парой слов, потом отдал снайперу свой автомат, полагая, что в ближнем бою с СВД не очень навоюешь. Уже запрыгивая в машину видел как от выстрела из "сотки" ( машина из-под арки била) из окна дома после разрывааснаряда вылетает диван.
Место боя представляло следующее: высотные дома, мы внутри как в воронке (вернее в прямоугольнике), зашли через арки. Огонь ведётся по нам с четырех сторон. Такая деталь: моя машина наполовину под аркой, веду огонь с фронта, слева, справа над машиной бетонный козырек вдоль дома на уровне 1- го этажа, примерно на 1,5 м выступает, не даёт мне бить над машиной. Много деревьев вдоль этой улице.
С фронта по отношению ко мне, посреди двора, наши машины, круговая оборона, пехота прячется за БМП.
Сейчас вспоминаю, с первого дня тактика наша была я думаю правильной просто сходу все уничтожали огнем машин, пехоту высаживали по необходимости. 3 января так и было, пока били машины все шло нормально.
Снаружи по отношению к нам где-то с края дома разместился ещё взвод ( говорили, что они даже один подъезд выбили, но не поднялись на крышу). В бою 3 января я не видел машин 2 и 3-го взводов, как я понимаю, атаковали мы с двух или трёх сторон, я совершенно не помню, что происходило снаружи двора.
Не помню, когда после боя мне снайпер Саша вернул автомат. Я был в шоке, ремень автомата был пробит пулями в нескольких местах, а между газоотводной трубкой и стволом была пробоина, с одной стороны четкая, а с другой вынесло все дерево накладки.
Запрыгнув в машину, я начал в прицел ловить сначала своих для оценки обстановки. Видел, что пехота, отстреливаясь во все стороны, прячется за БМП, а машины вовсю крутят башнями и бьют.
В общем, дальше работал на автомате, на три стороны с фронта, справа и слева (слева было хуже) постоянно смотрел,кроме прицела, в тримплекса и назад в десант, боялся, что кто-нибудь со спины появится, десант был открыт. В левый тримплекс ничего не видел (позже после боя увидел, что он в двух местах пробит навылет) крутился как уж на сковороде, так как Мельников убыл с пехотой, никто меня не корректировал. Механик,похоже, был в шоке, не отзывался. Парни, прибегали, снаряжали магазины и убегали (цинки стояли в десанте), что-то кричали мне, но я не очень мог расслышать. Грубо говоря, порядком поливал огнем.
Старший сержант С.Тараканов:
- Я спешил 3 взвод, потом спешился 2-й и затем 1-й, и отделение управления, и нас, как спешились, закидали с крыши гранатами. Мы все перешли в торец дома, только с другой стороны. Там ранило командира роты К.Смирнова - граната взорвалась перед ним, когда он механику руками показывал, куда кормой сдавать (связь не работала). Потом вся рота выдвинулись назад в больницу, там раненых перенесли в госпиталь в подвале. И все, бой 3 января для нас кончился. Потери: мой взвод - 16 раненых. Плюс раненый комвзвода и ротный.
Лейтенант Александр Мельников, командир 1 взвода 9 мср 74 гв.омсбр: "В бою ранило моего гранатометчика, рядового Лобко из второго отделения, находившегося на БМП. Я вколол ему промедол. Спрыгнув с машины, продолжаю руководить боем, а в это время с крыши гранату кинули мне под ноги. Взрыв. Сознание я не терял. Мой замкомвзвода Сергей Тараканов отразил меня в сторону. Заняв огневую позицию я продолжал выполнять задачи. До вечера взять телецентр нам все же не удалось, и мы отошли назад, к больничном городку. Там меня перевязали". ("Рожденная в огне...", стр.41)
Младший сержант А.Терлеев:
- В голове осознавалась не реальность происходящего, а точно страшный сон, и хотелось проснуться, сбросить с себя давящий кошмар. В какой-то момент на броне машины начали разрываться гранаты, где-то спереди, на люке механика. После вышибло управление боевого отделения, пушка замолчала, башня не крутилась. Я посмотрел на блоки предохранителей командирского места, блок горел красным цветом ( нормально - зелёный, неисправность - красный). В тот момент на меня что-то нашло, руки опустились, тут я заметил, что у меня вся "чебурашка" в крови, а также прицел, тумблера. Посмотрел, а у меня реки посечены, ногтя на большом пальце нет. Я взял СВД, сел в десанте с мыслями, если кто полезет, успею застрелить. Сидел, разглядывал запекшуюся кровь на руках, походу шок был и ещё были мысли: лишь бы граната не закатилась в десант. В чувства привел меня прибежавший Дерксен, кричал, что с крыши забрасывают гранатами и чтобы я их посшибал.
После того как Дерксен привел меня в чувства, я занял свое место и начал, пользуясь ручным управлением, наводить стволы над машиной, но выступающий козырек над первым этажом вдоль дома закрывал обзор. В общем перевел "тридцатку" на БТ и попробовал наугад что-то сделать, но увидел как трасса БТ уходит в небо. Потом осмотрел впередистоящие машины. Обе машины "молчат", не стреляют (в причинах потом разобрались). Судя по всему огонь со стороны противника увеличился, информация пошла о больших потерях, дальнейшая моя стрельба была малоэфективна, в ручную долго наводил стволы, пот заливал глаза от всех стараний, да и БТ иногда видел как проходят через дом насквозь.
"Соткой" изначально не стрелял, боялся что могу своих положить осколками, да и эффект ниже чем у "тридцатки" на тот момент, а вручную только время терять с перезарядкой сотки.
Далее не помню как, но прошла информация что ротный собирает к себе механиков, Саша Митин, механик, находился в каком-то ступоре, по рации мне не отвечал, только прибежавший Саша Трушкин смог его вытащить из машины и они убежали. Потом услышал по рации "Выводи роту!" (кто кричал, не знаю) другой голос кричал закрепляться. Далее быстро загрузили раненых, помню даже продукты в ящиках выбросили из десанта, много раненых было. Ну и начали на хорошей скорости выходить. Почему-то, как тронулись, у меня все боевое отделение заработало в автомате. Как ехали не особо помню. Запомнился пехотинец, сильно раненый, я на него всю дорогу смотрел, из-под бронежилета у него шла кровь, видно было что живот вспороло, а под мышкой была большая рваная рана, изо рта шла пена.
Кроме меня и механика здоровых в машине не было. Как прибыли в больничный городок и разгружали раненых я уже не помню, поскольку не соображал, помню, сижу на башне и у меня кто-то просит закурить (вроде Сергей Як), а вокруг темно и кажется так тихо...
В том бою у Тараканова осколком срезало часы, больше не одной царапины! В рубашке родился. Командирамроты Смирнова я встретил потом только в части, а взводного Мельникова - после госпиталя, как прибыл к нам в феврале или марте.