Птичку жалко
От этой картины большая польза - она дырку в стене закрывает!
(Каникулы в Простоквашино)
Общими усилиями мы старались пристроить на стену здоровенную картину. Держась за нижний угол рамы, ребенок делал вид, что старательно помогает, вперяясь, между тем, взглядом в мутное серое небо за окном.
- Правее… выше… левее…
- А у нас птица повесилась…
- Да держи же!..
Наконец веревку удалось зацепить за гвоздь, я с облегчением вздохнула, слезла со стремянки и стала выравнивать картину.
- Я говорю: у нас птица повесилась, а никому дела нет ….
- Какая, птица, ты о чем, что за странные фантазии?
Ребенок подвел меня к окну и ткнул пальцем в мутный кисель, иссеченный моросью не то дождя, не то снега. На проводах, перекинутых с нашего дома на крышу двухэтажного детского сада по ту сторону двора, что-то болталось. Я пригляделась:
- Да это тряпка.
- Птица.
Тряпка безвольно кружилась и раскачивалась на ветру. Вдруг она забилась, расправила крылья, и отчаянно маша, трепеща и дергаясь, попыталась вырваться. Мелькали белые подкрылки. Теперь было ясно видно, что это голубь. Провода эти представляют собой пару неплотно скрученных кабелей. Видимо, птица села на них, а когда собралась взлететь, лапка скользнула по мокрой обмотке и оказалась зажатой меж двух жил. Не отцепиться, ни даже перевернуться. Гуля затихла и снова безвольно обвисла вниз головой.
Я безнадежно оглядела двор - птица висела ровно посреди двора, на уровне четвертого этажа, метрах в пяти от ствола недавно обрубленного тополя.
- Мы ничего не можем сделать. Ее не достать, даже если бы я умела лазать по деревьям в снегопад.
Я вздохнула и представила, как эта птица будет день за днем раскачиваться перед нашими окнами, пока не истлеет. Конечно, моя девочка уже большая, но в нашем доме довольно много детей.
- Маам…
- ?
- Она так и будет висеть?
Человек, к которому когда-нибудь обращались «Маам,..» знает, что иногда можно сдвинуть горы.
- Господи. Как позвонить в МЧС?
- Кажется, они теперь вместе с пожарниками, 01.
Ох, пошлют нас вместе с нашей птичкой.
Но девушка в 01 вполне вежливо объяснила, что пожарные занимаются пожарами, а птицами занимаются орнитологи, и дала телефон орнитологов. У орнитологов автомат оптимистично сообщал, что сейчас они ответить не могут и предлагал позвонить попозже. То же и через 5 минут, и через 10, и так, наверно, как минимум до завтра, ведь сегодня - вечер воскресенья. Я снова позвонила пожарным и спросила, что еще они могут посоветовать. Посоветовали позвонить в дежурную часть службы спасения.
- Простите - спасения чего?
- Ну… всего. Вообще - спасения.
В службе спасения не было длинных лестниц.
- То есть у нас есть длинные лестницы, но ведь у вас там их не на что опереть?
- Не на что. А у кого есть нужные лестницы?
- У электриков.
Аварийно-диспетчерская служба.
- Это ошибка, у нас нет таких лестниц, они есть у МЧС.
Служба городского мониторинга.
- Простите, мы занимаемся городским хозяйством. Птица - не наш профиль.
- Пусть птица висит, пока не истлеет - это не городское хозяйство?
- Повторяю, это не наш профиль.
- А чей?
- Позвоните в справочную 064.
- А это справочная по чему?
- А по всему.
Описываю ситуацию девушке в справочной «по всему»:
- Подскажите, кто может помочь в этой ситуации?
- МЧС? Ававрийно-диспетчерская? Городской мониторинг?
- Звонила. Звонила. Звонила. Ничем не могут помочь.
- Как это не могут? Знаете что, вот телефон администрации, у них сходятся все нити, они могут послать нужную службу, и в случае чего дать пинка, чтоб все заработало. И вот еще, на всякий случай, телефон Центра Управления в Кризисных Ситуациях.
Я с сомнением повесила трубку.
- Мам, ты знаешь, птица еще жива…
За окном темнело.
В дежурной службе районной администрации, держащей все нити, необыкновенной красоты глубокий бархатный баритон проникновенно вздохнул:
- К сожалению, я вам ничем не могу помочь…
- Но почему?! У вас же все нити…
- У меня… нет… сил.
Я не нашлась, что возразить на столь интимное замечание.
Что ж, остался последний номер.
Парень в кризисных ситуациях перечислил мне все службы, в которые я уже звонила, и наконец, посоветовал обратиться в дежурную службу администрации.
- Там тоже отказали. Красивый мужской голос сообщил, что у него нет сил. Неужели в таком большом городе во дворе месяцами должна болтаться дохлая птица и некому ее снять?
- Но именно у него…
- …все нити… Я конечно, могу позвонить ему еще раз, но ведь я не смогу «дать пинка, чтобы все заработало»!
- А где вообще эта птица?
Я назвала адрес и телефон.
- Что ж, я записал заявку, попробуем позвонить мы, и, как вы выразились, «дать пинка». - парень усмехнулся. - Не знаю, правда, получится ли…
За окном едва различимую в темноте безжизненную тряпочку все так же мотало под дождем, в который превратился мокрый дневной снежок.
Больше звонить некуда. По крайней мере, моя совесть чиста, я сделала все что могла.
Минут через пятнадцать зазвонил городской. Бархатный оперный голос сообщил, что нашел бригаду, и она едет.
- Птичка-то жива ли?
- Кто ж ее знает… минут двадцать назад трепыхалась.
- Мдаа… и дети, наверно, видят?
- Видят…
- Будьте любезны, сообщите мне о результатах, когда все закончится, жива ли птичка, справились ли. По этому телефону.
- Да, конечно. Спасибо.
МЧС приехала довольно быстро. «На что жалуемся?» «На птичку» - взмах рукой в сторону проводов. Парень чешет голову, глядя в небо. Подходящей лестницы у них действительно нет.
- Мы, конечно, могли бы забраться на дерево и попробовать сбить ее оттуда палкой… только вряд ли вас это устроит…
- Не устроит. Да и не собьете вы ее, она ж застряла. Только сами с дерева навернетесь.
- Ну ничего, мы сейчас позвоним ЛенЭнерго, у них лестницы есть.
Потом были электрики. Эти ехали с другого конца города, благо трафик сейчас невелик и проехать можно. Пришлось выйти на дождь и показать им птицу, она висела выше фонарей, и разглядеть ее было уже трудно. Их двенадцатиметровой лестницы было явно недостаточно. Уезжая, они сказали, что пришлют другую машину, большую.
На часах было уже десять, когда, глянув в окно, я разглядела посреди темного неба бледно-желтую люльку и две фигуры в ней. Лестница, идущая вниз от люльки, упиралась в урчащий грузовик.
Я взяла приготовленную коробку с утепленным дном и выбежала под дождь. Люлька медленно опускалась вниз, фигуры в ней склонились лицом друг к другу. Немолодой мужчина, держа птицу в руках и старательно переступая перекладины опустившейся на крышу машины лестницы, прошел в конец ее и осторожно спрыгнул. Неужели жива?
- Жива… - он как будто растроган - только вот ножка, похоже, вывихнута у нее. Или даже сломана… - И бережно кладет птицу в коробку.
Гуля трепыхается. Абсолютно мокрые черные перья распластываются по дну коробки, она застывает в калечной какой-то позе, с вывернутым крылом.
Мы прощаемся, я благодарю и уношу коробку в парадную. Ставлю поближе к батарее. Осторожно беру руками птицу, выправляю ей крылья и мягко кладу на дно коробки. Сидеть она не может, и тюкается головкой в дно. Я вздыхаю. Ладони в крови. Я не знаю, чем ей еще помочь. Я ничего не понимаю в птицах, я их не чувствую. Я даже не могу взять ее домой. Пусть ей поможет природа и голубиный ангел. Она и так уже явила чудеса живучести.
Из-за перипетий с птицею я весь вечер просидела у телефона, но круглосуточный магазин открыт. Выходя, я поставила ей в коробку блюдечко с водой и размоченной булкой - таково мое представление о голубином диетическом питании. Гуля сидела, и вполне держала голову. Когда возвращалась, мне показалось, что она бодрее, чуть оправилась. Но на спине до кожи выдраны перья и рана, а дно коробки в крови.
Завтра снова буду звонить орнитологам и еще в какое-то «общество любителей птиц». Если гуля будет жива. Впрочем, плохо представляю себе, как буду пристраивать ее, находясь на работе.
Зато теперь я знаю ту единственную Службу, Которая Может Заставить Все Работать. У меня в детстве телевизор был такой. Треснешь по нему, и он начинал хорошо показывать. И вообще, в нашей стране не пропадешь.
А бархатному голосу я позвонила, да. Он был уже сонный и очень благодарил.