Свободные Радикалы
Меня попросили дать отзыв о единственной пока официально опубликованной песне новой московско-уральской группы «Свободные Радикалы».
...слушать...
Почему-то это называется «сингл», хотя у настоящего сингла обычно две стороны. По некоторым причинам я не в состоянии был дать объективную оценку, поэтому купил бутылку коньяка «Дербент», сел на шестой троллейбус и поехал на Уктус в гости к одной супружеской паре, моим старым друзьям. Без дополнительных комментариев я попросил включить эту песню и сказать, что они думают о ней (подопытные, конечно, никогда раньше эту группу не слышали, и не знали, что за люди ее составляют). Дело, к слову, происходило 18 марта 18 года. Воспроизвожу расшифровку последовавшего далее разговора.
Он (помешивая жарящиеся на сковородке баклажаны): По-моему, это здорово. На Bauhaus похоже. А ещё «Городок Чекистов» напоминает.
(Я: ???)
Он (обращаясь к воображаемой публике): Bauhas? Я же хотел сказать, что похоже на Mutter
Она: Эти люди явно ориентируются на музыку 90-х. Точнее даже 80-х.
Он: Мне нравится.
Я: Хотелось бы услышать более подробный отзыв.
Она: Текст слишком уж прямолинейный, вот что меня не устраивает. Слишком “в лоб”. Хотя, может быть, это сделано нарочно…
Я: Согласен, текст нарочито примитивный, даже плакатный.
Она: У Маяковского даже плакатные тексты были прекрасны. Если бы он жил в наши дни…
Я: …и увидел бы памятник себе на Триумфальной площади…
Он: Неплохо было бы сегодня эту вещь крутить на избирательных участках.
Она: Да, здесь нет прямой агитации, но… Интересно, сколько заплатил бы Избирком за эту песню "Своре"?
Он: Нисколько. Там же сказано, что государство нас ебёт.
Я: Я попросил бы...
Она: По настоящему острое социальное искусство возможно только тогда, когда за него есть шансы поплатиться. А здесь ребята ходят по канату, валяющемуся на земле.
Он: Да, было время, что за "Скованных одной цепью" в ДК Урицкого могли возникнуть неприятности.
Я: Свердлова. Или Дзержинского.
Он: Мне нравится песня про лёд. Под ногами майора. Вот это ярость!! Ну там и слушатели были - не банковские клерки. А офисным богатырям такие песенки протеста - в самый раз.
Я: О музыке, все-таки
Он: Толстый, густой звук. Это сразу подкупает, располагает. Как улыбка доктора.
Она: Сейчас все научились делать хороший звук.
Голос из ванной: Хороший - многие. Отличный - единицы.
Я: А там кто?
Он (оставив мой вопрос без внимания): Это - как грунт. Холст надо грунтовать, ребята. Тщательно. Но надо бы потом на нём ещё что-то написать...
Она: Это молодые ребята, наверное?
Я: Да нет, это наши ровесники приблизительно.
Она: А голос как у молодого.
Я: Ну не знаю. С голосом хорошо поработали, кстати. Я слышал ранние варианты…
Он: Я себе перепишу вот это вот? Надо кое-что еще проанализировать. Не могу так сразу. Но достойно, конечно, молодцы… Всё же, кто это?
Я: Потом расскажу. Мне кажется, «Свободным радикалам» немного не хватает радикализма. И свободы. Это же всё штампы, по большому счёту. Впрочем, мне никогда ничего не нравится…
Он: Ну, знаешь, штампы - не штампы… Какая разница? Представь, что ты слушал бы эту песню, как в первый день творенья. Вообще не зная историю поп-музыки. Как бы ты ее воспринял?
Я: Ладно, давайте коньяк пить. А я вам сейчас другую группу поставлю..
Он (смотрит на название трека): Это что, «Странные игры»?
Я: Нет, это…
(тут запись разговора обрывается)
...слушать...
Почему-то это называется «сингл», хотя у настоящего сингла обычно две стороны. По некоторым причинам я не в состоянии был дать объективную оценку, поэтому купил бутылку коньяка «Дербент», сел на шестой троллейбус и поехал на Уктус в гости к одной супружеской паре, моим старым друзьям. Без дополнительных комментариев я попросил включить эту песню и сказать, что они думают о ней (подопытные, конечно, никогда раньше эту группу не слышали, и не знали, что за люди ее составляют). Дело, к слову, происходило 18 марта 18 года. Воспроизвожу расшифровку последовавшего далее разговора.
Он (помешивая жарящиеся на сковородке баклажаны): По-моему, это здорово. На Bauhaus похоже. А ещё «Городок Чекистов» напоминает.
(Я: ???)
Он (обращаясь к воображаемой публике): Bauhas? Я же хотел сказать, что похоже на Mutter
Она: Эти люди явно ориентируются на музыку 90-х. Точнее даже 80-х.
Он: Мне нравится.
Я: Хотелось бы услышать более подробный отзыв.
Она: Текст слишком уж прямолинейный, вот что меня не устраивает. Слишком “в лоб”. Хотя, может быть, это сделано нарочно…
Я: Согласен, текст нарочито примитивный, даже плакатный.
Она: У Маяковского даже плакатные тексты были прекрасны. Если бы он жил в наши дни…
Я: …и увидел бы памятник себе на Триумфальной площади…
Он: Неплохо было бы сегодня эту вещь крутить на избирательных участках.
Она: Да, здесь нет прямой агитации, но… Интересно, сколько заплатил бы Избирком за эту песню "Своре"?
Он: Нисколько. Там же сказано, что государство нас ебёт.
Я: Я попросил бы...
Она: По настоящему острое социальное искусство возможно только тогда, когда за него есть шансы поплатиться. А здесь ребята ходят по канату, валяющемуся на земле.
Он: Да, было время, что за "Скованных одной цепью" в ДК Урицкого могли возникнуть неприятности.
Я: Свердлова. Или Дзержинского.
Он: Мне нравится песня про лёд. Под ногами майора. Вот это ярость!! Ну там и слушатели были - не банковские клерки. А офисным богатырям такие песенки протеста - в самый раз.
Я: О музыке, все-таки
Он: Толстый, густой звук. Это сразу подкупает, располагает. Как улыбка доктора.
Она: Сейчас все научились делать хороший звук.
Голос из ванной: Хороший - многие. Отличный - единицы.
Я: А там кто?
Он (оставив мой вопрос без внимания): Это - как грунт. Холст надо грунтовать, ребята. Тщательно. Но надо бы потом на нём ещё что-то написать...
Она: Это молодые ребята, наверное?
Я: Да нет, это наши ровесники приблизительно.
Она: А голос как у молодого.
Я: Ну не знаю. С голосом хорошо поработали, кстати. Я слышал ранние варианты…
Он: Я себе перепишу вот это вот? Надо кое-что еще проанализировать. Не могу так сразу. Но достойно, конечно, молодцы… Всё же, кто это?
Я: Потом расскажу. Мне кажется, «Свободным радикалам» немного не хватает радикализма. И свободы. Это же всё штампы, по большому счёту. Впрочем, мне никогда ничего не нравится…
Он: Ну, знаешь, штампы - не штампы… Какая разница? Представь, что ты слушал бы эту песню, как в первый день творенья. Вообще не зная историю поп-музыки. Как бы ты ее воспринял?
Я: Ладно, давайте коньяк пить. А я вам сейчас другую группу поставлю..
Он (смотрит на название трека): Это что, «Странные игры»?
Я: Нет, это…
(тут запись разговора обрывается)