Мемуары
В посте у чудесной Наринэ Абгарян https://www.facebook.com/abgaryannarine/posts/4361350997260163 , помимо прочего, прочитала ее воспоминание о дне смерти Брежнева - как они плакали от страха, что начнется атомная война. И в комментах многие согласились: да, было такое. Забавно, но то ли оттого, что мы в глубокой Сибири были не особо политизированы, то ли наивно верили, что атомная война до нашей жопы мира просто не докатится, - но в моем окружении слез не было ни у детей, ни у взрослых. Было какое-то удивленное любопытство: типа, ну, и что дальше?
Помню, я училась во втором классе, и мне выпала невероятная честь первой стоять в почетном карауле у портрета Брежнева в фойе нашей начальной школы. Потому что я была: а) круглой отличницей; и б) - из класса А, первого по счету (мелюзге из первых классов такую почетную миссию не доверили). Особая офигенность этой чести состояла в том, что для этого нас торжественно сняли с целого урока - меня и мою тогдашнюю подружайку. Она отличницей не была, только твердой хорошисткой, но зато ее мама была завучем школы, что тоже немаловажно. Мы отстояли всю перемену, распираемые гордостью в окружении простого народа, толкавшегося вокруг. Потом прозвенел звонок, толпа, бросив на нас последние завистливые взгляды, рассосалась по классам, и мы остались совсем одни. Несколько минут мы с лицами, приличествующими ситуации, стояли, иногда косясь на часы - сколько времени уже прошло, - и тихонько переговариваясь уголком рта. Потом нам стало скучно, вокруг не было ни души, и мы решили, что это идеальная обстановка для приобретения каких-нибудь более полезных навыков. Например, научиться отдавать пионерский салют ("через год пригодится"). А потом еще отрабатывать смену почетного караула - с правой стороны на левую и с левой на правую. Увлекшись тренировочным процессом, мы не заметили, что атмосфера в фойе несколько разрядилась, как если бы на месте очереди в Мавзолей Ленина вдруг спонтанно раскинулась кубанская ярмарка. На шум дверь одного из классов приоткрылась и показалось крайне возмущенное лицо какой-то учительницы. Ее глаза метали обещания всех кар небесных и земных за наше неописуемое грехопадение на пороге всемирного апокалипсиса.
Как мы отстояли остаток урока, я уже не помню. Помню только, что ничего нам за это не было. То есть ВАПЩЕ. Ни выговора на линейке, ни порицания в классе, ни даже "ай-яй-яй, каквымогли, аещёдевочки" в приватной беседе.
Помню, я училась во втором классе, и мне выпала невероятная честь первой стоять в почетном карауле у портрета Брежнева в фойе нашей начальной школы. Потому что я была: а) круглой отличницей; и б) - из класса А, первого по счету (мелюзге из первых классов такую почетную миссию не доверили). Особая офигенность этой чести состояла в том, что для этого нас торжественно сняли с целого урока - меня и мою тогдашнюю подружайку. Она отличницей не была, только твердой хорошисткой, но зато ее мама была завучем школы, что тоже немаловажно. Мы отстояли всю перемену, распираемые гордостью в окружении простого народа, толкавшегося вокруг. Потом прозвенел звонок, толпа, бросив на нас последние завистливые взгляды, рассосалась по классам, и мы остались совсем одни. Несколько минут мы с лицами, приличествующими ситуации, стояли, иногда косясь на часы - сколько времени уже прошло, - и тихонько переговариваясь уголком рта. Потом нам стало скучно, вокруг не было ни души, и мы решили, что это идеальная обстановка для приобретения каких-нибудь более полезных навыков. Например, научиться отдавать пионерский салют ("через год пригодится"). А потом еще отрабатывать смену почетного караула - с правой стороны на левую и с левой на правую. Увлекшись тренировочным процессом, мы не заметили, что атмосфера в фойе несколько разрядилась, как если бы на месте очереди в Мавзолей Ленина вдруг спонтанно раскинулась кубанская ярмарка. На шум дверь одного из классов приоткрылась и показалось крайне возмущенное лицо какой-то учительницы. Ее глаза метали обещания всех кар небесных и земных за наше неописуемое грехопадение на пороге всемирного апокалипсиса.
Как мы отстояли остаток урока, я уже не помню. Помню только, что ничего нам за это не было. То есть ВАПЩЕ. Ни выговора на линейке, ни порицания в классе, ни даже "ай-яй-яй, каквымогли, аещёдевочки" в приватной беседе.