Новые времена, новые нравы
Описание посткатострофического города.
в общем, чтобы заранее подготовиться и обсудить все тонкости, выкладываю обещанное описание Москвы после катастрофы. Под катом - можно увидеть как будет все устроено.
В общем, когда бабахнуло, сразу начался хаос. Высшие правительственные чины были заперты в бункере и так никогда и не вылезли на поверхность, мелкие были уничтожены вместе с кварталами внутри Садового кольца, кончилось радио и телевидение, исчез интернет и обвалилась мобильная связь. Начались грабежи и мародерство: деньги, стремительно теряли ценность, потому настоящим богатством быстро стали материальные ценности. Без высшего командования городские военные перестали существовать как единая сила, точно так же, как и менты, а подмосковные части включились во внешние войны. Однако разрушенный город сам по себе был уже никому не интересен и войны миновали его стороной.
Менты и военные локально организовывали штабы эвакуации и взаимопомощи, выводили людей и исчезали, потому что были стихийными и не централизованными. Перерождались в мелкие квазигосударства или присоединялись к более крупным. Эти времена уже давно канули в Лету и никто не помнит о том, что и с кем было более подробно. Единственная оставшаяся в городе группа такого рода с тех времен - одно из цветных государств - в районе Госпитальной улицы. Но об этом несколько позднее.
За хаосом постепенно перестала работать центральная электросеть. Встал водопровод. Жить в городе стало невыносимо и невозможно - огромный город полностью темный по ночам, без воды и тепла. В первую зиму многие не уходили, надеясь, что безвременье исчезнет и привычная жизнь вернется в свое русло. Они охраняли свои дома и имущество, оставались в своих квартирах. Надо понимать, что зима стала настоящим кошмаром, которая убила около половины уцелевших. А эпидемия, начавшаяся следующим летом добила половину оставшихся. К исходу второй зимы стало ясно, что ничего уже не наладится и ничего не вернется. Большая часть жителей попыталась уйти из города и больше о них никто ничего не слышал. Так опустели практически полностью опустели спальные районы от Третьего кольца до МКАДа. Оставшиеся сконцентрировались между Садовым и Третьим кольцом и уже никуда не дергаться, что там, что здесь, было уже все равно, а многие считали что и так неплохо устроились. Многие из них верили, что все еще может вернуться и тогда будет очень важно, кто где остался.
Спустя же первые десять лет все того же безвременья и хаоса население упало еще больше. Спальные районы превратились в дикие и крайне опасные пустоши, и еще более опасной стала полоса подмосковных городов вдоль трасс, ведущих из города. Уйти через эти территории было форменным самоубийством.
За следующие двадцать лет возникали и рушились квазигосударства и объединения, город постепенно все больше и больше разрушался и рушился. В условиях недостатка воды и разобщенности крупные образования рушились раньше, чем создавались. Лет двадцать назад возникли первые формы кварталов-государств, многие из которых дожили до наших дней.
За почти шестьдесят лет радиация почти полностью исчезла. Только Москва-река все вымывает из под Кремля радиоактивные частицы. Так что ниже Кремля пить эту воду нельзя.
За это время канал Москва-Волга перестал существовать и уровень воды в Москве вернулся к первоначальному состоянию - река обмелела на два метра. То есть прежнее русло превратилось в мелкое загаженное болото с поросшими осокой и камышом берегами. В реке развелась рыба, но никто не может знать, не поднялась ли она из вод ниже Кремля. Так что есть ее не стоит, ни в нижней, ни в верхней части.
В Нижней части - от Южного Порта и вниз в реке развелись здоровенные крысы по размерам, образу жизни и повадкам более близкие к крокодилам.
Собственно вода многое определила в современной картине мира. «Цветные» государства - помешанные на геральдике и идеях феодализма, рыцари нового времени существуют как раз вдоль Яузы, которая за это время хотя и заилилась, но значительно очистилась и оздоровилась. В принципе, крепкие здоровьем люди могут пить ее воду без риска для жизни.
Воду Москвы-реки выше кремля пить тоже в принципе можно. Северо-западные берега реки облюбовали совсем дикие банды, которые так и не могут организоваться. Там все разваливается раньше, чем возникает что-то более-менее похожее на государство.
Квартал «Беговой», самый бедный из кварталов-государств - единственный оплот относительного порядка в этом районе. Ну а Университет живет не столько на воде из Москвы, сколько на Сетуни.
Остальные кварталы-госудаства либо используют воду из подземных ручьев, что не очень-то гигиенично, либо воду из артезианских скважин, как квартал Даниловской Лиги.
За это время бывшие спальные районы почти сплошь заросли деревьями и кустарниками. Сюда вернулись звери, многие из которых мутировали и стали еще опаснее. Из городских животных мутировали и кошки, ставшие крупнее и злее. По размеру они больше похожи на рысь, разве что более разнообразные по окрасу и чуть лучше поддающиеся дрессировке и одомашниванию. Зато более хитрые и коварные. В общем, за пределами Третьего кольца - охотничьи угодья, причем охота - дело опасное и нервное, из объектов охоты - кабаны и лоси тоже не дадут себя в обиду. Разве что зайца и оленя можно не опасаться. Хотя эта неопасность с лихвой компенсируется вернувшимися волками и одичавшими собаками. Из которых потомки волкодавов гораздо опаснее волка. Большая часть охотников - уходит на несколько дней и возвращаясь с добычей уходит вновь. Многие охотники, кстати, ведут вольную жизнь, не являясь гражданами кварталов-государств, которым они сбывают добычу за одежду, обувь, оружие, инструменты и оборудование.
Большая часть дорог и улиц заросли и замусорились. Расчищенными являются немногие улицы, соединяющие кварталы-государства. Остальные же, если не заросли совершенно, таят весьма важную опасность для авто- и мототранспорта - остовы старых автомобилей. Брошенные на улице во время катастрофы, автомобили сгнили за это время совершенно. Задние мосты и рамы погрузились в почву и только чушки моторов скрываются в траве как ржавые железные кочки, столкновение с которой грозит гибелью и средству транспорта и человеку. Система прудов пришла в упадок, парки и ручьи заросли, а места вокруг Москвы возвратились к своему первичному состоянию - превратились в непроходимые болота.
Такую же вольную жизнь, как охотники чаще всего ведут и сталкеры, достающие высокотехнологичные предметы из Зоны. Продают хабар в кварталах в обмен на жратву и оружие.
Банды же отморозков, оставшихся вне кварталов-государств больше живут грабежом торговцев и налетами на кварталы-государства. Ясное дело, что за их голову кварталы частенько объявляют немаленькую награду, давая возможность жить охотникам за головами.
Кстати об охоте за головами - Университет и Даниловская Лига столь богаты, что даже могут позволить себе платить за головы упырей из зоны - тоже способ заработать.
Даниловцы вообще самые, пожалуй, богатые. Обосновавшись возле Даниловского рынка на пол-пути от Университета до кварталов «цветных», они даже организовали ежемесячные «Даниловские» ярмарки. Грандиозные по современным меркам торговые действа, когда вся площадь перед бывшей метро Тульской покрывается торговыми рядами и купить тут можно все. Особенно - остатки прежних технологий и изделия технологий современных. В прежнем здании рынка теперь правительственные собрания даниловцев - Ассамблея. Несколько торговых кланов настолько богаты, что есть у них даже отдельная улица особняков. Торговля предполагает особенную открытость этого квартала. Не нужно быть гражданином, чтобы пересечь заставы.
Впрочем, есть особая опасность для этого квартала - его близость к Зоне, к Даниловскому и Донскому кладбищу, средоточию мутантов, упырей, зомби и всякой инфернальной пакости. Нет более опасных мест чем Даниловский и Донской монастыри. Собственно поскольку ярмарки проводятся в непосредственной близости Зоны, прямо за Валом, они и организуются накануне Новолуния, когда активность инфернальной пакости минимальна.
На площади Крестьянской заставы опираясь на цитадель Новоспасского монастыря есть буферный квартал-государство. Мелкий, неважный и даже безымянный.
За Рогожской заставой начинаются владения «цветных» - княжество на Рогожской Заставе, баронство в здании МЭИ и близ него, за ними, в Лефортово - Лефортовское королевство (частью которого когда-то было Баронство) ну и на Госпитальной - феодальная республика, власть в которой делят два клана - офицеров и врачей, Штаб и Консилиум.
Цветные вообще интересное явление постапокалиптического времени. Они являют практически полный возврат в феодализм. Востребованы рыцарская честь и дворянское благородство и нет ничего более ценного и важного, чем монаршеские регалии. Считая огнестрельное оружие низким, они бьются между собой строго на холодном оружии. Их воины носят туники по государственным и родовым цветам, а рыцари - собственные гербы. Однако в разборках с чужаками, которым недоступно благородство они все-таки пользуются огнестрельным оружием.
Раз в год, в мае, до посевной, проводятся даже специальные турниры, чтобы войнами друг друга не изводить. Эти самые турниры не только одно из важнейших событий года, но еще и мероприятие на котором можно завоевать гражданство цветных, титул и чуть ли не корону.
Большим размахом отличаются, наверное, только большие игры на Беговой - спортивные соревнования, которые организовали местные чтобы стабилизировать свою экономику. Если бы не эти игры, этот квартал давно бы разорился. Эти игры - в октябре, после сбора урожая.
Университет - оплот особого порядка и свое богатство строит на восстановлении прежних технологий и воспроизводстве. У них - самое надежное восстановленное и оригинальное оружие.
Через север сообщения нет - это места дикие, населенные только отморозками.
Вообще об оружии и технологиях - до катастрофы была и навороченная технология, были иплантанты и сенсорные замки, системы слежения, наведения и даже автомобильные автопилоты.
Теперь же тонкая электроника не воспроизводится, а все новое, что создается, ограниченно возможностями паяльника, сверлильного станка и напильника.
Кварталы-государства, кстати, организуют чаще всего хоть и скромное маломощное, но электроснабжение - на генераторах либо на животной тяге, либо на энергии воды подземных источников и речушек.
Точное оружие воспроизвести почти нет возможности - высверлить ствол с прежней точностью современные инструменты не позволяют. Только несколько умельцев-мастеров, сберегших прежние станки и инструменты умеют это делать. Огромная проблема связана и с патронами - сделать капсули - большая проблема, недоступная большинству мастеров. Так что основная часть рабочего оружия - остатки прежних времен. Оно надежнее и точнее, но гораздо дороже. Современное самодельное - дешевле и менее надежно. Ясно, что самое надежное оружие - то, что пролежало все это время в заводской смазке на военных складах. Оно и самое дорогое. То же самое касается электронных систем наведения и наблюдения - самое лучшее - то что сохранилось.
За сорок лет, прошедших с 2007-го года было изобретено несколько новых видов огнестрельного оружия, так что тут можете даже немного придумать, если хотите. Хотя проще опираться на уже существующие системы. Тем более, что его было наделано до фига, и его не разбирали в первые годы после катастрофы, именно поэтому сейчас его больше.
Особое место в картине мира занимает Капотня. Хотя от машин почти отказались, в чести мотоциклы - машины более маневренные и жрущие меньше топлива. Так вот, за это время октановое число бензина непрерывно падало, так что топливо необходимо было перегонять. Чем Капотня и занимается, предлагая всему городу переработанное топливо из прежних запасов. Единственной альтернативой является только синтетика производства Университета, но она требует и переделки двигателя. Северные границы Капотни пустынные спальные районы Кузьминки-Марьино контролируют «казаки» на легких спортивных триал-байках. На которых они демонстрируют практически фантастические акробатические номера. Сами эти казаки - наследники казачьего училища в Кузьминках, одной из немногих групп уцелевших с времен после катастрофы. Хотя со временем они превратились в полудикую нафиг отмороженную банду. Зато за защиту они получают от Капотни халявный бензин. Службу свою они блюдут честно, так что через Люблинские поля никто кроме капотненских никто пройти не может. Капотня спит спокойно.
Касательно еды уже сказано - часть рациона - дичь. Вторая часть - то, что выращивается. Почти все внутри застав кварталов-государств и близлежащие территории распаханы и превращены в грядки - все улицы, скверы, дворы, все. Огромный труд, но он проделан. Часть - домашняя скотина - вернулись коровы, овцы и козы.
Однако вся современная еда считается нечистой - влияние радиации и мутация все-таки. Считается что лучшая еда - консервы с докатострофических времен. Особенно военная чуть ли не советская еще тушенка в солидоле со стратегических складов. Так тушенка стала лакомством гурманов.
Структура кварталов-государств почти одинакова - есть небольшая цитадель, куда имеют доступ только граждане. А перед цитаделью собственно территория государства, куда допускаются пришлые, где организуется торговля и постоялые дворы и где поля-огороды. Эта территория ограничена заставами-баррикадами, перекрывая магистральные улицы так, чтобы торговля не миновала квартал. Со всей торговли взымается пошлина на заставах. То есть покупай-продавай сколько хочешь, только при вывозе товара уплачивай налог.
Вот такая, в принципе, картинка.
в общем, чтобы заранее подготовиться и обсудить все тонкости, выкладываю обещанное описание Москвы после катастрофы. Под катом - можно увидеть как будет все устроено.
В общем, когда бабахнуло, сразу начался хаос. Высшие правительственные чины были заперты в бункере и так никогда и не вылезли на поверхность, мелкие были уничтожены вместе с кварталами внутри Садового кольца, кончилось радио и телевидение, исчез интернет и обвалилась мобильная связь. Начались грабежи и мародерство: деньги, стремительно теряли ценность, потому настоящим богатством быстро стали материальные ценности. Без высшего командования городские военные перестали существовать как единая сила, точно так же, как и менты, а подмосковные части включились во внешние войны. Однако разрушенный город сам по себе был уже никому не интересен и войны миновали его стороной.
Менты и военные локально организовывали штабы эвакуации и взаимопомощи, выводили людей и исчезали, потому что были стихийными и не централизованными. Перерождались в мелкие квазигосударства или присоединялись к более крупным. Эти времена уже давно канули в Лету и никто не помнит о том, что и с кем было более подробно. Единственная оставшаяся в городе группа такого рода с тех времен - одно из цветных государств - в районе Госпитальной улицы. Но об этом несколько позднее.
За хаосом постепенно перестала работать центральная электросеть. Встал водопровод. Жить в городе стало невыносимо и невозможно - огромный город полностью темный по ночам, без воды и тепла. В первую зиму многие не уходили, надеясь, что безвременье исчезнет и привычная жизнь вернется в свое русло. Они охраняли свои дома и имущество, оставались в своих квартирах. Надо понимать, что зима стала настоящим кошмаром, которая убила около половины уцелевших. А эпидемия, начавшаяся следующим летом добила половину оставшихся. К исходу второй зимы стало ясно, что ничего уже не наладится и ничего не вернется. Большая часть жителей попыталась уйти из города и больше о них никто ничего не слышал. Так опустели практически полностью опустели спальные районы от Третьего кольца до МКАДа. Оставшиеся сконцентрировались между Садовым и Третьим кольцом и уже никуда не дергаться, что там, что здесь, было уже все равно, а многие считали что и так неплохо устроились. Многие из них верили, что все еще может вернуться и тогда будет очень важно, кто где остался.
Спустя же первые десять лет все того же безвременья и хаоса население упало еще больше. Спальные районы превратились в дикие и крайне опасные пустоши, и еще более опасной стала полоса подмосковных городов вдоль трасс, ведущих из города. Уйти через эти территории было форменным самоубийством.
За следующие двадцать лет возникали и рушились квазигосударства и объединения, город постепенно все больше и больше разрушался и рушился. В условиях недостатка воды и разобщенности крупные образования рушились раньше, чем создавались. Лет двадцать назад возникли первые формы кварталов-государств, многие из которых дожили до наших дней.
За почти шестьдесят лет радиация почти полностью исчезла. Только Москва-река все вымывает из под Кремля радиоактивные частицы. Так что ниже Кремля пить эту воду нельзя.
За это время канал Москва-Волга перестал существовать и уровень воды в Москве вернулся к первоначальному состоянию - река обмелела на два метра. То есть прежнее русло превратилось в мелкое загаженное болото с поросшими осокой и камышом берегами. В реке развелась рыба, но никто не может знать, не поднялась ли она из вод ниже Кремля. Так что есть ее не стоит, ни в нижней, ни в верхней части.
В Нижней части - от Южного Порта и вниз в реке развелись здоровенные крысы по размерам, образу жизни и повадкам более близкие к крокодилам.
Собственно вода многое определила в современной картине мира. «Цветные» государства - помешанные на геральдике и идеях феодализма, рыцари нового времени существуют как раз вдоль Яузы, которая за это время хотя и заилилась, но значительно очистилась и оздоровилась. В принципе, крепкие здоровьем люди могут пить ее воду без риска для жизни.
Воду Москвы-реки выше кремля пить тоже в принципе можно. Северо-западные берега реки облюбовали совсем дикие банды, которые так и не могут организоваться. Там все разваливается раньше, чем возникает что-то более-менее похожее на государство.
Квартал «Беговой», самый бедный из кварталов-государств - единственный оплот относительного порядка в этом районе. Ну а Университет живет не столько на воде из Москвы, сколько на Сетуни.
Остальные кварталы-госудаства либо используют воду из подземных ручьев, что не очень-то гигиенично, либо воду из артезианских скважин, как квартал Даниловской Лиги.
За это время бывшие спальные районы почти сплошь заросли деревьями и кустарниками. Сюда вернулись звери, многие из которых мутировали и стали еще опаснее. Из городских животных мутировали и кошки, ставшие крупнее и злее. По размеру они больше похожи на рысь, разве что более разнообразные по окрасу и чуть лучше поддающиеся дрессировке и одомашниванию. Зато более хитрые и коварные. В общем, за пределами Третьего кольца - охотничьи угодья, причем охота - дело опасное и нервное, из объектов охоты - кабаны и лоси тоже не дадут себя в обиду. Разве что зайца и оленя можно не опасаться. Хотя эта неопасность с лихвой компенсируется вернувшимися волками и одичавшими собаками. Из которых потомки волкодавов гораздо опаснее волка. Большая часть охотников - уходит на несколько дней и возвращаясь с добычей уходит вновь. Многие охотники, кстати, ведут вольную жизнь, не являясь гражданами кварталов-государств, которым они сбывают добычу за одежду, обувь, оружие, инструменты и оборудование.
Большая часть дорог и улиц заросли и замусорились. Расчищенными являются немногие улицы, соединяющие кварталы-государства. Остальные же, если не заросли совершенно, таят весьма важную опасность для авто- и мототранспорта - остовы старых автомобилей. Брошенные на улице во время катастрофы, автомобили сгнили за это время совершенно. Задние мосты и рамы погрузились в почву и только чушки моторов скрываются в траве как ржавые железные кочки, столкновение с которой грозит гибелью и средству транспорта и человеку. Система прудов пришла в упадок, парки и ручьи заросли, а места вокруг Москвы возвратились к своему первичному состоянию - превратились в непроходимые болота.
Такую же вольную жизнь, как охотники чаще всего ведут и сталкеры, достающие высокотехнологичные предметы из Зоны. Продают хабар в кварталах в обмен на жратву и оружие.
Банды же отморозков, оставшихся вне кварталов-государств больше живут грабежом торговцев и налетами на кварталы-государства. Ясное дело, что за их голову кварталы частенько объявляют немаленькую награду, давая возможность жить охотникам за головами.
Кстати об охоте за головами - Университет и Даниловская Лига столь богаты, что даже могут позволить себе платить за головы упырей из зоны - тоже способ заработать.
Даниловцы вообще самые, пожалуй, богатые. Обосновавшись возле Даниловского рынка на пол-пути от Университета до кварталов «цветных», они даже организовали ежемесячные «Даниловские» ярмарки. Грандиозные по современным меркам торговые действа, когда вся площадь перед бывшей метро Тульской покрывается торговыми рядами и купить тут можно все. Особенно - остатки прежних технологий и изделия технологий современных. В прежнем здании рынка теперь правительственные собрания даниловцев - Ассамблея. Несколько торговых кланов настолько богаты, что есть у них даже отдельная улица особняков. Торговля предполагает особенную открытость этого квартала. Не нужно быть гражданином, чтобы пересечь заставы.
Впрочем, есть особая опасность для этого квартала - его близость к Зоне, к Даниловскому и Донскому кладбищу, средоточию мутантов, упырей, зомби и всякой инфернальной пакости. Нет более опасных мест чем Даниловский и Донской монастыри. Собственно поскольку ярмарки проводятся в непосредственной близости Зоны, прямо за Валом, они и организуются накануне Новолуния, когда активность инфернальной пакости минимальна.
На площади Крестьянской заставы опираясь на цитадель Новоспасского монастыря есть буферный квартал-государство. Мелкий, неважный и даже безымянный.
За Рогожской заставой начинаются владения «цветных» - княжество на Рогожской Заставе, баронство в здании МЭИ и близ него, за ними, в Лефортово - Лефортовское королевство (частью которого когда-то было Баронство) ну и на Госпитальной - феодальная республика, власть в которой делят два клана - офицеров и врачей, Штаб и Консилиум.
Цветные вообще интересное явление постапокалиптического времени. Они являют практически полный возврат в феодализм. Востребованы рыцарская честь и дворянское благородство и нет ничего более ценного и важного, чем монаршеские регалии. Считая огнестрельное оружие низким, они бьются между собой строго на холодном оружии. Их воины носят туники по государственным и родовым цветам, а рыцари - собственные гербы. Однако в разборках с чужаками, которым недоступно благородство они все-таки пользуются огнестрельным оружием.
Раз в год, в мае, до посевной, проводятся даже специальные турниры, чтобы войнами друг друга не изводить. Эти самые турниры не только одно из важнейших событий года, но еще и мероприятие на котором можно завоевать гражданство цветных, титул и чуть ли не корону.
Большим размахом отличаются, наверное, только большие игры на Беговой - спортивные соревнования, которые организовали местные чтобы стабилизировать свою экономику. Если бы не эти игры, этот квартал давно бы разорился. Эти игры - в октябре, после сбора урожая.
Университет - оплот особого порядка и свое богатство строит на восстановлении прежних технологий и воспроизводстве. У них - самое надежное восстановленное и оригинальное оружие.
Через север сообщения нет - это места дикие, населенные только отморозками.
Вообще об оружии и технологиях - до катастрофы была и навороченная технология, были иплантанты и сенсорные замки, системы слежения, наведения и даже автомобильные автопилоты.
Теперь же тонкая электроника не воспроизводится, а все новое, что создается, ограниченно возможностями паяльника, сверлильного станка и напильника.
Кварталы-государства, кстати, организуют чаще всего хоть и скромное маломощное, но электроснабжение - на генераторах либо на животной тяге, либо на энергии воды подземных источников и речушек.
Точное оружие воспроизвести почти нет возможности - высверлить ствол с прежней точностью современные инструменты не позволяют. Только несколько умельцев-мастеров, сберегших прежние станки и инструменты умеют это делать. Огромная проблема связана и с патронами - сделать капсули - большая проблема, недоступная большинству мастеров. Так что основная часть рабочего оружия - остатки прежних времен. Оно надежнее и точнее, но гораздо дороже. Современное самодельное - дешевле и менее надежно. Ясно, что самое надежное оружие - то, что пролежало все это время в заводской смазке на военных складах. Оно и самое дорогое. То же самое касается электронных систем наведения и наблюдения - самое лучшее - то что сохранилось.
За сорок лет, прошедших с 2007-го года было изобретено несколько новых видов огнестрельного оружия, так что тут можете даже немного придумать, если хотите. Хотя проще опираться на уже существующие системы. Тем более, что его было наделано до фига, и его не разбирали в первые годы после катастрофы, именно поэтому сейчас его больше.
Особое место в картине мира занимает Капотня. Хотя от машин почти отказались, в чести мотоциклы - машины более маневренные и жрущие меньше топлива. Так вот, за это время октановое число бензина непрерывно падало, так что топливо необходимо было перегонять. Чем Капотня и занимается, предлагая всему городу переработанное топливо из прежних запасов. Единственной альтернативой является только синтетика производства Университета, но она требует и переделки двигателя. Северные границы Капотни пустынные спальные районы Кузьминки-Марьино контролируют «казаки» на легких спортивных триал-байках. На которых они демонстрируют практически фантастические акробатические номера. Сами эти казаки - наследники казачьего училища в Кузьминках, одной из немногих групп уцелевших с времен после катастрофы. Хотя со временем они превратились в полудикую нафиг отмороженную банду. Зато за защиту они получают от Капотни халявный бензин. Службу свою они блюдут честно, так что через Люблинские поля никто кроме капотненских никто пройти не может. Капотня спит спокойно.
Касательно еды уже сказано - часть рациона - дичь. Вторая часть - то, что выращивается. Почти все внутри застав кварталов-государств и близлежащие территории распаханы и превращены в грядки - все улицы, скверы, дворы, все. Огромный труд, но он проделан. Часть - домашняя скотина - вернулись коровы, овцы и козы.
Однако вся современная еда считается нечистой - влияние радиации и мутация все-таки. Считается что лучшая еда - консервы с докатострофических времен. Особенно военная чуть ли не советская еще тушенка в солидоле со стратегических складов. Так тушенка стала лакомством гурманов.
Структура кварталов-государств почти одинакова - есть небольшая цитадель, куда имеют доступ только граждане. А перед цитаделью собственно территория государства, куда допускаются пришлые, где организуется торговля и постоялые дворы и где поля-огороды. Эта территория ограничена заставами-баррикадами, перекрывая магистральные улицы так, чтобы торговля не миновала квартал. Со всей торговли взымается пошлина на заставах. То есть покупай-продавай сколько хочешь, только при вывозе товара уплачивай налог.
Вот такая, в принципе, картинка.