Первая редакция "Тараса Бульбы"
"Остап выносил терзания, как исполин, с невообразимою твердостью, и когда начали перебивать ему на руках и ногах кости, так что ужасный хряск их слышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями, когда панянки отворотили глаза свои, - ничто, похожее на стон, не вырвалось из уст его. Лицо его не дрогнулось. Тарас стоял в толпе с потупленною головою и с поднятыми, однако же, глазами и одобрительно только говорил: "Добре, сынку, добре!" Наконец сила его, казалось, начала подаваться. Когда он увидел новые адские орудия казни, которыми готовились вытягивать из него жилы, губы его начали шевелиться.
- Батько! - произнес он все еще твердым голосом, показывавшим желание пересилить муки. - Батько, где ты? слышишь ли ты?
- Слышу! - раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в одно время вздрогнул"
Не первый раз за время подготовки к экзамену по русской литературе возникает мысль: "Умели же люди писать..."
И ещё.
Здесь полячка - порядочная стерва, а Андрий - трус.
- Батько! - произнес он все еще твердым голосом, показывавшим желание пересилить муки. - Батько, где ты? слышишь ли ты?
- Слышу! - раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в одно время вздрогнул"
Не первый раз за время подготовки к экзамену по русской литературе возникает мысль: "Умели же люди писать..."
И ещё.
Здесь полячка - порядочная стерва, а Андрий - трус.