ОПАСНОСТЬ: ХОЛОДНАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
По мотивам статьи ИММАНУЭЛЯ ШИЛО, "Бе-ШЕВА" №896, 27.05.2020.
Моральные преграды, воздвигаемые по обе стороны баррикады, могут сопровождать нас многие годы. И признание Нетаниягу виновным не убедят его сторонников и оставят глубокий шрам у общественности. Необходимо найти способ завершить эти дела компромиссом.
ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, ЧТО СУД над главой правительства Биньямином Нетаниягу будет происходить в ближайшие годы параллельно на двух аренах - на судебной и на общественной. На судебной арене предстанут Биньямин Нетаниягу и прочие обвиняемые: издатель *Едиот Ахоронот* Нони Мозес и бизнесмен Шауль Алович и его супруга Ирис. Зато на другой, общественной арене, по мнению общественности, в качестве обвиняемых предстанут следователи, проводившие расследование дел Нетаниягу, главные податели исков, принявшие решение о подаче дел в суд, служители СМИ, своей горячей поддержкой сопровождавшие ведение этих дел и укреплявшие обвинения - короче, вся судебная система. Нетаниягу и многие его сторонники из общественности, а также меньшинство из тружеников СМИ на этой неделе в самой недвусмысленной форме отметили, что нет у них намерения расслабиться в ожидании того момента, когда придётся признать решение судей. Они возьмут на себя руководство борьбой за невиновность на общественной и информационной арене ничуть в не меньшей степени, чем борьба на арене судейской. Волны противодействия, исходящие из зала суда, могут раскачать израильское общество, создав в нём глубокий раскол между сторонниками и противниками Нетаниягу.
Уже сейчас можно видеть, что даже если появится наследник у действующего главы правительства, которому выносится приговор, широкая общественность всё равно и дальше будет считать, что была совершена несправедливость. У Нетаниягу и его сторонников есть достаточно веские утверждения о большом разрыве между судейским давлением и обязанностью положить этому конец. В таком случае нет уверенности, что общество покорно склонит голову, поддавшись давлению судей. На взгляд многих людей, уголовные обвинения Нетаниягу не воспринимаются как справедливые. Все эти дела будут истолкованы, как состряпанные по злому умыслу и как политическое преследование - с целью убрать с дороги главу правительства, наиболее успешного из правого лагеря, - и после всех приложенных усилий сделать это политически легитимным образом.
МОЩНОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ, провозглашённое (в своё время - прим.перев.) за оправдание Арье Дери, на самом деле не добилось успеха, не добилось предотвращения его осуждения и пребывания в тюрьме, но в немалой степени под влиянием этого движения он вернулся в политику, став одним из самых влиятельных лиц в политической системе. Далеко не молодой, - а если Нетаниягу таки посадят в тюрьму, - он уже скорей всего не сможет вернуться в политику. Но ощущение несправедливости, которое оставит у многих это решение об осуждении - если таковым будет вынесенный приговор, - оставит в обществе открытую рану, а это может повлечь за собой раскол в обществе, ничуть не меньше того, который повлекло убийство Рабина.
Не надо слишком сильно испытывать горячую симпатию к Нетаниягу, чтобы чувствовать, что по отношению к главе правительства вот уже продолжительное время творится судебное преследование. Создаётся впечатление, что в полиции и в прокуратуре не обошлось без *старателей*, перевернувших каждый камешек, ради того, чтобы *нарыть чего-нибудь уголовного*, - при том, что подобные вещи относительно прочих видных политиков никогда не расследовались подобным образом, да и сейчас никто не прилагает для их расследования таких усилий. Так, например, чтобы обвинить Нетаниягу во взятках, в обвинительном заключении против него впервые за всю историю был установлен прецедент: положительное журналистское освещение в прессе - это получение взятки. Трудно спорить с ощущением и утверждением, что нет тут места для создания подобных юридических прецедентов, при том, в частности, что основным результатом может оказаться судебное подавление демократии в обществе.
НАИВНЫЕ (ИЛИ ПРИКИДЫВАЮЩИЕСЯ НАИВНЫМИ) спрашивают, как можно Службу Соблюдения Закона в Израиле заподозрить в нарушении законов, а также в том, что они ведут себя до такой степени бесчестно. Неужели можно обвинить высших чинов в полиции и прокуратуре в том, что они используют свои силы и полномочия во зло и из чуждых соображений?
К сожалению, приходится дать ответ, что такое уже случалось. Полицейские и служащие прокуратуры отнюдь не слуги царя. Факт в том, что человек, занимающий общественно значимый пост в области юриспруденции слишком далёк от того, чтобы всегда обеспечивать и демонстрировать чистоту помыслов и намерений. Многие, даже лучшие из них, пали жертвой порочных деяний из-за чуждых соображений неких чиновников в системе надзора за соблюдением закона. К великому сожалению, очень редко бывает, чтобы чиновнику службы надзора за соблюдением закона пришлось заплатить за мошенничество и использование во зло силы закона. Такие случаи в общем-то никогда не расследуются до конца, даже в тех случаях, когда несправедливость слишком ясна и очевидна - санкции минимальны…
Самый яркий и безобразный из известных случаев - это дело бывшего министра юстиции проф. Яакова Неэмана, ушедшего со своего поста из-за дела, которое было пошито ему неким Михаэлем бен-Яиром, тогдашним юридическим советником правительства (ныне одним из представителей крайне левых). Также и президент страны Руби Ривлин в своё время утверждал, что расследование, которое велось против него, было начато исходя из порочных мотивов с целью торпедировать его назначение на пост министра юстиции. Против Рафаэля Эйтана было начато расследование, которое завершилось оправданием его в суде, но это перекрыло ему дорогу к назначению на министерский пост, что было нежелательным для *системы*.
Даже относительно таких известных личностей в политике, которые в конечном итоге были признаны виновными, - таких, как Хаим Рамон и Эхуд Ольмерт - осталось тяжёлое ощущение касательно пережитого ими расследования и подачи обвинительного заключения против них. В случае Хаима Рамона особенно ярко высветилось то, как *система* приложила максимум усилий к тому, чтобы убрать со своего пути сильного министра юстиции, самостоятельного, обладающего своим мнением и намеревающегося провести реформы, очень нежелательные с точки зрения *системы*. По сути Рамон действительно совершил нечто недопустимое, но при этом если бы он был министром юстиции от блока, противостоящего *системе*, не может быть никакого сомнения, что дело не ограничилось бы обвинительным заключением. Даже в случае Ольмерта очевидно, что система поспешила убрать его с дороги, подавая на него обвинительное заключение на основе необоснованных предварительных показаний. Похожим образом произошла отставка министра юстиции проф. Даниэля Фридмана.
И ДЛЯ ЮРИДИЧЕСКОГО СОВЕТНИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА МАНДЕЛЬБЛИТА могут возникнуть некие *посторонние* соображения, - при том, что на свой пост он был назначен при поддержке главы правительства.
Журналистку Аялу Хасон никак нельзя заподозрить в симпатиях к Нетаниягу. Ведь она из той самой братии, которая (в своё время) приобрела и опубликовала материалы *дела Бар-Он - Хеврон* касательно взаимоотношений между Дери и Нетаниягу. Ну, а сейчас Хасон настойчиво утверждает, что в руках прокуратуры уже несколько лет хранятся документы, порочащие юридического советника Мандельблита по *делу документов Арпаза*. Со слов некоторых журналистов, раскрывших содержание этого дела, опубликование многих из них вынудит юридического советника уйти в отставку. Ещё одним естественным результатом будет полное перекрытие для него дальнейшей юридической карьеры, совершенно естественной для любого отставного юридического советника - к примеру, назначение судьёй в Верховный суд.
При том, что юридический советник правительства и его коллеги защищены запретом на публикацию и отказываются раскрыть содержание упомянутых документов, утверждая, что это они случайно подслушали, невозможно отрицать, что Мандельблит подвергается шантажу своих коллег из юридической системы, которым известно содержание кассет. Но даже если Мандельблит не находится под воздействием шантажа, его стремление к продвижению не может не перевесить, чтобы побудить его поддаться давлению коллег из судебной системы, страстно желающих вынести обвинение Нетаниягу (а таких более, чем достаточно!). Это может произойти как раз в самый критический момент принятия окончательного решения - того или иного. Если Нетаниягу белоснежно чист - с точки зрения общественной морали, - есть основание полагать, что ничего не может произойти. Но поскольку речь идёт о получении подарков более, чем на сотни тысяч шекелей, гораздо легче полагать, что выбор будет не между тем, чего он достоин, а - заслуживает ли он уголовного наказания и, если да, то - какого?...
ДАЖЕ ЕСЛИ НЕ РАССМАТРИВАТЬ СООБРАЖЕНИЙ *ПЕРВОГО И ВТОРОГО ИЗРАИЛЯ*, я (И.Ш.) склонен принять анализ д-ра Авишая Бен-Хаима. По его мнению, старые (они же - левые! - прим.перев.) элиты, принимающие, по многим соображениям, юридическую систему, имеют свой чёткий интерес для очернения политической системы, представляя её, как коррумпированную.
За последние 43 года левым удалось только дважды победить на выборах. После этого, утратив большинство в обществе, способ, который нашли левые для удержания в своих руках реальной властной силы, заключается в передаче как можно бОльших полномочий в руки структур, которые не назначены демократическим путём. В то время, как правые основывали своё правление на Кнесете и правительстве, параллельно левые элиты захватили систему безопасности, академические круги, СМИ, экономику, правительственное чиновничество, культуру и искусство, и над всем этим - ЮРИДИЧЕСКУЮ СИСТЕМУ. Овладение юридической системой позволяет левым элитам управлять повседневностью в государстве при помощи широких полномочий в принятии решений судьями БАГАЦа. В самых крайних случаях, как вот сейчас с Нетаниягу, можно организовать отставку - при помощи расследований и уголовного суда. Уже сейчас Нетаниягу платит немалую цену за свою беспомощность в обуздании той чудовищной силы, которую обрела судебная система. В защиту ему, можно сказать, что, может быть, он опасался её, испытывал перед ней страх.
Эти титанические столкновения судебной системы с системой политической, т.е. демократического большинства со старыми элитами могут взвинтить и без того немалую цену для всех замешанных в этом сторон, и главным образом для израильского общества. Похоже, государство Израиля нуждается в ком-то взрослом и ответственном, кто сможет элегантно довести дело до конца. Нетаниягу и его сторонникам придётся, к великому сожалению, пойти на уступки для того, чтобы его власть продолжилась, что бы дало возможность кому-нибудь другому из Ликуда прикрыть его. Ненавистникам Нетаниягу и его соперникам придётся сдержать жажду мести и довольствоваться радостью от того, что он не отправляется в тюрьму, и удовлетвориться его уходом с поста.
При этом нельзя отрицать, что всё имеющееся собрание упомянутых обвинительных заключений не может не нанести ущерб по системе ценностей равенства перед законом. Но как в произошедшем с сотрудниками ШАБАКа давнем *деле 300 автобуса*, кто-то может решить, что в специфическом случае национальный интерес превалирует над вопросом равенства перед законом. Ну, а если Нетаниягу не получит иммунитета путём оправдательного приговора, он может превратить *дом президента* в этакое убежище и добиться для себя иммунитета в сапогах Руби Ривлина.
Моральные преграды, воздвигаемые по обе стороны баррикады, могут сопровождать нас многие годы. И признание Нетаниягу виновным не убедят его сторонников и оставят глубокий шрам у общественности. Необходимо найти способ завершить эти дела компромиссом.
ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, ЧТО СУД над главой правительства Биньямином Нетаниягу будет происходить в ближайшие годы параллельно на двух аренах - на судебной и на общественной. На судебной арене предстанут Биньямин Нетаниягу и прочие обвиняемые: издатель *Едиот Ахоронот* Нони Мозес и бизнесмен Шауль Алович и его супруга Ирис. Зато на другой, общественной арене, по мнению общественности, в качестве обвиняемых предстанут следователи, проводившие расследование дел Нетаниягу, главные податели исков, принявшие решение о подаче дел в суд, служители СМИ, своей горячей поддержкой сопровождавшие ведение этих дел и укреплявшие обвинения - короче, вся судебная система. Нетаниягу и многие его сторонники из общественности, а также меньшинство из тружеников СМИ на этой неделе в самой недвусмысленной форме отметили, что нет у них намерения расслабиться в ожидании того момента, когда придётся признать решение судей. Они возьмут на себя руководство борьбой за невиновность на общественной и информационной арене ничуть в не меньшей степени, чем борьба на арене судейской. Волны противодействия, исходящие из зала суда, могут раскачать израильское общество, создав в нём глубокий раскол между сторонниками и противниками Нетаниягу.
Уже сейчас можно видеть, что даже если появится наследник у действующего главы правительства, которому выносится приговор, широкая общественность всё равно и дальше будет считать, что была совершена несправедливость. У Нетаниягу и его сторонников есть достаточно веские утверждения о большом разрыве между судейским давлением и обязанностью положить этому конец. В таком случае нет уверенности, что общество покорно склонит голову, поддавшись давлению судей. На взгляд многих людей, уголовные обвинения Нетаниягу не воспринимаются как справедливые. Все эти дела будут истолкованы, как состряпанные по злому умыслу и как политическое преследование - с целью убрать с дороги главу правительства, наиболее успешного из правого лагеря, - и после всех приложенных усилий сделать это политически легитимным образом.
МОЩНОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ, провозглашённое (в своё время - прим.перев.) за оправдание Арье Дери, на самом деле не добилось успеха, не добилось предотвращения его осуждения и пребывания в тюрьме, но в немалой степени под влиянием этого движения он вернулся в политику, став одним из самых влиятельных лиц в политической системе. Далеко не молодой, - а если Нетаниягу таки посадят в тюрьму, - он уже скорей всего не сможет вернуться в политику. Но ощущение несправедливости, которое оставит у многих это решение об осуждении - если таковым будет вынесенный приговор, - оставит в обществе открытую рану, а это может повлечь за собой раскол в обществе, ничуть не меньше того, который повлекло убийство Рабина.
Не надо слишком сильно испытывать горячую симпатию к Нетаниягу, чтобы чувствовать, что по отношению к главе правительства вот уже продолжительное время творится судебное преследование. Создаётся впечатление, что в полиции и в прокуратуре не обошлось без *старателей*, перевернувших каждый камешек, ради того, чтобы *нарыть чего-нибудь уголовного*, - при том, что подобные вещи относительно прочих видных политиков никогда не расследовались подобным образом, да и сейчас никто не прилагает для их расследования таких усилий. Так, например, чтобы обвинить Нетаниягу во взятках, в обвинительном заключении против него впервые за всю историю был установлен прецедент: положительное журналистское освещение в прессе - это получение взятки. Трудно спорить с ощущением и утверждением, что нет тут места для создания подобных юридических прецедентов, при том, в частности, что основным результатом может оказаться судебное подавление демократии в обществе.
НАИВНЫЕ (ИЛИ ПРИКИДЫВАЮЩИЕСЯ НАИВНЫМИ) спрашивают, как можно Службу Соблюдения Закона в Израиле заподозрить в нарушении законов, а также в том, что они ведут себя до такой степени бесчестно. Неужели можно обвинить высших чинов в полиции и прокуратуре в том, что они используют свои силы и полномочия во зло и из чуждых соображений?
К сожалению, приходится дать ответ, что такое уже случалось. Полицейские и служащие прокуратуры отнюдь не слуги царя. Факт в том, что человек, занимающий общественно значимый пост в области юриспруденции слишком далёк от того, чтобы всегда обеспечивать и демонстрировать чистоту помыслов и намерений. Многие, даже лучшие из них, пали жертвой порочных деяний из-за чуждых соображений неких чиновников в системе надзора за соблюдением закона. К великому сожалению, очень редко бывает, чтобы чиновнику службы надзора за соблюдением закона пришлось заплатить за мошенничество и использование во зло силы закона. Такие случаи в общем-то никогда не расследуются до конца, даже в тех случаях, когда несправедливость слишком ясна и очевидна - санкции минимальны…
Самый яркий и безобразный из известных случаев - это дело бывшего министра юстиции проф. Яакова Неэмана, ушедшего со своего поста из-за дела, которое было пошито ему неким Михаэлем бен-Яиром, тогдашним юридическим советником правительства (ныне одним из представителей крайне левых). Также и президент страны Руби Ривлин в своё время утверждал, что расследование, которое велось против него, было начато исходя из порочных мотивов с целью торпедировать его назначение на пост министра юстиции. Против Рафаэля Эйтана было начато расследование, которое завершилось оправданием его в суде, но это перекрыло ему дорогу к назначению на министерский пост, что было нежелательным для *системы*.
Даже относительно таких известных личностей в политике, которые в конечном итоге были признаны виновными, - таких, как Хаим Рамон и Эхуд Ольмерт - осталось тяжёлое ощущение касательно пережитого ими расследования и подачи обвинительного заключения против них. В случае Хаима Рамона особенно ярко высветилось то, как *система* приложила максимум усилий к тому, чтобы убрать со своего пути сильного министра юстиции, самостоятельного, обладающего своим мнением и намеревающегося провести реформы, очень нежелательные с точки зрения *системы*. По сути Рамон действительно совершил нечто недопустимое, но при этом если бы он был министром юстиции от блока, противостоящего *системе*, не может быть никакого сомнения, что дело не ограничилось бы обвинительным заключением. Даже в случае Ольмерта очевидно, что система поспешила убрать его с дороги, подавая на него обвинительное заключение на основе необоснованных предварительных показаний. Похожим образом произошла отставка министра юстиции проф. Даниэля Фридмана.
И ДЛЯ ЮРИДИЧЕСКОГО СОВЕТНИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА МАНДЕЛЬБЛИТА могут возникнуть некие *посторонние* соображения, - при том, что на свой пост он был назначен при поддержке главы правительства.
Журналистку Аялу Хасон никак нельзя заподозрить в симпатиях к Нетаниягу. Ведь она из той самой братии, которая (в своё время) приобрела и опубликовала материалы *дела Бар-Он - Хеврон* касательно взаимоотношений между Дери и Нетаниягу. Ну, а сейчас Хасон настойчиво утверждает, что в руках прокуратуры уже несколько лет хранятся документы, порочащие юридического советника Мандельблита по *делу документов Арпаза*. Со слов некоторых журналистов, раскрывших содержание этого дела, опубликование многих из них вынудит юридического советника уйти в отставку. Ещё одним естественным результатом будет полное перекрытие для него дальнейшей юридической карьеры, совершенно естественной для любого отставного юридического советника - к примеру, назначение судьёй в Верховный суд.
При том, что юридический советник правительства и его коллеги защищены запретом на публикацию и отказываются раскрыть содержание упомянутых документов, утверждая, что это они случайно подслушали, невозможно отрицать, что Мандельблит подвергается шантажу своих коллег из юридической системы, которым известно содержание кассет. Но даже если Мандельблит не находится под воздействием шантажа, его стремление к продвижению не может не перевесить, чтобы побудить его поддаться давлению коллег из судебной системы, страстно желающих вынести обвинение Нетаниягу (а таких более, чем достаточно!). Это может произойти как раз в самый критический момент принятия окончательного решения - того или иного. Если Нетаниягу белоснежно чист - с точки зрения общественной морали, - есть основание полагать, что ничего не может произойти. Но поскольку речь идёт о получении подарков более, чем на сотни тысяч шекелей, гораздо легче полагать, что выбор будет не между тем, чего он достоин, а - заслуживает ли он уголовного наказания и, если да, то - какого?...
ДАЖЕ ЕСЛИ НЕ РАССМАТРИВАТЬ СООБРАЖЕНИЙ *ПЕРВОГО И ВТОРОГО ИЗРАИЛЯ*, я (И.Ш.) склонен принять анализ д-ра Авишая Бен-Хаима. По его мнению, старые (они же - левые! - прим.перев.) элиты, принимающие, по многим соображениям, юридическую систему, имеют свой чёткий интерес для очернения политической системы, представляя её, как коррумпированную.
За последние 43 года левым удалось только дважды победить на выборах. После этого, утратив большинство в обществе, способ, который нашли левые для удержания в своих руках реальной властной силы, заключается в передаче как можно бОльших полномочий в руки структур, которые не назначены демократическим путём. В то время, как правые основывали своё правление на Кнесете и правительстве, параллельно левые элиты захватили систему безопасности, академические круги, СМИ, экономику, правительственное чиновничество, культуру и искусство, и над всем этим - ЮРИДИЧЕСКУЮ СИСТЕМУ. Овладение юридической системой позволяет левым элитам управлять повседневностью в государстве при помощи широких полномочий в принятии решений судьями БАГАЦа. В самых крайних случаях, как вот сейчас с Нетаниягу, можно организовать отставку - при помощи расследований и уголовного суда. Уже сейчас Нетаниягу платит немалую цену за свою беспомощность в обуздании той чудовищной силы, которую обрела судебная система. В защиту ему, можно сказать, что, может быть, он опасался её, испытывал перед ней страх.
Эти титанические столкновения судебной системы с системой политической, т.е. демократического большинства со старыми элитами могут взвинтить и без того немалую цену для всех замешанных в этом сторон, и главным образом для израильского общества. Похоже, государство Израиля нуждается в ком-то взрослом и ответственном, кто сможет элегантно довести дело до конца. Нетаниягу и его сторонникам придётся, к великому сожалению, пойти на уступки для того, чтобы его власть продолжилась, что бы дало возможность кому-нибудь другому из Ликуда прикрыть его. Ненавистникам Нетаниягу и его соперникам придётся сдержать жажду мести и довольствоваться радостью от того, что он не отправляется в тюрьму, и удовлетвориться его уходом с поста.
При этом нельзя отрицать, что всё имеющееся собрание упомянутых обвинительных заключений не может не нанести ущерб по системе ценностей равенства перед законом. Но как в произошедшем с сотрудниками ШАБАКа давнем *деле 300 автобуса*, кто-то может решить, что в специфическом случае национальный интерес превалирует над вопросом равенства перед законом. Ну, а если Нетаниягу не получит иммунитета путём оправдательного приговора, он может превратить *дом президента* в этакое убежище и добиться для себя иммунитета в сапогах Руби Ривлина.