Джавад Мирджавадов
Originally posted by ngasanova at Джавад Мирджавадов
"Я без корон коронован
любовью к лагунам дремотным,
к забытым дорогам и храмам,
тоскливым деревьям зимой…".
Джавад Мирджавадов
Сегодня о Джаваде много написано, его картины занимают
почетное место во многих галереях мира.
Родился 19 января 1923 года в Азербайджане.
Свои последние холсты написал в 1990 году в Вене, в отеле «Бетховен».
24 июня 1992 года умер в поезде «Копенгаген - Москва».
В 1938 году пятнадцатилетний Джавад поступил на работу в кинотеатр помощником рисовальщика афиш,
через полгода сам стал рисовать афиши, а еще через год был арестован и осужден на полгода за
опоздание на работу.
В 1949-1954 гг. Мирджавадов жил в Ленинграде, работая чернорабочим в «Эрмитаже» и благодаря
М.Т. Артамонову - директору «Эрмитажа», получил доступ к запасникам, где учился у великих
мастеров искусству несоветской живописи..
В 1966 году Джавад встретил Любовь, юную девушку, влюбленную в философию, живопись и в него самого.
«Я предвидел, что она пойдет тяжелой тропой, и молил Царя той незнакомой страны, в которой
я исчезну раньше нее, открыть мне способ оберегать Любовь от зла и гибели…».
Спустя двадцать лет совместной жизни, в 1986-м, он напишет:
«Бог дал мне три чуда: это моя жена, живопись и Абшерон».
«Джавад Мирджавадов. Моя Декларация»,
Эссе
«На основе новейшей эстетики я преобразую реальность своих ощущений, и каждая моя картина
- это не отражение мира, она сама есть МИР. В нем помещаю солнце, людей, луну, коней. Звезды на
небе, узор ковра и кристалла - все проявления необъятной жизни пульсируют на холстах… Они - единая
картина, непрерывная музыка, подобная фуге Баха. В полифонии гротеска и нежности, чудовищности и
лучезарности я разворачиваю фантасмагорию БЫТИЯ, где звучит контрапункт ДОБРА и ЗЛА.
Цвет - квинтэссенция моих этико-эстетических представлений, основа которых - СВЕТ. Я заливаю
потоком красок Вселенную, плачу и восторгаюсь, слушая какофонию своих детищ. Перенасыщая краски
и образы, перегружаю пространство, громоздя картину за картиной - ставлю ГОРУ на ГОРУ. Возрождаю
дух титанов. Я родился на земле Абшерона, но поднялся над ней своим творчеством туда,
где сталкиваются ветры Гольфстрима и Тихого океана, земли эскимосов и Африканского континента».
'Мир образов Джавада - это реальность азербайджанского фольклора, аллегории, навеянная
сказками и легендами, но все это пропущено через восприятие человека XX века, размышляющего
о жизни и смерти, о природе добра и зла, насилия и свободы'.
АНАР, народный писатель Азербайджана
«…Я поднимался к "Автопортрету" Сезанна и говорил ему: "Здравствуй, папаша". Это был мой
ритуал, потом Ван Гог, Гоген, Пикассо и наконец Матисс, иногда я довольно долго сидел перед его
картинами… да, очень много сил отдал на изучение их метода, был их ревностным последователем,
но и сам же ломал это с помощью неких диковинных форм древнего искусства различных культур.»
Джавад Мирджавадов.
Вильем Мейланд
Из Джаваднаме
Он не пишет, он лепит краской.
Ему тесно на поле холста.
С ним свиданье, как будто встряска
Недр, где плавится красота!
Ему впору бы труд Гефеста,
Озарившего мир пещер.
Мирджавад из того же теста
И из тех же глубинных сфер.
11 сентября 1981 г.
1995 г. издания, Москва
«С белыми прядями седых волос и аристократическим профилем, он напоминал волка. На нём был
фригийский колпак, похожий на те, что из раннего христианства… Внезапно он стал выглядеть как
гуру… Всепроникающая тема творчества Джавада - архаика веков, созданная жёсткими и сильными мазками
его кисти. В своих аллегориях Джавад воспроизводит это чародейство, гармонично отождествляясь
с силами добра. Насыщенные полотна, которые он писал годами, обладают громадным разнообразием и
сложностью. Развитие художественного стиля Джавада можно сравнить с неакадемическими направлениями
искусства на Западе - "Ле Фовз", группа "Дие Брюке", послевоенная группа "Кобра", а также
"Молодые дикари" в Германии.
Мощные, грубые мазки, густые краски, волнообразная игра линий, или жёсткий контур вокруг
различных красочных пятен, сверкающих как стеклянная мозаика… Эта манера письма, напоминающая
палимпсест, навевает о каком-то старинном, забытом и вновь возникшем методе… здесь выявляется
мимика и жест… Это искусство передаёт страх и человеческую дрожь, а фактура творений сообщает
об ужасе перед пустотой - "Кошмар пустоты". Здесь нет бессмысленного пространства, всё заполнено,
очертаниями гримасничающих созданий… Но в его творчестве одновременно присутствуют гармония и
умиротворение, радостный художественный танец. Всё меняется, внезапно обретая новый фокус и
важность, точно также, как в наших снах. Этот свет в темноте, атавизм, вспышки былого миропорядка,
уже едва различимого в нашей памяти… Живописец не только идентифицирует себя с культом посреди
развёрнутого священнодейства, но также является активным участником самого таинства. Он шаман
модернистического искусства».
Тедди Бруниус,
доктор философии, профессор
«Джавад Мирджавадов принадлежит к тому поколению художников, которые в годы советского
правления находились в неотступном противостоянии властям. В своём творчестве Джавад обращается
к теме религии, пола, очень часто вторгаясь во внутренний мир зрителя, форсируя его микрокосмос.
Он отображает добро и зло, человеческое и биологическое, вовлекая личность на ничейную территорию,
где побуждает её стоять перед вопросом, касающимся самого существования человека. Именно такие
эмоциональные мотивы соответствуют крайне экспрессивному стилю Джавада… Подобно ему, члены
группы "Кобра" были вдохновлены исходным искусством, хотя и в более абстрактной, но менее
эмоциональной форме… С самого начала его работы были встречены со значительным интересом со
стороны международных коллекционеров, cреди них были Дейнс Джитт, Арнэ Гроез и Михаэл Бай,
провайдерами и финансирующей стороной выступили, "Augustinus Fonden" и "ВG Fonden", без чьей
доброй поддержки было бы трудно устроить эту выставку в музее "Хернинг"».
Торбен Тунсен,
художественный директор музея "Хернинг"
«Его имя хорошо известно коллекционерам и экспертам в области искусства бывшего Советского
Союза. Среди собирателей картин есть имя Нортона Доджа, владельца самой большой нонконформистской
коллекции в США. Стена молчания вокруг искусства Джавада разрушилась в 1987 году. Его первая
выставка в Москве прошла в Центральном доме литератора имени Фадеева в 1987. Серия его персональных
выставок с 1987 по 1991 сделала его звездой… Среди коллекционеров картин Джавада - люди с разными
судьбами и из разных стран, но все они едины в любви к его творчеству и ясном понимании гения
художника. Немногие пытались сказать это при жизни творца, но теперь это бесспорная истина.
Победил художник, а не тоталитарная система, которая разрушалась на глазах Джавада… Он верил,
что живёт в своих холстах, создавая особую радиацию художественного пыла вокруг них, и все,
кто имеет хоть одну картину Джавада, ощущают это».
Владимир Айтуганов, США
"Я без корон коронован
любовью к лагунам дремотным,
к забытым дорогам и храмам,
тоскливым деревьям зимой…".
Джавад Мирджавадов
Сегодня о Джаваде много написано, его картины занимают
почетное место во многих галереях мира.
Родился 19 января 1923 года в Азербайджане.
Свои последние холсты написал в 1990 году в Вене, в отеле «Бетховен».
24 июня 1992 года умер в поезде «Копенгаген - Москва».
В 1938 году пятнадцатилетний Джавад поступил на работу в кинотеатр помощником рисовальщика афиш,
через полгода сам стал рисовать афиши, а еще через год был арестован и осужден на полгода за
опоздание на работу.
В 1949-1954 гг. Мирджавадов жил в Ленинграде, работая чернорабочим в «Эрмитаже» и благодаря
М.Т. Артамонову - директору «Эрмитажа», получил доступ к запасникам, где учился у великих
мастеров искусству несоветской живописи..
В 1966 году Джавад встретил Любовь, юную девушку, влюбленную в философию, живопись и в него самого.
«Я предвидел, что она пойдет тяжелой тропой, и молил Царя той незнакомой страны, в которой
я исчезну раньше нее, открыть мне способ оберегать Любовь от зла и гибели…».
Спустя двадцать лет совместной жизни, в 1986-м, он напишет:
«Бог дал мне три чуда: это моя жена, живопись и Абшерон».
«Джавад Мирджавадов. Моя Декларация»,
Эссе
«На основе новейшей эстетики я преобразую реальность своих ощущений, и каждая моя картина
- это не отражение мира, она сама есть МИР. В нем помещаю солнце, людей, луну, коней. Звезды на
небе, узор ковра и кристалла - все проявления необъятной жизни пульсируют на холстах… Они - единая
картина, непрерывная музыка, подобная фуге Баха. В полифонии гротеска и нежности, чудовищности и
лучезарности я разворачиваю фантасмагорию БЫТИЯ, где звучит контрапункт ДОБРА и ЗЛА.
Цвет - квинтэссенция моих этико-эстетических представлений, основа которых - СВЕТ. Я заливаю
потоком красок Вселенную, плачу и восторгаюсь, слушая какофонию своих детищ. Перенасыщая краски
и образы, перегружаю пространство, громоздя картину за картиной - ставлю ГОРУ на ГОРУ. Возрождаю
дух титанов. Я родился на земле Абшерона, но поднялся над ней своим творчеством туда,
где сталкиваются ветры Гольфстрима и Тихого океана, земли эскимосов и Африканского континента».
'Мир образов Джавада - это реальность азербайджанского фольклора, аллегории, навеянная
сказками и легендами, но все это пропущено через восприятие человека XX века, размышляющего
о жизни и смерти, о природе добра и зла, насилия и свободы'.
АНАР, народный писатель Азербайджана
«…Я поднимался к "Автопортрету" Сезанна и говорил ему: "Здравствуй, папаша". Это был мой
ритуал, потом Ван Гог, Гоген, Пикассо и наконец Матисс, иногда я довольно долго сидел перед его
картинами… да, очень много сил отдал на изучение их метода, был их ревностным последователем,
но и сам же ломал это с помощью неких диковинных форм древнего искусства различных культур.»
Джавад Мирджавадов.
Вильем Мейланд
Из Джаваднаме
Он не пишет, он лепит краской.
Ему тесно на поле холста.
С ним свиданье, как будто встряска
Недр, где плавится красота!
Ему впору бы труд Гефеста,
Озарившего мир пещер.
Мирджавад из того же теста
И из тех же глубинных сфер.
11 сентября 1981 г.
1995 г. издания, Москва
«С белыми прядями седых волос и аристократическим профилем, он напоминал волка. На нём был
фригийский колпак, похожий на те, что из раннего христианства… Внезапно он стал выглядеть как
гуру… Всепроникающая тема творчества Джавада - архаика веков, созданная жёсткими и сильными мазками
его кисти. В своих аллегориях Джавад воспроизводит это чародейство, гармонично отождествляясь
с силами добра. Насыщенные полотна, которые он писал годами, обладают громадным разнообразием и
сложностью. Развитие художественного стиля Джавада можно сравнить с неакадемическими направлениями
искусства на Западе - "Ле Фовз", группа "Дие Брюке", послевоенная группа "Кобра", а также
"Молодые дикари" в Германии.
Мощные, грубые мазки, густые краски, волнообразная игра линий, или жёсткий контур вокруг
различных красочных пятен, сверкающих как стеклянная мозаика… Эта манера письма, напоминающая
палимпсест, навевает о каком-то старинном, забытом и вновь возникшем методе… здесь выявляется
мимика и жест… Это искусство передаёт страх и человеческую дрожь, а фактура творений сообщает
об ужасе перед пустотой - "Кошмар пустоты". Здесь нет бессмысленного пространства, всё заполнено,
очертаниями гримасничающих созданий… Но в его творчестве одновременно присутствуют гармония и
умиротворение, радостный художественный танец. Всё меняется, внезапно обретая новый фокус и
важность, точно также, как в наших снах. Этот свет в темноте, атавизм, вспышки былого миропорядка,
уже едва различимого в нашей памяти… Живописец не только идентифицирует себя с культом посреди
развёрнутого священнодейства, но также является активным участником самого таинства. Он шаман
модернистического искусства».
Тедди Бруниус,
доктор философии, профессор
«Джавад Мирджавадов принадлежит к тому поколению художников, которые в годы советского
правления находились в неотступном противостоянии властям. В своём творчестве Джавад обращается
к теме религии, пола, очень часто вторгаясь во внутренний мир зрителя, форсируя его микрокосмос.
Он отображает добро и зло, человеческое и биологическое, вовлекая личность на ничейную территорию,
где побуждает её стоять перед вопросом, касающимся самого существования человека. Именно такие
эмоциональные мотивы соответствуют крайне экспрессивному стилю Джавада… Подобно ему, члены
группы "Кобра" были вдохновлены исходным искусством, хотя и в более абстрактной, но менее
эмоциональной форме… С самого начала его работы были встречены со значительным интересом со
стороны международных коллекционеров, cреди них были Дейнс Джитт, Арнэ Гроез и Михаэл Бай,
провайдерами и финансирующей стороной выступили, "Augustinus Fonden" и "ВG Fonden", без чьей
доброй поддержки было бы трудно устроить эту выставку в музее "Хернинг"».
Торбен Тунсен,
художественный директор музея "Хернинг"
«Его имя хорошо известно коллекционерам и экспертам в области искусства бывшего Советского
Союза. Среди собирателей картин есть имя Нортона Доджа, владельца самой большой нонконформистской
коллекции в США. Стена молчания вокруг искусства Джавада разрушилась в 1987 году. Его первая
выставка в Москве прошла в Центральном доме литератора имени Фадеева в 1987. Серия его персональных
выставок с 1987 по 1991 сделала его звездой… Среди коллекционеров картин Джавада - люди с разными
судьбами и из разных стран, но все они едины в любви к его творчеству и ясном понимании гения
художника. Немногие пытались сказать это при жизни творца, но теперь это бесспорная истина.
Победил художник, а не тоталитарная система, которая разрушалась на глазах Джавада… Он верил,
что живёт в своих холстах, создавая особую радиацию художественного пыла вокруг них, и все,
кто имеет хоть одну картину Джавада, ощущают это».
Владимир Айтуганов, США