магия
Не сакрален русский язык. Слова громоздки и неуклюжи. Кирилица сама по себе насквозь утилитарна, не символична, вся в каких-то явно лишних хвостиках и хлястиках. Нет в ней ни латинской округлости, ни японской таинственности ни готической изломанности. А ещё русская скоропись... - бледное подобие арабской вязи. Увы, буква наскакивает на букву, соединяясь где придётся, без ритма, без красоты, в хаосе пляшуего наклона, лишь бы успеть за лектором - о, ужас какой-то.
А хочется сакрального. Таинственного иероглифа на все времена. Что бы слово легло перед тобой символом из трёх букв, симметричное и экспоненциальное, даже в каком-то смысле трансцедентное, аккуратно выведенное шёлковой кисточкой, с аршинными отступами и эротичным выступом посредине, обещающим незабываемые наслаждения. Иероглифа, который можно было бы написать на гадальных кубиках или в качестве команды алгоритмического языка.
Слова-то из трёх букв есть... И даже немало. И кое-что используется вне обыденной речи. И кое что выглядит вполне изящно, пока... пока красивое трёхбуквенное слово не изменится. Ох уж это русское "пока" - сама суть русского языка: слово текёт, тает и кристаллизуется, обрастает приставками, аффиксами и прочими ложноножками, заводит детей и подруг, воюет и флиртует, не желая застывать в одном и неизменном священном образе. Нельзя написать слово, что б оно уже при втором прочтении не изменило бы себе с самим собою же в единстве личин шести склонений. А сокращённое - не превратилось бы в пытку для гортани. "Вкл", "выкл" - ещё ничего так символы, остальные просто страшны.
А ударения? Нельзя Выстроить заклинание с чётким ритмическим рисунком, потому что нет закона, по которому ударение ДОЛЖНО быть ОБЯЗАТЕЛЬНО на первом/последнем/предпоследнем слоге. Ударение ставится там где ему удобно и переползает с места на место, когда ему того захочется.
И вот, замучаный ужасной сложностью словообразования индивидуум, давно вызубривший все особенности этого словообразования (да, да... это таки можно выучить и понять, и не так уж трудно), умеющий за пол-суффикса на плевок, не напрягаясь, превратить крота в скота, хочет нового. И не просто нового. Хочет очень сложного нового в очень простой форме.
Простой, потому что замучан сложностью, сложного, потому что привык к сложности. Сакрального, вобщем, иначе и не назовёшь. И - находит. Чаще всего в языках иностранных.
Они приходят, священно-торговые шопинги и лизинги ашдэдэ и ноутбуки, джинсы, бубльгумы, матэ, кофии, брамстеньги. Но незавидна, за редким исключением, их судьба. Сначала они яростно сопротивляются законам языка их поглотившего. Они не хотят изменяться. Они объявляют себя несклоняемыми и неспрягаемыми ("Покупайте рыба треска от торговка от Привоза от Майкрософт"), но в лучшем случае зависают где-то между средним и мужским родом. Они строят редуты сленгов, закрепляются на позициях фирменных наименований, увы, недолог век самсунга галакси иксиксель3, на пару торговых сезонов. Язык запросто приводит божественное изделие к утилитарному вопросу "чьё-какое?" напрочь убивая волшебство маркетинга. Они во-всю пользуются поддержкой правительств и общественного мнения, это серьёзно, это иногда меняет язык, и гольфштрем, вдруг, превращается в гольфстрим... а потом обработка заклинания языком начинается по-новой. Они сочиняют под себя новые законы. Они требуют, что бы их ни в коем случае не писали на кирилице. Ох, и дорого и то и другое, не всякому слову по-карману. Они пытаются разболтать агрессивный русский язык в околологической казуистике... Увы, бестолку.
В лучшем случае слово осядет в профессиональном жаргоне почти неизменным. В промежуточном исчезнет. В худшем - окончательно и бесповоротно обрусеет.
Может, со-временем... когда всемирное правительство обретёт настоящую силу, когда не станет ни китайца ни еврейца, ни грузинца, когда воля нескольких станет желанием всех... но не сейчас. А сейчас ленивый русский язык сначала меняет латиницу на кирилицу, ибо ему влом менять раскладку на каждом втором слове. Потом проклятый русский язык обнаруживает, что у волшебного иностранного слова " уже есть родственники, и сколько ни говори а-я-яй, а родственники эти - микроскоп с микроном. А потом начинается садизм склонения. И - всё.
Конечно, подобное происходит и во всех остальных языках без исключения, но там это изначально обобрено советом безобасности ООН-а, подкреплено строгим международным правом и вообще, значительно культурнее.
Кстати, вы никогда не задумывались, почему в известной сказке "сезам" поменяли на "сим-сим"? Думаете, что переводчики привели слово к правильному арабскому звучанию, как это написано в предисловии? А фигушки! Нет правильного звучания или значения, взятого из иностранного языка и никогда не было. "Сектум" может сколь угодно означать на латыни "братство", а "фашио" на итальянском - пучок, но перейдя в другой язык они стали просто заклинаниями, лишь отдалённо похожими на своих прародителей. "Фашизм" не станет "фашиной", "сектант" - ни "братом", ни "монахом". Так и "сезам". Он проник в перевод сказки про Али-Бабу, а потом был жестоко убит катастрофически не сакральным русским языком. Языком - убийцей. И был заменён. И снова убит.
А хочется сакрального. Таинственного иероглифа на все времена. Что бы слово легло перед тобой символом из трёх букв, симметричное и экспоненциальное, даже в каком-то смысле трансцедентное, аккуратно выведенное шёлковой кисточкой, с аршинными отступами и эротичным выступом посредине, обещающим незабываемые наслаждения. Иероглифа, который можно было бы написать на гадальных кубиках или в качестве команды алгоритмического языка.
Слова-то из трёх букв есть... И даже немало. И кое-что используется вне обыденной речи. И кое что выглядит вполне изящно, пока... пока красивое трёхбуквенное слово не изменится. Ох уж это русское "пока" - сама суть русского языка: слово текёт, тает и кристаллизуется, обрастает приставками, аффиксами и прочими ложноножками, заводит детей и подруг, воюет и флиртует, не желая застывать в одном и неизменном священном образе. Нельзя написать слово, что б оно уже при втором прочтении не изменило бы себе с самим собою же в единстве личин шести склонений. А сокращённое - не превратилось бы в пытку для гортани. "Вкл", "выкл" - ещё ничего так символы, остальные просто страшны.
А ударения? Нельзя Выстроить заклинание с чётким ритмическим рисунком, потому что нет закона, по которому ударение ДОЛЖНО быть ОБЯЗАТЕЛЬНО на первом/последнем/предпоследнем слоге. Ударение ставится там где ему удобно и переползает с места на место, когда ему того захочется.
И вот, замучаный ужасной сложностью словообразования индивидуум, давно вызубривший все особенности этого словообразования (да, да... это таки можно выучить и понять, и не так уж трудно), умеющий за пол-суффикса на плевок, не напрягаясь, превратить крота в скота, хочет нового. И не просто нового. Хочет очень сложного нового в очень простой форме.
Простой, потому что замучан сложностью, сложного, потому что привык к сложности. Сакрального, вобщем, иначе и не назовёшь. И - находит. Чаще всего в языках иностранных.
Они приходят, священно-торговые шопинги и лизинги ашдэдэ и ноутбуки, джинсы, бубльгумы, матэ, кофии, брамстеньги. Но незавидна, за редким исключением, их судьба. Сначала они яростно сопротивляются законам языка их поглотившего. Они не хотят изменяться. Они объявляют себя несклоняемыми и неспрягаемыми ("Покупайте рыба треска от торговка от Привоза от Майкрософт"), но в лучшем случае зависают где-то между средним и мужским родом. Они строят редуты сленгов, закрепляются на позициях фирменных наименований, увы, недолог век самсунга галакси иксиксель3, на пару торговых сезонов. Язык запросто приводит божественное изделие к утилитарному вопросу "чьё-какое?" напрочь убивая волшебство маркетинга. Они во-всю пользуются поддержкой правительств и общественного мнения, это серьёзно, это иногда меняет язык, и гольфштрем, вдруг, превращается в гольфстрим... а потом обработка заклинания языком начинается по-новой. Они сочиняют под себя новые законы. Они требуют, что бы их ни в коем случае не писали на кирилице. Ох, и дорого и то и другое, не всякому слову по-карману. Они пытаются разболтать агрессивный русский язык в околологической казуистике... Увы, бестолку.
В лучшем случае слово осядет в профессиональном жаргоне почти неизменным. В промежуточном исчезнет. В худшем - окончательно и бесповоротно обрусеет.
Может, со-временем... когда всемирное правительство обретёт настоящую силу, когда не станет ни китайца ни еврейца, ни грузинца, когда воля нескольких станет желанием всех... но не сейчас. А сейчас ленивый русский язык сначала меняет латиницу на кирилицу, ибо ему влом менять раскладку на каждом втором слове. Потом проклятый русский язык обнаруживает, что у волшебного иностранного слова " уже есть родственники, и сколько ни говори а-я-яй, а родственники эти - микроскоп с микроном. А потом начинается садизм склонения. И - всё.
Конечно, подобное происходит и во всех остальных языках без исключения, но там это изначально обобрено советом безобасности ООН-а, подкреплено строгим международным правом и вообще, значительно культурнее.
Кстати, вы никогда не задумывались, почему в известной сказке "сезам" поменяли на "сим-сим"? Думаете, что переводчики привели слово к правильному арабскому звучанию, как это написано в предисловии? А фигушки! Нет правильного звучания или значения, взятого из иностранного языка и никогда не было. "Сектум" может сколь угодно означать на латыни "братство", а "фашио" на итальянском - пучок, но перейдя в другой язык они стали просто заклинаниями, лишь отдалённо похожими на своих прародителей. "Фашизм" не станет "фашиной", "сектант" - ни "братом", ни "монахом". Так и "сезам". Он проник в перевод сказки про Али-Бабу, а потом был жестоко убит катастрофически не сакральным русским языком. Языком - убийцей. И был заменён. И снова убит.