Старик
Старик был очень богат. Даже не знал точно, сколько у него коз, сколько ослов и верблюдов - вернутся пастухи с зимних пастбищ - дадут отчет. Дом он себе выстроил на вершине холма из обтесанного камня. Послал управляющего в Тир за опытным каменщиком, и тот исхитрился построить такое жилище, что даже в самую жару по всем помещениям прогуливался ветерок. У обеих жен его, как у цариц, была своя просторная комната. И у каждой служанка. Не старухи какие-нибудь, а молодые, крепкозадые девки, купленные за серебро. Хозяин иногда еще баловал рабынь своим вниманием - крепок был хозяин.
Жены его звенели запястьями и монистами. А за каждого рожденного сына получали от супруга по золотому кольцу. И родившейся дочери старик радовался, устраивал пиршества и дарил роженице что-нибудь из одежды - узорчатое покрывало или тонкую виссоновую сорочку.
Соседи его знали плоховато - он был пришельцем в их местности. Но быстро освоился, всех приглашал к себе на пиры, легко давал в долг, и, по словам мытаря, налоги Иерусалиму платил без задержки и сполна.
Переехал он на холмы Самарии лет десять назад откуда-то с севера. Тогда у него была одна жена, и сын в свивальнике. Он был не беден, но и не богат. Однако скот его плодился на диво. Огороды плодоносили, поле не знало вредителей и дети не умирали. За несколько лет из худого измученного пастуха, каким он явился на новое место, сосед стал дородным богатым и почтенным старожилом. Иные говорили, что десять лет назад он был не только худ, но и плешив. Чему, разумеется, никто не верил. На пышных серебряных волосах он, как водится среди достойных людей, всегда носил тюрбан. Прозвище имел насмешливо-почтительное: бааль. То есть хозяин, владелец, муж, господин и тот, кто оплодотворяет.
Бааль был набожен - соблюдал субботу, ел только дозволенное и трижды в год со всеми домочадцами поднимался в Иерусалим, принести жертву в Храме. Сыновей учил грамоте и сам проверял, хорошо ли учитель объясняет Тору. Однажды старший сын спросил, отчего Господь посылает людям болезни и иные горести. Учитель подумал и ответил, что несчастья - наказания за грехи.
- Отчего же тогда нам заповедано помогать нищим и больным, коли они сами виноваты в своих несчастьях?
Учитель поскреб в бороде и сказал: "Наше дело выполнять заповеди. Милосердие не выбор еврея, а долг. Накормить голодного и напоить жаждущего обязан каждый. А с грехами их Господь разберется сам."
Старик жестом показал детям, что занятие окончено. Когда довольные мальчишки убежали, хозяин встал и закрыл за ними дверь. Потом он снова уселся на табурет и задумался. Учитель был встревожен.
- Ты мудр, - промолвил старик. - Я обещал трех баранов за обучение детей, ты получишь пять. Возьми их и возвращайся в свой дом. Я сам буду учить сыновей. Есть вещи, которые может объяснить только отец. И не думай, что мне не нравятся уроки. Каждому, что захочет нанять тебя, можешь сказать, что Иов доволен твоими трудами. Пусть спросят - я скажу любому, что ты отличный педагог: учен, терпелив и в меру строг.
А тебе шепну по секрету: за что наказывает и милует Господь, нам знать не положено. У него свои правила, про которые он Моисею не рассказал. Теперь всё!
Ступай.
Жены его звенели запястьями и монистами. А за каждого рожденного сына получали от супруга по золотому кольцу. И родившейся дочери старик радовался, устраивал пиршества и дарил роженице что-нибудь из одежды - узорчатое покрывало или тонкую виссоновую сорочку.
Соседи его знали плоховато - он был пришельцем в их местности. Но быстро освоился, всех приглашал к себе на пиры, легко давал в долг, и, по словам мытаря, налоги Иерусалиму платил без задержки и сполна.
Переехал он на холмы Самарии лет десять назад откуда-то с севера. Тогда у него была одна жена, и сын в свивальнике. Он был не беден, но и не богат. Однако скот его плодился на диво. Огороды плодоносили, поле не знало вредителей и дети не умирали. За несколько лет из худого измученного пастуха, каким он явился на новое место, сосед стал дородным богатым и почтенным старожилом. Иные говорили, что десять лет назад он был не только худ, но и плешив. Чему, разумеется, никто не верил. На пышных серебряных волосах он, как водится среди достойных людей, всегда носил тюрбан. Прозвище имел насмешливо-почтительное: бааль. То есть хозяин, владелец, муж, господин и тот, кто оплодотворяет.
Бааль был набожен - соблюдал субботу, ел только дозволенное и трижды в год со всеми домочадцами поднимался в Иерусалим, принести жертву в Храме. Сыновей учил грамоте и сам проверял, хорошо ли учитель объясняет Тору. Однажды старший сын спросил, отчего Господь посылает людям болезни и иные горести. Учитель подумал и ответил, что несчастья - наказания за грехи.
- Отчего же тогда нам заповедано помогать нищим и больным, коли они сами виноваты в своих несчастьях?
Учитель поскреб в бороде и сказал: "Наше дело выполнять заповеди. Милосердие не выбор еврея, а долг. Накормить голодного и напоить жаждущего обязан каждый. А с грехами их Господь разберется сам."
Старик жестом показал детям, что занятие окончено. Когда довольные мальчишки убежали, хозяин встал и закрыл за ними дверь. Потом он снова уселся на табурет и задумался. Учитель был встревожен.
- Ты мудр, - промолвил старик. - Я обещал трех баранов за обучение детей, ты получишь пять. Возьми их и возвращайся в свой дом. Я сам буду учить сыновей. Есть вещи, которые может объяснить только отец. И не думай, что мне не нравятся уроки. Каждому, что захочет нанять тебя, можешь сказать, что Иов доволен твоими трудами. Пусть спросят - я скажу любому, что ты отличный педагог: учен, терпелив и в меру строг.
А тебе шепну по секрету: за что наказывает и милует Господь, нам знать не положено. У него свои правила, про которые он Моисею не рассказал. Теперь всё!
Ступай.