Глафира
Феодосия искала случая поговорить с Дафной наедине. Днем Агата была в святилище, а вечером, если Дафна приходила в гости, Агата была дома. Отослать ее с поручением к соседке было невозможно - даже мать не распоряжается сивиллой. Оставалось ждать удобного случая.
В один из жарких вечеров, когда Дафна навещала Феодосию и Алексайо, они заболтались дольше обычного. И вино Феодосия разбавляла не водой, как всегда, а отваром хмеля - она находила в этом растении все новые лечебные свойства, и пробовала добавлять его в свою стряпню и напитки. Когда Дафна собралась домой, то смеясь сказала, что шатается, как заправский пьяница, и Феодосия, отвергнув раба, взялась сама проводить приемную мать до дома. Они вышли под звездное небо. Шли неторопливо. Разговаривали громко, смеясь, вспоминая забавные случаи. Когда подошли к Храму Дафна спросила: "Ко мне зайдешь или здесь спросишь, чего хотела?"
- Зайду, - вздохнул Феодосия. Много лет прошло с тех пор, как она утратила дар пифии. Вместо него получила мужа, четверых детей, свой дом и жизнь, какой позавидовала бы всякая. А все же иногда тонкая пронзительная иголочка зависти колола ее сердце. И она корила себя, потому что завидовала дочери и матери - двум женщинам, самым дорогим ее сердцу.
Они зашли в ойкос и устроились у очага на удобных сидениях со спинками.
- Про Сандрика хочешь поговорить? - предположила Дафна.
- Ну, да! Он решил жениться на Глафире. Есть тут одна... с лукавой мордочкой. Он просто как с цепи сорвался. Меня не слушает, братьям рта раскрыть не дает. Свет клином сошелся на этой потаскушке! И Агата за нее. Но ты ведь понимаешь - про своих мы ничего точно не знаем. Понять не могу, чем она понравилась Агате...
- А Алексайо как? - заинтересовалась Дафна.
- Стыдно сказать, - вздохнула Феодосия. - Ему, вроде, все равно. "Как скажешь, так и сделаем"-передразнила она мужа
- А чем плоха эта Глафира? - спросила Дафна. - Что тебе не нравится?
- У Андроника и Артема свои дома - стесняясь пробормотала Феодосия, - мы друг к другу в гости ходим. А с этой мне жить.
Голос ее окреп: "Она хитрая, лживая... Только притворяется почтительной. Мать ее говорит, что муж их привез из Фессалии. Врет! Врет! Я по выговору чую, фракиянка она. Рабыней, небось, была. И отчего мой Сандрик должен жениться на дочери фракийской рабыни?"
- Ладно, вздохнула Дафна. Пойдем! Я сяду на треножник. Поздно уже и устала я, но попробую. Пойдем...
Она кряхтя забралась на высокий треножник, выпрямила спину и замерла, закрыв глаза. Феодосия беспомощно стояла перед ней опустив руки. Потянулось время... Дафна будто задремала, но Феодосия не шевелилась - негоже тому, кто вопрошает оракула, мешать Сивилле.
Наконец Дафна подняла голову, оперлась на плечо Феодосии и тяжело спустилась на пол храма.
-Ты особенно не переживай, - сказала она.- Во-первых, никакая она не потаскушка. Девственница. А во-вторых, Глафира эта умрет первыми родами. И года не пройдет.
- А ребенок? - ахнула Феодосия.
- И девочка тоже
- А Агата, дурища здоровая, этого не знает?- закричала Феодосия
- Она Сандрика очень любит, а про тех, кого любим, мы наперед не знаем - мне ли тебя учить? Помнишь, я болела, а ты не знала, выживу ли.
- Ладно, сказала Феодосия, вытирая подолом обильные слезы. Пойду разбужу Сандрика. Скажу, что я согласна. Сколько им в жизни радоваться осталось? Жалко терять время до рассвета.
В один из жарких вечеров, когда Дафна навещала Феодосию и Алексайо, они заболтались дольше обычного. И вино Феодосия разбавляла не водой, как всегда, а отваром хмеля - она находила в этом растении все новые лечебные свойства, и пробовала добавлять его в свою стряпню и напитки. Когда Дафна собралась домой, то смеясь сказала, что шатается, как заправский пьяница, и Феодосия, отвергнув раба, взялась сама проводить приемную мать до дома. Они вышли под звездное небо. Шли неторопливо. Разговаривали громко, смеясь, вспоминая забавные случаи. Когда подошли к Храму Дафна спросила: "Ко мне зайдешь или здесь спросишь, чего хотела?"
- Зайду, - вздохнул Феодосия. Много лет прошло с тех пор, как она утратила дар пифии. Вместо него получила мужа, четверых детей, свой дом и жизнь, какой позавидовала бы всякая. А все же иногда тонкая пронзительная иголочка зависти колола ее сердце. И она корила себя, потому что завидовала дочери и матери - двум женщинам, самым дорогим ее сердцу.
Они зашли в ойкос и устроились у очага на удобных сидениях со спинками.
- Про Сандрика хочешь поговорить? - предположила Дафна.
- Ну, да! Он решил жениться на Глафире. Есть тут одна... с лукавой мордочкой. Он просто как с цепи сорвался. Меня не слушает, братьям рта раскрыть не дает. Свет клином сошелся на этой потаскушке! И Агата за нее. Но ты ведь понимаешь - про своих мы ничего точно не знаем. Понять не могу, чем она понравилась Агате...
- А Алексайо как? - заинтересовалась Дафна.
- Стыдно сказать, - вздохнула Феодосия. - Ему, вроде, все равно. "Как скажешь, так и сделаем"-передразнила она мужа
- А чем плоха эта Глафира? - спросила Дафна. - Что тебе не нравится?
- У Андроника и Артема свои дома - стесняясь пробормотала Феодосия, - мы друг к другу в гости ходим. А с этой мне жить.
Голос ее окреп: "Она хитрая, лживая... Только притворяется почтительной. Мать ее говорит, что муж их привез из Фессалии. Врет! Врет! Я по выговору чую, фракиянка она. Рабыней, небось, была. И отчего мой Сандрик должен жениться на дочери фракийской рабыни?"
- Ладно, вздохнула Дафна. Пойдем! Я сяду на треножник. Поздно уже и устала я, но попробую. Пойдем...
Она кряхтя забралась на высокий треножник, выпрямила спину и замерла, закрыв глаза. Феодосия беспомощно стояла перед ней опустив руки. Потянулось время... Дафна будто задремала, но Феодосия не шевелилась - негоже тому, кто вопрошает оракула, мешать Сивилле.
Наконец Дафна подняла голову, оперлась на плечо Феодосии и тяжело спустилась на пол храма.
-Ты особенно не переживай, - сказала она.- Во-первых, никакая она не потаскушка. Девственница. А во-вторых, Глафира эта умрет первыми родами. И года не пройдет.
- А ребенок? - ахнула Феодосия.
- И девочка тоже
- А Агата, дурища здоровая, этого не знает?- закричала Феодосия
- Она Сандрика очень любит, а про тех, кого любим, мы наперед не знаем - мне ли тебя учить? Помнишь, я болела, а ты не знала, выживу ли.
- Ладно, сказала Феодосия, вытирая подолом обильные слезы. Пойду разбужу Сандрика. Скажу, что я согласна. Сколько им в жизни радоваться осталось? Жалко терять время до рассвета.