Хулиганское стиховедение
Есть, как известно, классическая работа о семантике метра, написанная стиховедом Тарановским. В ней приводится классический пример, когда размер стихотворения тянет за собой определенную тему в культуре. Подробно разобранный в статье случай - пятистопный хорей, который связан с темой пути во всех ее оттенках: от "Выхожу один я на дорогу" до "Гул затих, я вышел на подмостки".
Много сломано копий по этому поводу - кто-то горячо соглашается и пытается объяснить эту зависимость естественным ритмом человеческого шага. Кто-то утверждает, что это случайность - и множество стихотворений в эту тенденцию не впишутся.
В., занимашийся стиховедением, как-то привел такой пример, говоря об осторожном отношении к слепому копированию метрики оригинала при переводе: можно предположить, что традиционный метр, которым пишутся духовные стихи в одной культуре, четко соответствует метру скабрезных частушек в другой. Или вот, представим себе - что вдруг какие-нибудь житийные песнопения мальтийских монахов повторяют один в один форму лимерика. Говорят, например, что английские стихотворения Бродского благодаря длинным строчкам и последовательной сквозной рифмовке на слух напоминают американцам и англичанам комические оперетки.
Но все-таки, к счастью, это касается только ярко выреженных, экзотических форм и размеров. В случае с широко распространенными - семантика метра не так бросается в глаза.
Иначе нам стало бы очевидно, чо детские стихотворения из цикла "Игрушки" Агнии Барто по форме - классические частушки-страдания. Да и по семантике тоже. Вот попробуйте пропеть на знакомый мотив под гармонику:
Уронили Мишку на пол
Оторвали Мишке лапу -
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший.
Можно и соответствие экспромтом наваять:
Я миленка уронила,
Уд срамной ему отбила.- далее по тексту
Наша Таня громко плачет,
Ее милый не корячит.
Тише, Танечка, не плачь !
Гармонист у нас горяч!
Убежала я от дроли,
Под дождем остался дроля - и т.д.
Про "Я люблю свою лошадку" лучше скромно промолчать. Все равно лучше Вовочкиной вариации насчет "Если б я имел коня" не скажешь.
Много сломано копий по этому поводу - кто-то горячо соглашается и пытается объяснить эту зависимость естественным ритмом человеческого шага. Кто-то утверждает, что это случайность - и множество стихотворений в эту тенденцию не впишутся.
В., занимашийся стиховедением, как-то привел такой пример, говоря об осторожном отношении к слепому копированию метрики оригинала при переводе: можно предположить, что традиционный метр, которым пишутся духовные стихи в одной культуре, четко соответствует метру скабрезных частушек в другой. Или вот, представим себе - что вдруг какие-нибудь житийные песнопения мальтийских монахов повторяют один в один форму лимерика. Говорят, например, что английские стихотворения Бродского благодаря длинным строчкам и последовательной сквозной рифмовке на слух напоминают американцам и англичанам комические оперетки.
Но все-таки, к счастью, это касается только ярко выреженных, экзотических форм и размеров. В случае с широко распространенными - семантика метра не так бросается в глаза.
Иначе нам стало бы очевидно, чо детские стихотворения из цикла "Игрушки" Агнии Барто по форме - классические частушки-страдания. Да и по семантике тоже. Вот попробуйте пропеть на знакомый мотив под гармонику:
Уронили Мишку на пол
Оторвали Мишке лапу -
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший.
Можно и соответствие экспромтом наваять:
Я миленка уронила,
Уд срамной ему отбила.- далее по тексту
Наша Таня громко плачет,
Ее милый не корячит.
Тише, Танечка, не плачь !
Гармонист у нас горяч!
Убежала я от дроли,
Под дождем остался дроля - и т.д.
Про "Я люблю свою лошадку" лучше скромно промолчать. Все равно лучше Вовочкиной вариации насчет "Если б я имел коня" не скажешь.