Россия и вырусь
«Красные» против «белых».
«Правые» против «левых».
Даже, если говорить о событиях Гражданской войны, подобный угол зрения не позволяет понять многие существенные стороны важнейших исторических событий, а уж, применительно к нашим нынешним баталиям, такая понятийная «система координат» подчас способна серьезно вводить в заблуждение.
Более того, эти заблуждения на руку исключительно нынешним «белым» и «правым». При этом сами они представляют собой социально-политическое явление, которое по существу даже не является прямым идеологическим продолжением белых и правых столетней давности. Они вовсе «не наследуют». Но при этом они ужасно заинтересованы представить свое появление в качестве «продолжения», то ли «белого дела», то ли «российского монархизма», то ли и того, и другого в одном флаконе, невзирая на то, что это взаимоисключающие вещи.
Их «белые», «монархические», «православные», «национальные» представления на самом деле являются не более чем «благородной» сублимацией самых неприглядных социально-психологических комплексов определенной болезнетворной общественной страты позднего СССР, угробившей три десятилетия назад большую страну и продолжающей гробить ее самый большой осколок.
* * * * *
Основной нерв любого внутреннего противостояния в нашей стране это - русские против прозападной выруси.
«Русские», конечно, в широком цивилизационном понимании, а не в западном понимании «почвы и крови».
Такая «система координат» абсолютно естественна, ибо все наши существенные внутренние противоречия не могут не быть, прежде всего, отражением извечного противостояния России и Запада.
Нисколько не отрицая важности классового подхода, заметим, все-таки, что его не следует абсолютизировать. Именно он позволяет нынешним «правым», «белым», «монархистам» и якобы «православным» уже более 30 лет вольготно заниматься подменой исторических смыслов. Конечно, сам подход в этом не виноват, подменять смыслы можно при любом подходе. Вопрос в том, насколько та или иная модель защищена от смысловой подмены определенного толка.
К вопросу о «демонстративно православных».
Практически все публично фигурирующие иереи и «демонстративно православные» миряне речь ведут вовсе не о вере. Они выражают конкретную социально-политическую концепцию, а также определенную версию нашей истории, которые обеспечивали слом русского национально-государственного бытия на рубеже 80-90-х годов ХХ века.
И, продолжая яро поддерживать эту лютую антиисторическую ересь, они, таким образом, «окормляют» все углубляющуюся русскую катастрофу, выступая, по существу, как светские политические пропагандисты в церковной «униформе».
«Униформа» не должна давить на психику. Не нужно забывать, что они вовсе не из «сталинских лагерей» вышли. Это наши сверстники, которые, возможно, играли вместе с нами в одном детском садике, сидели с нами за одной партой в школе или в ВУЗе, по большей части сдавали экзамен по научному коммунизму и пытались, прежде всего, найти себя «на гражданке», как и все мы. Изначально они по большей части ни о чем ином и не помышляли…
Эмпирическая церковь - это, прежде всего, люди.
Мы ведь, к примеру, наших сверстников, когда-то захвативших львиную долю общенародной собственности, предпринимателями от Бога не считаем. Достаточно посмотреть на ужасающую экономическую ситуацию последних десятилетий.
Так почему же других наших сверстников, мы должны автоматически считать священниками от Бога? Разве мы не наблюдаем чудовищное культурное и духовное вырождение общества?
Состояние нынешней РПЦ - это, прежде всего, яркое свидетельство цивилизационной катастрофы последних антисоветских десятилетий. Свидетельство - это как минимум. Даже без всякого детального анализа это просто следует из самого порядка вещей.
Эпоха постмодерна - это эпоха общего духовного и понятийного релятивизма, а проще говоря, бесовщины.
И, между прочим, «Время начати суд от дому Божия».
И это не мы сказали.
* * * * *
Схематично ситуация выглядит так.
Россия - это цивилизационная и геополитическая сущность.
И Запад - это цивилизационная и геополитическая сущность.
А вот «капитализм», «империализм», «большевизм», «коммунизм», «интернационал», «глобализм» и т. д. - эти понятия не являются самостоятельными субъектами исторического процесса, такими же, как Россия и Запад.
Это «формы», «свойства», «состояния», присущие тем или иным историческим сущностям и выступающие в качестве их орудий или средств защиты.
«Интернационал» или «большевизм» не могут «захватить Россию». Тем не менее, подобные изначально образные выражения позднее злонамеренно начинают использовать в качестве буквальных.
Точно так же, как Запад не может «освободиться от капитализма».
Капитализм - это имманентное свойство Запада эпохи модерна и его орудие эксплуатации «периферии» в пользу «ядра». Тот факт, что капитализм в той или иной мере обладает растлевающей привлекательностью для всех народов, не меняет сути дела.
«Социализм» или «коммунизм» - это, прежде всего, оборонительные формы и средства защиты тех или иных народов от экспансии Запада, которая в мирное время выступает в виде «капиталистической эксплуатации периферии».
В ядре капсистемы никаких «социалистических революций» не произошло. И таковые особо не предвидятся. Противоречия между низами и верхами Запада, даже самые яростные, не могут разорвать общность их «ядерных» интересов, направленных против периферии.
До сих пор все «социализмы» реализовались только на «периферии», и все они представляли собой форму защиты от западной экспансии, включая сюда и экспансию восточных союзников Запада.
Если кто-то внутри России вопит о том, что «гады большевики-коммунисты ввергли нас в проклятый социализм-коммунизм», то необходимо ясно осознавать, что объективно перед нами вырусь, даже если вопящие имеют при этом посконно русский и жутко православный «прикид».
Тот же «Коминтерн», например, не был исторической сущностью, это было средство, то бишь орудие.
Чье орудие? Конечно же, России.
Запад это прекрасно понимал, утверждая однозначно: «Коминтерн - это рука Москвы».
Это даже была не «рука», а множество щупалец коммунистического «осьминога» с «туловищем» в Москве. Это средство-орудие обеспечивало дополнительную устойчивость Советской России на начальном этапе выхода из смуты.
Обратите внимание, как политбесы обращают-инвертируют смыслы: то, что было порождением России и выступало ее орудием, они представляют в качестве средства ее порабощения. «Интернационал захватил Святую Русь! О горе нам! Горе!»
Ладно, бесы-пропагандисты - это заведомая вырусь… Но ведь сколько м-чудаков на этот примитив ведется!
Война с «интернационалом» и «большевизмом», к которой призывали весь мир «Ильины» - это была война с Россией, на которую «Ильины» и прочая вырусь науськивали Запад.
Деникин не науськивал на Россию конкретно Гитлера, но «Запад вообще» он науськивал - мама, не горюй. А ведь III рейх - это творение общезападное. И милые сердцу генерала англосаксы были основными организаторами крестового похода на восток.
А потому так категорично разводить по разные стороны Деникина и Краснова, как это делает С. Кургинян, значит, грешить против истории.
А грешить против истории в угоду реноме кого-либо, тех же президентов и патриархов, нельзя!
Если «ломали хребет коммунизму», то кому «ломали хребет»?
Правильно, России.
Если «метили в коммунизм», то в кого метили?
Правильно, в Россию.
«Метили в коммунизм, а попали в Россию» - это инфантильно-малодушная отмазка.
Если православный иерей базлает на тему «православие и социализм несовместимы», то чем он занимается?
Правильно. Русофобской пропагандой в пользу извечных врагов России.
Он дискредитирует в глазах русских людей главное действенное оружие против Запада, оружие способное обеспечить нашу реальную независимость - системный антикапитализм, именуемый «социализмом». Он дискредитирует его категорически, не обсуждая форм.
Задача такого пропагандиста создать иллюзию, будто нынешняя РФ, погруженная Ельциным-Путиным-Алексием-Кириллом в западный капитализм по самое «не могу» и пропитанная его ядом на клеточном уровне, способна в этом состоянии эффективно противостоять Западу. Подобная абсолютно ложная установка стратегически обрекает Россию на гибель.
Трансформация России в нынешнюю РФ, т. е. в капиталистический придаток Запада, представляла собой форму цивилизационного предательства, а тезис «социализм и православие несовместимы» был важнейшей составляющей прозападной русофобской пропаганды, направленной на разрушение Русского мира. Был и остается таковым.
О том, что современная Россия, полностью «выстроенная под Запад» и пропитанная западными «ценностями», в столкновении с Западом победить не может, прямо говорят даже на официальных информационных подмостках лояльные руководству политологи.
Но при этом огромная армия иереев, каких-то полоумных «старцев» и прочих «мирян-Михеевых» буквально изоралась по поводу «безбожного социализма», «сатаниста Ленина» и «СССР как империи зла».
Подлость этой манипуляции состоит в том, что никто из манипуляторов не осмеливается напрямую заявить, что «капитализм это наше православное фсё».
Но по существу декларируется именно это! (Приверженность демону по имени Мамона в антисоветской РФ поражала даже сам Запад.)
То есть «православие» «православных пропагандистов» вполне совместимо с капитализмом, как орудием Запада, но не имеет ничего общего с социализмом, как формой наиболее успешного в истории противостояния с Западом не только России-СССР, но, чуть ли, не половины мира.
И уровень аргументации у всей этой публики - соответствующий, обычные примитивные штампы различных «гарвардских проектов»…
Узнаю, узнаю специфический стиль «мышления» определенной страты своих однокашников и собутыльников. В 70-е эти комсомольские активисты бдили нашу идеологическую «целкость», а в 90-е они же требовали, чтобы мы, «бездуховные», повесили на себя убийство царской семьи.
* * * * *
Особая острота столкновения Запада и России в ХХ веке связана с процессом модернизации Запада, каковая во второй половине XIX века шла полным ходом и вызывала у него естественный соблазн, наконец-то, сожрать Россию, остававшуюся на тот момент традиционным обществом. Догоняющая модернизация России была процессом неизбежным, у России в этом плане попросту не оставалось выбора.
Первоначально модернизация России осуществлялась по западным лекалам - это реформы Александра II. И, как отражение этого химерического процесса, тогда же появился на свет новый социально-политический и социально-психологический феномен - интеллигенция.
Это не то же самое, что прежний образованный или правящий слой, оторванный от народа реформами Петра I. Это нечто новое, качественно мутировавшее в сторону западного либерализма.
Ведущий публицист «Нового времени», влиятельнейшего издания, выражавшего правоконсервативный мейнстрим дореволюционного общества, М.О. Меньшиков прямо писал, что Запад, в конце концов, «завоюет Россию без выстрела» посредством именно этого «успешного» «капиталистического развития» страны.
По мнению Меньшикова, Россия приняла в себя Запад «политэкономически», приняла как яд. Признав западные «условия игры», усваивая западное мироощущение и западные ценности, Россия фактически теряет идентичность, постепенно переставая существовать как цивилизация. А, в конце концов, Запад просто пожрет ее даже «физически». И никакое православие помешать этому не сможет.
Подобным процессам, вообще, невозможно противостоять посредством какой-либо идеологии, сохраняя при этом сам разрушительный «порядок вещей» внутри страны. Если перевести на марксистский язык то, что говорил Меньшиков, противник марксизма, «реакционер и черносотенец» (даже по меркам тогдашнего Ильина), то это звучит так - невозможно, манипулируя «надстройкой», изменить сущность «базиса».
Как вы не обставляйте капитализм атрибутами «русскости» и «православия», это не может изменить глубинную сущность капитализма, господство которого в РИ постепенно саму русскость и само православие стремительно превращало в пустые атрибуты, и хуже того, наполняло противоположным содержанием.
По мнению Меньшикова, Россия была пленена Западом именно посредством ее прозападного образованного слоя:
«Европа - наш очаровательный порок, мы оправдываем его всеми силами души, мы ищем и придумываем тысячи выгод, будто бы извлекаемых нами из общения с Европой, мы, - чтобы отстоять это общение, не задумаемся поставить на карту имущество народа, его человеческое достоинство, его независимость».
Последнее в 1917-м народу очень сильно не понравилось.
А кому может понравиться, что какая-то паразитическая вырусь ставит на карту его имущество, человеческое достоинство и независимость?
* * * * *
Ф.М. Достоевский на возникновение феномена «интеллигенции» отреагировал почти мгновенно.
«Одна из характерных черт русского либерализма - это страшное презрение к народу. Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою...»
«Западничество - это партия, готовая к бою против народа. Она стала над народом как опекующая интеллигенция, она отрицает народ. Она гнушается идеей солидарности народа с царем. Русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России».
Это написано еще до массового расцерковления народа, еще до того, как монарх потерял в народе всякий авторитет.
Согласно традиционной «трехчастной системе» РИ, для народа (это 1-я «часть») монарх (это 2-я часть) был олицетворением государства и Отечества, а также гарантом того, что, 3-я часть, а именно, различные «управленцы-бояре», сильные и сильненькие, богатые и богатенькие не будут сгибать народ в бараний рог.
Не важно, как было на самом деле, важно, как это воспринималось массами. В этом треугольнике «народ» и «царь» мыслились соратниками («идея солидарности народа с царем»), а «третий угол», «срединный слой», это потенциальный источник опасности, это страта, одержимая постоянной социальной похотью. Они хотели жить в бедной России, но по стандартам богатого Запада, и, к тому же, с русским размахом. И, конечно, за счет народа.
По Достоевскому:
«Для либералов русский народ «косная масса, немая и глухая, устроенная к платежу податей и к содержанию интеллигенции».
Этот «срединный слой», согласно самому порядку вещей, не мог не испытывать стремления сместить царя или ограничить его власть, дабы безгранично доминировать в обществе.
А теперь представьте себе, каким полным «не мозгом нации» должны быть все эти «Деникины-Ильины-Шмелевы» (они были яркими носителями либерально-интеллигентских комплексов), чтобы низложить царя и выйти к народу с этим «радостным известием»: «Ребята, а мы вас освободили! Царя скинули. Ради вас, ради любимого народа нашего старались!»
Для этого, живя в России, нужно быть именно вырусью, нужно пребывать вне Русского мира, нужно не понимать основной формулы его внутреннего бытия, не чувствовать основного нерва его противоречий.
И самое примечательное, что весной 1917 года они с этим «радостным известием» вышли к народу до зубов вооруженному числом более 10 млн. человек. Они вышли к народу, за 3 года войны привыкшему убивать и ходить под смертью.
В глазах народных масс при всем их безразличии к монарху - это была такая лютая хупца, такая запредельная наглость, что те же солдаты на пару недель просто оцепенели от неожиданности. А, может, «господа» пошутили?
А. Деникин:
«Праздничные дни трогательного, радостного единения между офицерством и солдатами быстро отлетели... »
В первые дни солдаты просто поверить не могли, что «господа» такие дебилы, которым и чужая головушка - полушка, и своя шейка - копейка.
А потом прочухали…
Деникин:
«Потом "расплавленная стихия" вышла из берегов... Офицеров убивали, жгли, топили, разрывали, медленно с невыразимой жестокостью молотками пробивали им головы».
Но вас ведь еще в 1909 году предупреждали почти такие же кадеты, как и вы:
«Мы для него (народа) - не грабители, как свой брат деревенский кулак; мы для него даже не просто чужие, как турок или француз: он видит наше человеческое и именно русское обличие, но не чувствует в нас человеческой души, и потому он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом, тем глубже ненавидит, что мы свои. Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, - бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Причем тут большевики?
«Ильины» сами разрушили систему, которая защищала их от ненависти народной, ненависти страстной и яростной. А виноваты у них большевики. Немногочисленные усадьбы с их библиотеками и картинными галереями сохранились только благодаря большевикам, которые предпринимали гигантские усилия для обуздания народной ярости, вылившейся в многочисленные эксцессы сословно-классового террора.
Трудно представить, чем бы это закончилось, не настаивай большевики (причем тоже репрессивно) на безоговорочном праве одного лишь государства осуществлять репрессии.
Да если бы эти «умники» из интеллигентно-буржуазного класса были бы просто угнетателями «по Марксу», то это было бы и не так страшно. Трагедия состояла в том, что народ «не чувствовал в них человеческой души», он их «ненавидел с бессознательным мистическим ужасом». Хотя сами «Ильины» именно себя любимых считали «душой России»!
Какой-нибудь деникинский интеллигент-офицер до революции мог быть беднее красного казака или даже квалифицированного рабочего-красногвардейца, но последними он воспринимался, как «буржуй», как абсолютное зло.
Эта ситуация была продуктом русской истории, и народ в ней повинен меньше всего.
Ильин, конечно, как представитель «слоя», не являвшегося мозгом нации, приветствовал Февральскую революцию. Духовная и политическая слепота просто поразительные, и при этом все фанаты «философа» объявляют его «пророком»!
А как же Государь? Как же Николай Александрович?
А чо, Государь? «Отрекся Максим и хрен с ним».
Так же смотрела на дело и тогдашняя РПЦ.
Это нынешняя РПЦ тогдашние «грехи», привычное дело, на нас вешает. Хорошо устроились, «православные» ребятки с нашего двора!
Символично и знаменательно то, что Генерал Алексеев, глава военного заговора, арестовавший царя (без заговора военных Февраля бы не было), был организатором Добровольческой армии. А Ильин стал активным представителем ее «филиала» на «подсоветской» территории, он занимался вербовкой добровольцев, сбором сведений и подрывной деятельностью. Оставаясь в Москве, Ильин был на связи именно с генералом Алексеевым.
Из Ильина такой же монархист, как из многих нынешних пропагандистов в рясах православные иереи.
А в 1917-м Ильину потребовалось семь месяцев, чтобы понять суть «великой и бескровной». Понимание добиралось до «пророка», как до жирафа.
Только в октябре «философа» пробрало.
«Что осталось от революции?». (Это, между прочим, восклицание разочарованного революционера.)
А ведь их, дебилов… пардон, «пророков» предупреждали прямо и недвусмысленно:
Им не только нельзя было мечтать о слиянии с народом, - бояться его они должны были пуще всех казней царской власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждала их от ярости народной.
А они эту власть непоправимо разрушили. Им на царя молиться надо было, а не похабные анекдоты про Распутина рассказывать. Глядишь,
«как опекующая интеллигенция»
еще несколько лет покатались бы на горбу
«косной массы, немой и глухой, устроенной к платежу податей и к содержанию интеллигенции».
Самое поразительно заключается в том, что до «непредрешенца» Ильина все это дошло только под конец жизни, причем в весьма специфической форме. Только через 35 лет после начала революции он понял, что в РИ он существовал в небольшом оазисе европейского благополучия именно благодаря «трехчастной системе».
Однако тот факт, что система эта была в сущности средневековой и в ХХ веке по инерции доживала свои последние дни, «философ» признавать никак не хотел.
«Уже слышен нам тысячелетний государственный опыт русского народа, умевшего верить своим Царям, чтить их, любить их и служить им верою и правдою».
Ильин только в 1952 году (оцените уровень сообразительности) «услышал опыт», который столетиями был основой русской государственности, Он его «уже» (!) услышал, через 35 лет после того, как этот «опыт» необратимо накрылся медным тазом.
Далее Ильин перечисляет все признаки полного омертвения монархической традиции, свидетелем которого он был.
- В народе монархического чувства не было.
- А правящем слое монархического чувства не было.
- У интеллигенции монархического чувства не было.
- У правящей династии чувства ответственности за страну не было.
- У самих государей чувства ответственности за державу, врученную им Богом, не было.
Всего этого в должной мере в наличии не оказалось.
И какой, вы думаете, вывод из этого следует?
Отсюда вроде бы следует, что традиционные формы общественно-государственного бытия исчерпаны были до донышка.
А вот и не угадали! У «Ильиных», как и у их нынешних фанатов, своя «логика».
Вот «это фсё» надо возродить!
Почему?
А потому, что так считает «философ».
Ильин никогда не задается вопросом - можно или нет.
И он редко указывает средства достижения «всего хорошего» (по его мнению) и средства избегания «всего плохого» (опять же в его представлениях). Он был напрочь лишен способности, хоть сколько-нибудь глубоко, переживать исторический процесс, по выражению того же А. Дугина,
«умудряясь пройти мимо всех содержательных сторон русской истории, которая осуществляется на его глазах, при его участии и с его помощью».
Ильин умудряется (именно «умудряется»!) мыслить так, будто истории, как объективного процесса, не существует в принципе, сам он всего лишь «оперирует» историческими фактами.
Ильин и до революции не жил одной жизнью с народом и ничего не понимал в России, такие, как он, и до революции были «иноагентами», а потом «внутренний эмигрант» превратился в эмигранта полноценного, окончательно перейдя на сторону цивилизации, которая выступала непримиримым антиподом России.
Самое поразительное, что Ильин «завещал» нам не классическую «трехчастную систему» (которая толком тоже никогда не работала, разве что при Иване Грозном), а именно ту самую «семибоярщину», неограниченную диктатуру «срединного слоя», которой народ боялся пуще огня. Ильин не понял (или прикинулся «чайником»), что народ только потому и «любил государей», что люто ненавидел «срединный слой» (то есть коллективного «Ильина»), уповая на то, что самодержец со «срединным слоем» в случае чего «разберется по полной».
Согласно Ильину:
«Образование государственной власти должно быть изъято из рук толпы, улицы, черни и передано в руки лучших, государственно и национально мыслящих граждан. Эти граждане, как государственно дееспособные должны быть выделены в качестве политически зрелого и активно строящего ядра. Всякие дальнейшие выборы и голосования будут осуществляться уже ими и только ими. Они составят тот трезвый слой, тот государственно-мыслящий кадр, который сможет повести народ и страну к возрождению. Все остальные - отнюдь не станут «рабами» и отнюдь не перестанут быть гражданами; но политической активности, права слагать государственную волю, участия в строительстве государственной власти - у них не будет».
Кадеты на выборах в Учредительное собрание набрали 4,7% голосов. Именно такое ядро «национально-мыслящих граждан» и имел в виду Ильин. А наш современник Шевкунов, режиссер «документальных» мыльных опер, недавно возмущенно рыдал по поводу того, что 91% избирателей на выборах в УС проголосовали за «террористические партии». (Про 91% «террористов» не в курсе, но знаю, что 83,6% избирателей проголосовали за партии, программы которых требовали отмены частной собственности на землю и основные общественные богатства.)
Этот 91%, по мнению «Ильиных-Шевкуновых», и есть не что иное, как «толпа», «улица» и «чернь».
«Пока национальная диктатура не подберет себе честный и идейный правительственный аппарат, способный честно составить законные избирательные списки, до тех пор говорить о выборах невозможно».
Зацените этот идеал «народовластия» не Ильина только, а, прежде всего, его нынешних фанатов. Мы ведь не с Ильиным дело-то имеем!
- Узкий слой диктаторов сначала сформирует «честный и идейный правительственный аппарат». Тоже довольно узкий.
- Потом этот «честный и идейный аппарат» честно, а, главное, идейно, «составит законные избирательные списки» некоего слоя избирателей «поширше», «политически зрелого и активно строящего ядра». Ядро большим не бывает, ну, скажем, порядка 4,7% процентов от всех, кто мог бы избирать по возрасту.
- А потом это «зрелое ядро» выберет того, кого надо.
«Все остальные - отнюдь не станут «рабами» и отнюдь не перестанут быть гражданами».
«Отнюдь»!
У них останутся гражданские обязанности, но гражданские права будут только у «Ильиных», только у 4,7%.
Дело не в диктатуре, из смуты посредством демократии не выходят. Советская власть тоже была диктатурой. Главное - на кого эта диктатура опирается.
Советская власть была ненавидима Деникиными-Ильиными именно потому, что опиралась на презираемый ими 91% населения (если не больше). Она опиралась на «толпу», на «улицу», на «чернь».
Достоевский:
«Одна из характерных черт русского либерализма - это страшное презрение к народу…» «Западничество - это партия, готовая к бою против народа...»
Но и народ в 1917-м был готов к бою с вырусью.
* * * * *
Вопрос, а почему наша новоявленная элита, сломавшая хребет России и пустившая ее историческую траекторию по нисходящей, так сильно привязалась именно к Ивану Ильину?
И почему они не взяли в качестве идеолога, например, Ивана Солоневича?
Ведь его «Народная монархия» все же содержит явные признаки понимания многих важных сторон русской истории, он выглядит и более знающим, и более адекватным.
Он антисоветчик не менее лютый, и в свое время тоже был приспешником, но он, хотя бы, умный, черт возьми!
Для начала, именно поэтому и не взяли. Наши «хозяева жизни» все выбирают по себе, они умников не любят.
Но, главное заключается в том, что Солоневич, будучи выходцем из белорусского простонародья (в отличие от интеллигента Ильина), был ярым противником СОСЛОВНОГО ОБЩЕСТВА. Его «народная монархия» БЕССОСЛОВНА, а, следовательно, не только не полезна нынешним «хозяевам» жизни», но даже и вредна.
В эмиграции «Солоневичи» и «Ильины» пребывали «в контрах».
Об интеллигенции типа того же Ильина злоязыкий Солоневич писал так:
«Интеллигенция - от латинского слова intellegere - понимать - должна была бы быть слоем людей, профессионально обязанных понимать хоть что-нибудь. Но вместо какого бы то ни было понимания, в ее уме свирепствовал кабак непрерывно меняющихся мод… Все это выло, прыгало, кривлялось на всех перекрестках русской интеллигентской действительности. Не было не только своего русского, но не было ничего и своего личного. Не было, конечно, и ничего национального».
Невольно вспоминается резюме Дугина по поводу «наследия» Ильина:
«Так как в таком чисто немецком казенном мышлении нет ничего русского, мы без большого ущерба оставляем его тексты и теории без рассмотрения».
Но это Дугин писал в 2010-м. А позднее его, похоже, для чего-то подрядили.
Для чего?
Ключевое слово здесь, надо полагать - «сословия».
Сословность, сословные привилегии… Это, например, часто слышится на всех «Русских соборах», и даже такой певец модерна, как С. Кургинян, тоже не так давно заговорил о необходимости «возрождения» сословий.
С ума сойти…
Хотя в целом все понятно.
На нисходящей ветви истории нашим элитам похвастаться нечем, никаких заслуг, которые позволили бы морально закрепить за ними статус элиты, у них нет. Напротив, нисходящая траектория «развития» или, как они сами выражаются, «отрицательный рост» прямо свидетельствует о произошедшем противоестественном отборе, закрепить результаты которого морально не получится.
Закрепить результаты противоестественного отбора можно только посредством государственных законов о гражданском неравенстве, которые, как и все законы, подкрепляются государственным насилием.
«Правые» против «левых».
Даже, если говорить о событиях Гражданской войны, подобный угол зрения не позволяет понять многие существенные стороны важнейших исторических событий, а уж, применительно к нашим нынешним баталиям, такая понятийная «система координат» подчас способна серьезно вводить в заблуждение.
Более того, эти заблуждения на руку исключительно нынешним «белым» и «правым». При этом сами они представляют собой социально-политическое явление, которое по существу даже не является прямым идеологическим продолжением белых и правых столетней давности. Они вовсе «не наследуют». Но при этом они ужасно заинтересованы представить свое появление в качестве «продолжения», то ли «белого дела», то ли «российского монархизма», то ли и того, и другого в одном флаконе, невзирая на то, что это взаимоисключающие вещи.
Их «белые», «монархические», «православные», «национальные» представления на самом деле являются не более чем «благородной» сублимацией самых неприглядных социально-психологических комплексов определенной болезнетворной общественной страты позднего СССР, угробившей три десятилетия назад большую страну и продолжающей гробить ее самый большой осколок.
* * * * *
Основной нерв любого внутреннего противостояния в нашей стране это - русские против прозападной выруси.
«Русские», конечно, в широком цивилизационном понимании, а не в западном понимании «почвы и крови».
Такая «система координат» абсолютно естественна, ибо все наши существенные внутренние противоречия не могут не быть, прежде всего, отражением извечного противостояния России и Запада.
Нисколько не отрицая важности классового подхода, заметим, все-таки, что его не следует абсолютизировать. Именно он позволяет нынешним «правым», «белым», «монархистам» и якобы «православным» уже более 30 лет вольготно заниматься подменой исторических смыслов. Конечно, сам подход в этом не виноват, подменять смыслы можно при любом подходе. Вопрос в том, насколько та или иная модель защищена от смысловой подмены определенного толка.
К вопросу о «демонстративно православных».
Практически все публично фигурирующие иереи и «демонстративно православные» миряне речь ведут вовсе не о вере. Они выражают конкретную социально-политическую концепцию, а также определенную версию нашей истории, которые обеспечивали слом русского национально-государственного бытия на рубеже 80-90-х годов ХХ века.
И, продолжая яро поддерживать эту лютую антиисторическую ересь, они, таким образом, «окормляют» все углубляющуюся русскую катастрофу, выступая, по существу, как светские политические пропагандисты в церковной «униформе».
«Униформа» не должна давить на психику. Не нужно забывать, что они вовсе не из «сталинских лагерей» вышли. Это наши сверстники, которые, возможно, играли вместе с нами в одном детском садике, сидели с нами за одной партой в школе или в ВУЗе, по большей части сдавали экзамен по научному коммунизму и пытались, прежде всего, найти себя «на гражданке», как и все мы. Изначально они по большей части ни о чем ином и не помышляли…
Эмпирическая церковь - это, прежде всего, люди.
Мы ведь, к примеру, наших сверстников, когда-то захвативших львиную долю общенародной собственности, предпринимателями от Бога не считаем. Достаточно посмотреть на ужасающую экономическую ситуацию последних десятилетий.
Так почему же других наших сверстников, мы должны автоматически считать священниками от Бога? Разве мы не наблюдаем чудовищное культурное и духовное вырождение общества?
Состояние нынешней РПЦ - это, прежде всего, яркое свидетельство цивилизационной катастрофы последних антисоветских десятилетий. Свидетельство - это как минимум. Даже без всякого детального анализа это просто следует из самого порядка вещей.
Эпоха постмодерна - это эпоха общего духовного и понятийного релятивизма, а проще говоря, бесовщины.
И, между прочим, «Время начати суд от дому Божия».
И это не мы сказали.
* * * * *
Схематично ситуация выглядит так.
Россия - это цивилизационная и геополитическая сущность.
И Запад - это цивилизационная и геополитическая сущность.
А вот «капитализм», «империализм», «большевизм», «коммунизм», «интернационал», «глобализм» и т. д. - эти понятия не являются самостоятельными субъектами исторического процесса, такими же, как Россия и Запад.
Это «формы», «свойства», «состояния», присущие тем или иным историческим сущностям и выступающие в качестве их орудий или средств защиты.
«Интернационал» или «большевизм» не могут «захватить Россию». Тем не менее, подобные изначально образные выражения позднее злонамеренно начинают использовать в качестве буквальных.
Точно так же, как Запад не может «освободиться от капитализма».
Капитализм - это имманентное свойство Запада эпохи модерна и его орудие эксплуатации «периферии» в пользу «ядра». Тот факт, что капитализм в той или иной мере обладает растлевающей привлекательностью для всех народов, не меняет сути дела.
«Социализм» или «коммунизм» - это, прежде всего, оборонительные формы и средства защиты тех или иных народов от экспансии Запада, которая в мирное время выступает в виде «капиталистической эксплуатации периферии».
В ядре капсистемы никаких «социалистических революций» не произошло. И таковые особо не предвидятся. Противоречия между низами и верхами Запада, даже самые яростные, не могут разорвать общность их «ядерных» интересов, направленных против периферии.
До сих пор все «социализмы» реализовались только на «периферии», и все они представляли собой форму защиты от западной экспансии, включая сюда и экспансию восточных союзников Запада.
Если кто-то внутри России вопит о том, что «гады большевики-коммунисты ввергли нас в проклятый социализм-коммунизм», то необходимо ясно осознавать, что объективно перед нами вырусь, даже если вопящие имеют при этом посконно русский и жутко православный «прикид».
Тот же «Коминтерн», например, не был исторической сущностью, это было средство, то бишь орудие.
Чье орудие? Конечно же, России.
Запад это прекрасно понимал, утверждая однозначно: «Коминтерн - это рука Москвы».
Это даже была не «рука», а множество щупалец коммунистического «осьминога» с «туловищем» в Москве. Это средство-орудие обеспечивало дополнительную устойчивость Советской России на начальном этапе выхода из смуты.
Обратите внимание, как политбесы обращают-инвертируют смыслы: то, что было порождением России и выступало ее орудием, они представляют в качестве средства ее порабощения. «Интернационал захватил Святую Русь! О горе нам! Горе!»
Ладно, бесы-пропагандисты - это заведомая вырусь… Но ведь сколько м-чудаков на этот примитив ведется!
Война с «интернационалом» и «большевизмом», к которой призывали весь мир «Ильины» - это была война с Россией, на которую «Ильины» и прочая вырусь науськивали Запад.
Деникин не науськивал на Россию конкретно Гитлера, но «Запад вообще» он науськивал - мама, не горюй. А ведь III рейх - это творение общезападное. И милые сердцу генерала англосаксы были основными организаторами крестового похода на восток.
А потому так категорично разводить по разные стороны Деникина и Краснова, как это делает С. Кургинян, значит, грешить против истории.
А грешить против истории в угоду реноме кого-либо, тех же президентов и патриархов, нельзя!
Если «ломали хребет коммунизму», то кому «ломали хребет»?
Правильно, России.
Если «метили в коммунизм», то в кого метили?
Правильно, в Россию.
«Метили в коммунизм, а попали в Россию» - это инфантильно-малодушная отмазка.
Если православный иерей базлает на тему «православие и социализм несовместимы», то чем он занимается?
Правильно. Русофобской пропагандой в пользу извечных врагов России.
Он дискредитирует в глазах русских людей главное действенное оружие против Запада, оружие способное обеспечить нашу реальную независимость - системный антикапитализм, именуемый «социализмом». Он дискредитирует его категорически, не обсуждая форм.
Задача такого пропагандиста создать иллюзию, будто нынешняя РФ, погруженная Ельциным-Путиным-Алексием-Кириллом в западный капитализм по самое «не могу» и пропитанная его ядом на клеточном уровне, способна в этом состоянии эффективно противостоять Западу. Подобная абсолютно ложная установка стратегически обрекает Россию на гибель.
Трансформация России в нынешнюю РФ, т. е. в капиталистический придаток Запада, представляла собой форму цивилизационного предательства, а тезис «социализм и православие несовместимы» был важнейшей составляющей прозападной русофобской пропаганды, направленной на разрушение Русского мира. Был и остается таковым.
О том, что современная Россия, полностью «выстроенная под Запад» и пропитанная западными «ценностями», в столкновении с Западом победить не может, прямо говорят даже на официальных информационных подмостках лояльные руководству политологи.
Но при этом огромная армия иереев, каких-то полоумных «старцев» и прочих «мирян-Михеевых» буквально изоралась по поводу «безбожного социализма», «сатаниста Ленина» и «СССР как империи зла».
Подлость этой манипуляции состоит в том, что никто из манипуляторов не осмеливается напрямую заявить, что «капитализм это наше православное фсё».
Но по существу декларируется именно это! (Приверженность демону по имени Мамона в антисоветской РФ поражала даже сам Запад.)
То есть «православие» «православных пропагандистов» вполне совместимо с капитализмом, как орудием Запада, но не имеет ничего общего с социализмом, как формой наиболее успешного в истории противостояния с Западом не только России-СССР, но, чуть ли, не половины мира.
И уровень аргументации у всей этой публики - соответствующий, обычные примитивные штампы различных «гарвардских проектов»…
Узнаю, узнаю специфический стиль «мышления» определенной страты своих однокашников и собутыльников. В 70-е эти комсомольские активисты бдили нашу идеологическую «целкость», а в 90-е они же требовали, чтобы мы, «бездуховные», повесили на себя убийство царской семьи.
* * * * *
Особая острота столкновения Запада и России в ХХ веке связана с процессом модернизации Запада, каковая во второй половине XIX века шла полным ходом и вызывала у него естественный соблазн, наконец-то, сожрать Россию, остававшуюся на тот момент традиционным обществом. Догоняющая модернизация России была процессом неизбежным, у России в этом плане попросту не оставалось выбора.
Первоначально модернизация России осуществлялась по западным лекалам - это реформы Александра II. И, как отражение этого химерического процесса, тогда же появился на свет новый социально-политический и социально-психологический феномен - интеллигенция.
Это не то же самое, что прежний образованный или правящий слой, оторванный от народа реформами Петра I. Это нечто новое, качественно мутировавшее в сторону западного либерализма.
Ведущий публицист «Нового времени», влиятельнейшего издания, выражавшего правоконсервативный мейнстрим дореволюционного общества, М.О. Меньшиков прямо писал, что Запад, в конце концов, «завоюет Россию без выстрела» посредством именно этого «успешного» «капиталистического развития» страны.
По мнению Меньшикова, Россия приняла в себя Запад «политэкономически», приняла как яд. Признав западные «условия игры», усваивая западное мироощущение и западные ценности, Россия фактически теряет идентичность, постепенно переставая существовать как цивилизация. А, в конце концов, Запад просто пожрет ее даже «физически». И никакое православие помешать этому не сможет.
Подобным процессам, вообще, невозможно противостоять посредством какой-либо идеологии, сохраняя при этом сам разрушительный «порядок вещей» внутри страны. Если перевести на марксистский язык то, что говорил Меньшиков, противник марксизма, «реакционер и черносотенец» (даже по меркам тогдашнего Ильина), то это звучит так - невозможно, манипулируя «надстройкой», изменить сущность «базиса».
Как вы не обставляйте капитализм атрибутами «русскости» и «православия», это не может изменить глубинную сущность капитализма, господство которого в РИ постепенно саму русскость и само православие стремительно превращало в пустые атрибуты, и хуже того, наполняло противоположным содержанием.
По мнению Меньшикова, Россия была пленена Западом именно посредством ее прозападного образованного слоя:
«Европа - наш очаровательный порок, мы оправдываем его всеми силами души, мы ищем и придумываем тысячи выгод, будто бы извлекаемых нами из общения с Европой, мы, - чтобы отстоять это общение, не задумаемся поставить на карту имущество народа, его человеческое достоинство, его независимость».
Последнее в 1917-м народу очень сильно не понравилось.
А кому может понравиться, что какая-то паразитическая вырусь ставит на карту его имущество, человеческое достоинство и независимость?
* * * * *
Ф.М. Достоевский на возникновение феномена «интеллигенции» отреагировал почти мгновенно.
«Одна из характерных черт русского либерализма - это страшное презрение к народу. Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою...»
«Западничество - это партия, готовая к бою против народа. Она стала над народом как опекующая интеллигенция, она отрицает народ. Она гнушается идеей солидарности народа с царем. Русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России».
Это написано еще до массового расцерковления народа, еще до того, как монарх потерял в народе всякий авторитет.
Согласно традиционной «трехчастной системе» РИ, для народа (это 1-я «часть») монарх (это 2-я часть) был олицетворением государства и Отечества, а также гарантом того, что, 3-я часть, а именно, различные «управленцы-бояре», сильные и сильненькие, богатые и богатенькие не будут сгибать народ в бараний рог.
Не важно, как было на самом деле, важно, как это воспринималось массами. В этом треугольнике «народ» и «царь» мыслились соратниками («идея солидарности народа с царем»), а «третий угол», «срединный слой», это потенциальный источник опасности, это страта, одержимая постоянной социальной похотью. Они хотели жить в бедной России, но по стандартам богатого Запада, и, к тому же, с русским размахом. И, конечно, за счет народа.
По Достоевскому:
«Для либералов русский народ «косная масса, немая и глухая, устроенная к платежу податей и к содержанию интеллигенции».
Этот «срединный слой», согласно самому порядку вещей, не мог не испытывать стремления сместить царя или ограничить его власть, дабы безгранично доминировать в обществе.
А теперь представьте себе, каким полным «не мозгом нации» должны быть все эти «Деникины-Ильины-Шмелевы» (они были яркими носителями либерально-интеллигентских комплексов), чтобы низложить царя и выйти к народу с этим «радостным известием»: «Ребята, а мы вас освободили! Царя скинули. Ради вас, ради любимого народа нашего старались!»
Для этого, живя в России, нужно быть именно вырусью, нужно пребывать вне Русского мира, нужно не понимать основной формулы его внутреннего бытия, не чувствовать основного нерва его противоречий.
И самое примечательное, что весной 1917 года они с этим «радостным известием» вышли к народу до зубов вооруженному числом более 10 млн. человек. Они вышли к народу, за 3 года войны привыкшему убивать и ходить под смертью.
В глазах народных масс при всем их безразличии к монарху - это была такая лютая хупца, такая запредельная наглость, что те же солдаты на пару недель просто оцепенели от неожиданности. А, может, «господа» пошутили?
А. Деникин:
«Праздничные дни трогательного, радостного единения между офицерством и солдатами быстро отлетели... »
В первые дни солдаты просто поверить не могли, что «господа» такие дебилы, которым и чужая головушка - полушка, и своя шейка - копейка.
А потом прочухали…
Деникин:
«Потом "расплавленная стихия" вышла из берегов... Офицеров убивали, жгли, топили, разрывали, медленно с невыразимой жестокостью молотками пробивали им головы».
Но вас ведь еще в 1909 году предупреждали почти такие же кадеты, как и вы:
«Мы для него (народа) - не грабители, как свой брат деревенский кулак; мы для него даже не просто чужие, как турок или француз: он видит наше человеческое и именно русское обличие, но не чувствует в нас человеческой души, и потому он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом, тем глубже ненавидит, что мы свои. Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, - бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Причем тут большевики?
«Ильины» сами разрушили систему, которая защищала их от ненависти народной, ненависти страстной и яростной. А виноваты у них большевики. Немногочисленные усадьбы с их библиотеками и картинными галереями сохранились только благодаря большевикам, которые предпринимали гигантские усилия для обуздания народной ярости, вылившейся в многочисленные эксцессы сословно-классового террора.
Трудно представить, чем бы это закончилось, не настаивай большевики (причем тоже репрессивно) на безоговорочном праве одного лишь государства осуществлять репрессии.
Да если бы эти «умники» из интеллигентно-буржуазного класса были бы просто угнетателями «по Марксу», то это было бы и не так страшно. Трагедия состояла в том, что народ «не чувствовал в них человеческой души», он их «ненавидел с бессознательным мистическим ужасом». Хотя сами «Ильины» именно себя любимых считали «душой России»!
Какой-нибудь деникинский интеллигент-офицер до революции мог быть беднее красного казака или даже квалифицированного рабочего-красногвардейца, но последними он воспринимался, как «буржуй», как абсолютное зло.
Эта ситуация была продуктом русской истории, и народ в ней повинен меньше всего.
Ильин, конечно, как представитель «слоя», не являвшегося мозгом нации, приветствовал Февральскую революцию. Духовная и политическая слепота просто поразительные, и при этом все фанаты «философа» объявляют его «пророком»!
А как же Государь? Как же Николай Александрович?
А чо, Государь? «Отрекся Максим и хрен с ним».
Так же смотрела на дело и тогдашняя РПЦ.
Это нынешняя РПЦ тогдашние «грехи», привычное дело, на нас вешает. Хорошо устроились, «православные» ребятки с нашего двора!
Символично и знаменательно то, что Генерал Алексеев, глава военного заговора, арестовавший царя (без заговора военных Февраля бы не было), был организатором Добровольческой армии. А Ильин стал активным представителем ее «филиала» на «подсоветской» территории, он занимался вербовкой добровольцев, сбором сведений и подрывной деятельностью. Оставаясь в Москве, Ильин был на связи именно с генералом Алексеевым.
Из Ильина такой же монархист, как из многих нынешних пропагандистов в рясах православные иереи.
А в 1917-м Ильину потребовалось семь месяцев, чтобы понять суть «великой и бескровной». Понимание добиралось до «пророка», как до жирафа.
Только в октябре «философа» пробрало.
«Что осталось от революции?». (Это, между прочим, восклицание разочарованного революционера.)
А ведь их, дебилов… пардон, «пророков» предупреждали прямо и недвусмысленно:
Им не только нельзя было мечтать о слиянии с народом, - бояться его они должны были пуще всех казней царской власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждала их от ярости народной.
А они эту власть непоправимо разрушили. Им на царя молиться надо было, а не похабные анекдоты про Распутина рассказывать. Глядишь,
«как опекующая интеллигенция»
еще несколько лет покатались бы на горбу
«косной массы, немой и глухой, устроенной к платежу податей и к содержанию интеллигенции».
Самое поразительно заключается в том, что до «непредрешенца» Ильина все это дошло только под конец жизни, причем в весьма специфической форме. Только через 35 лет после начала революции он понял, что в РИ он существовал в небольшом оазисе европейского благополучия именно благодаря «трехчастной системе».
Однако тот факт, что система эта была в сущности средневековой и в ХХ веке по инерции доживала свои последние дни, «философ» признавать никак не хотел.
«Уже слышен нам тысячелетний государственный опыт русского народа, умевшего верить своим Царям, чтить их, любить их и служить им верою и правдою».
Ильин только в 1952 году (оцените уровень сообразительности) «услышал опыт», который столетиями был основой русской государственности, Он его «уже» (!) услышал, через 35 лет после того, как этот «опыт» необратимо накрылся медным тазом.
Далее Ильин перечисляет все признаки полного омертвения монархической традиции, свидетелем которого он был.
- В народе монархического чувства не было.
- А правящем слое монархического чувства не было.
- У интеллигенции монархического чувства не было.
- У правящей династии чувства ответственности за страну не было.
- У самих государей чувства ответственности за державу, врученную им Богом, не было.
Всего этого в должной мере в наличии не оказалось.
И какой, вы думаете, вывод из этого следует?
Отсюда вроде бы следует, что традиционные формы общественно-государственного бытия исчерпаны были до донышка.
А вот и не угадали! У «Ильиных», как и у их нынешних фанатов, своя «логика».
Вот «это фсё» надо возродить!
Почему?
А потому, что так считает «философ».
Ильин никогда не задается вопросом - можно или нет.
И он редко указывает средства достижения «всего хорошего» (по его мнению) и средства избегания «всего плохого» (опять же в его представлениях). Он был напрочь лишен способности, хоть сколько-нибудь глубоко, переживать исторический процесс, по выражению того же А. Дугина,
«умудряясь пройти мимо всех содержательных сторон русской истории, которая осуществляется на его глазах, при его участии и с его помощью».
Ильин умудряется (именно «умудряется»!) мыслить так, будто истории, как объективного процесса, не существует в принципе, сам он всего лишь «оперирует» историческими фактами.
Ильин и до революции не жил одной жизнью с народом и ничего не понимал в России, такие, как он, и до революции были «иноагентами», а потом «внутренний эмигрант» превратился в эмигранта полноценного, окончательно перейдя на сторону цивилизации, которая выступала непримиримым антиподом России.
Самое поразительное, что Ильин «завещал» нам не классическую «трехчастную систему» (которая толком тоже никогда не работала, разве что при Иване Грозном), а именно ту самую «семибоярщину», неограниченную диктатуру «срединного слоя», которой народ боялся пуще огня. Ильин не понял (или прикинулся «чайником»), что народ только потому и «любил государей», что люто ненавидел «срединный слой» (то есть коллективного «Ильина»), уповая на то, что самодержец со «срединным слоем» в случае чего «разберется по полной».
Согласно Ильину:
«Образование государственной власти должно быть изъято из рук толпы, улицы, черни и передано в руки лучших, государственно и национально мыслящих граждан. Эти граждане, как государственно дееспособные должны быть выделены в качестве политически зрелого и активно строящего ядра. Всякие дальнейшие выборы и голосования будут осуществляться уже ими и только ими. Они составят тот трезвый слой, тот государственно-мыслящий кадр, который сможет повести народ и страну к возрождению. Все остальные - отнюдь не станут «рабами» и отнюдь не перестанут быть гражданами; но политической активности, права слагать государственную волю, участия в строительстве государственной власти - у них не будет».
Кадеты на выборах в Учредительное собрание набрали 4,7% голосов. Именно такое ядро «национально-мыслящих граждан» и имел в виду Ильин. А наш современник Шевкунов, режиссер «документальных» мыльных опер, недавно возмущенно рыдал по поводу того, что 91% избирателей на выборах в УС проголосовали за «террористические партии». (Про 91% «террористов» не в курсе, но знаю, что 83,6% избирателей проголосовали за партии, программы которых требовали отмены частной собственности на землю и основные общественные богатства.)
Этот 91%, по мнению «Ильиных-Шевкуновых», и есть не что иное, как «толпа», «улица» и «чернь».
«Пока национальная диктатура не подберет себе честный и идейный правительственный аппарат, способный честно составить законные избирательные списки, до тех пор говорить о выборах невозможно».
Зацените этот идеал «народовластия» не Ильина только, а, прежде всего, его нынешних фанатов. Мы ведь не с Ильиным дело-то имеем!
- Узкий слой диктаторов сначала сформирует «честный и идейный правительственный аппарат». Тоже довольно узкий.
- Потом этот «честный и идейный аппарат» честно, а, главное, идейно, «составит законные избирательные списки» некоего слоя избирателей «поширше», «политически зрелого и активно строящего ядра». Ядро большим не бывает, ну, скажем, порядка 4,7% процентов от всех, кто мог бы избирать по возрасту.
- А потом это «зрелое ядро» выберет того, кого надо.
«Все остальные - отнюдь не станут «рабами» и отнюдь не перестанут быть гражданами».
«Отнюдь»!
У них останутся гражданские обязанности, но гражданские права будут только у «Ильиных», только у 4,7%.
Дело не в диктатуре, из смуты посредством демократии не выходят. Советская власть тоже была диктатурой. Главное - на кого эта диктатура опирается.
Советская власть была ненавидима Деникиными-Ильиными именно потому, что опиралась на презираемый ими 91% населения (если не больше). Она опиралась на «толпу», на «улицу», на «чернь».
Достоевский:
«Одна из характерных черт русского либерализма - это страшное презрение к народу…» «Западничество - это партия, готовая к бою против народа...»
Но и народ в 1917-м был готов к бою с вырусью.
* * * * *
Вопрос, а почему наша новоявленная элита, сломавшая хребет России и пустившая ее историческую траекторию по нисходящей, так сильно привязалась именно к Ивану Ильину?
И почему они не взяли в качестве идеолога, например, Ивана Солоневича?
Ведь его «Народная монархия» все же содержит явные признаки понимания многих важных сторон русской истории, он выглядит и более знающим, и более адекватным.
Он антисоветчик не менее лютый, и в свое время тоже был приспешником, но он, хотя бы, умный, черт возьми!
Для начала, именно поэтому и не взяли. Наши «хозяева жизни» все выбирают по себе, они умников не любят.
Но, главное заключается в том, что Солоневич, будучи выходцем из белорусского простонародья (в отличие от интеллигента Ильина), был ярым противником СОСЛОВНОГО ОБЩЕСТВА. Его «народная монархия» БЕССОСЛОВНА, а, следовательно, не только не полезна нынешним «хозяевам» жизни», но даже и вредна.
В эмиграции «Солоневичи» и «Ильины» пребывали «в контрах».
Об интеллигенции типа того же Ильина злоязыкий Солоневич писал так:
«Интеллигенция - от латинского слова intellegere - понимать - должна была бы быть слоем людей, профессионально обязанных понимать хоть что-нибудь. Но вместо какого бы то ни было понимания, в ее уме свирепствовал кабак непрерывно меняющихся мод… Все это выло, прыгало, кривлялось на всех перекрестках русской интеллигентской действительности. Не было не только своего русского, но не было ничего и своего личного. Не было, конечно, и ничего национального».
Невольно вспоминается резюме Дугина по поводу «наследия» Ильина:
«Так как в таком чисто немецком казенном мышлении нет ничего русского, мы без большого ущерба оставляем его тексты и теории без рассмотрения».
Но это Дугин писал в 2010-м. А позднее его, похоже, для чего-то подрядили.
Для чего?
Ключевое слово здесь, надо полагать - «сословия».
Сословность, сословные привилегии… Это, например, часто слышится на всех «Русских соборах», и даже такой певец модерна, как С. Кургинян, тоже не так давно заговорил о необходимости «возрождения» сословий.
С ума сойти…
Хотя в целом все понятно.
На нисходящей ветви истории нашим элитам похвастаться нечем, никаких заслуг, которые позволили бы морально закрепить за ними статус элиты, у них нет. Напротив, нисходящая траектория «развития» или, как они сами выражаются, «отрицательный рост» прямо свидетельствует о произошедшем противоестественном отборе, закрепить результаты которого морально не получится.
Закрепить результаты противоестественного отбора можно только посредством государственных законов о гражданском неравенстве, которые, как и все законы, подкрепляются государственным насилием.