Формальность
Не приятный, раздражающий скрип песка под ногами, неизвестно откуда взявшийся в коридоре, был предвестником подкрадывающегося к тебе ужасного запаха, выворачивающего твои лёгкие наружу. В щель полуоткрытой двери были видны серо-фиолетовые ноги висевшей девушки, однозначно показывающие, куда стремилось её тело. Земли под ногами не было, до неё еще было четыре этажа старого кирпичного дома, стоящего почти в центре города. Тело ещё находилось здесь, но души в нём уже давно не было. И никому неизвестно, где она обитает сейчас, и вправе ли кто-нибудь её судить.
***
Переступая порог своего дома у нее, почему-то всегда вырывался выдох. Как будто бы она ставила точку, или подводила черту в этом отрезке жизни. Затем прямо у порога она автоматически избавлялась от обуви, если это было возможно сделать без рук. И неважно где в этот момент находились тапочки, она шла босиком, пытаясь уловить опять забытые ощущения ходьбы по прибрежной полоске песка или мягкого лугового ковра под ногами. Как правило, её квартира встречала её тишиной. В последнее время дочь чаще отсутствовала до позднего вечера. После всех обязательных процедур для себя и для дочери, включающих лёгкий ужин и личную гигиену, она почти всегда завершала свой день паузой перед выбором между телевизором и интернетом. Этот профессионально выработанный анализ прожитого иногда уносил её далеко и совсем не оставлял ей времени ни на что кроме сна.
Приходя на работу, она болела душой за каждый звонок, беседовала часами, а иногда срывалась, летела, встречалась, нарушая все возможные инструкции. Смотрела в глаза говорила и говорила, часами убеждая остановиться, замереть, оглядеться по сторонам и пойти по жизни в другую сторону, но только не в эту. И так почти последнее десятилетие. Она оттачивала полученные знания и доводила свой анализ до совершенства даже дома с любимым мужем, и он не выдержал и ушёл. Как потом оказалось ни к кому, а просто ушёл, не выдержав это. А она, не веря в это, еще и еще раз штудировала книги пытаясь найти в них ответ. Её любимый муж, понимавший её и одобрявший выбор профессии и место работы, не выдержал того и другого, и интеллигентно тихо ушёл. А собственная жизнь возможно, поэтому и не складывалась. Да и кому нужна женщина, которая может профессионально разобрать тебя по полочкам, поставить диагноз и объяснить любое твоё поведение, к тому же переживающая за всех. Но время летело, равномерно отсчитывая минуты, дни, годы, успокаивая её нагоняя на неё простую физическую и эмоциональную усталость. В последнее время даже стала выстраиваться какая-то личная симпатия к такому же неприкаянному страннику искавшему неизвестно чего. И пока, слава богу, что это ни во что не перерастало. Выключая ночник у кровати, она с разной интонацией говорила последнее десятилетие, себе и дочери, одну фразу:
“ Белка просто устала крутить колесо, и ей нужно поспать семь часов".
Придя на работу в очередной раз она поймала себя на мысли, что уже пару месяцев она не слышала один запомнившийся ей голос. Этой Вики-Виктории, мучившейся от одиночества и не известно еще от чего. Отчаявшейся до надрыва, но в безмолвном дыхании в трубку, верящей, что выход есть особенно здесь на этом конце телефона. Ей ещё показалась, что девчушка поняла, что её колесо будет до конца жизни таким, и она будет до конца жизни его крутить, веря в чудо. А ей нечего сказать по существу, кроме как поддерживать эту веру в чудо, к которому она сама охладела за последнее десятилетие. Хорошо если она нашла свою победу и забыла её и этот номер вообще ....
***
Она всё-таки опять позвонила. Это уже был третий, нет четвёртый её звонок. Точнее третий под своим именем. Первый разговор был совсем коротким. Она запнулась, отвечая на какой-то вопрос. Потом застеснялась вот так вот взять и начать выкладывать всё неизвестно кому и прервала звонок. Второй был под чужим именем, она опять запнулась, услышав что-то про обстоятельства и пронесшиеся дважды эхом в её голове слова - "жизнь прекрасна". На третий раз на том конце невидимой нити её узнали, она долго говорила и даже расплакалась и, не слушая собеседницу начала думать о главной причине её решения, тасуя причины как несколько затёртых игральных карт, которые липнут к друг другу и рукам не давая выбрать главную. И это было дикой, ужасной правдой. Она не могла для себя выбрать главную причину, которая наконец поможет ей оборвать её постылую жизнь. И это её остановило на время, дало надежду на то, что может эта совсем чужая женщина поможет ей разобраться во всём.
Ей в двадцать восемь лет, уже удалось так много. Она осталась в центре города в их коммуналке одна. У неё есть работа и независимость, и даже есть подруги вроде. Еще хотелось бы в универ, но мама родила так поздно, что ей последние пять лет не до неё. Да и кредиты за квартиру, и машину висят петлёй на шее у семьи. И не большая полнота фигуры, её совсем уж не смущает, а даже наоборот, ей виден эффект который вызывают её формы у мужчин, но всё не у тех которые понравились бы ей. А еще вот этот вот соблазн со всех сторон который невозможно обуздать и как всё это выдержать на одну зарплату. И что продать, чтоб хоть немного купить того что нравится. Ведь руки проданы уже, а телом она не будет торговать, осталась лишь душа... И одиночество, но кто его купить захочет. В парк можно выйти погулять. Всё остальное кроме воздуха за деньги.
И она позвонила в четвёртый раз, уже очень внимательно вслушиваясь в тот спасительный, знакомый голос. Повторились какие-то уже услышанные ей от него слова и фразы. Возможно, так и нужно вести беседу с такими как она, подумалось ей. А много ли их, таких как она? Она задала вслух прозвучавший в её голове вопрос. Её не интересует цифра, она понимает, что они есть, если линия работает 24 часа в сутки. И что значит достаточно? Достаточно много или достаточно мало??? И если безответная любовь не повод, то отсутствие любви вообще, это повод??? Она перестала вслушиваться в слова и ловила только интонацию голоса, ровную, спокойную, возможно и успокаивающую, но как ей показалось, скорее всего, равнодушную...
Всего пару дней полного одиночество без звонков родных, без хлопающего дверью соседа и решение оборвать жизнь стало реальностью. А может быть голос или даже скорей интонация голоса на той самой последней линии связи укрепили её в желании больше никогда не оставаться в одиночестве…
***
Коллектив магазина полдня печально обсуждал новость, прерывая монотонную работу. Даже её последняя касса как-то непривычно пустовала полдня, за ней уселось суеверие, растворившееся только к обеду. На следующий день сплетни и догадки разбились на пары и мелкие группки, во время коротких перекуров.
А через месяц уже никто не вспоминал страшный и загадочный уход из их коллектива работницы, которая как минимум последний год трудилась рядом. Возможно так же быстро её забыли немногочисленные знакомые, переводя её жизнь и смерть в формальность человеческого существования. Просто был человек, и не стало человека. Мы все окружены формальностью, в которой большинству людей надо просто выжить в этом постоянно дорожающем мире.