Мужик в тельнике вспоминает себя
Мужик в морском тельнике сидел на краю болота и жарил на палке гриб. Кругом громоздились ели, перекрывая солнечный свет. Было сыро, темно и неуютно. Где-то над ухом угукала сова-неясыть. С того времени, как он сошёл с поезда, по железной дороге не прошло ни одного состава. Мир производил впечатление неживой декорации, созданной на скорую руку. А главное - он никак не мог добраться до Бухареста. Ни пешком, ни на поезде, никак. Другая странность - в этом мире не было имён. Никто из тех, кого мужик встретил на пути, никак не представлялись, а также не просили представиться его самого. Про имя заговорил только контролёр, сам такой же безымянный. Он посоветовал мужику в тельнике вспоминать себя, и начать, собственно, с имени. Мухомор на палке должен был помочь.
Главное - никакого предварительного отваривания. Алкалоидный яд должен был оставаться на месте. Другого способа воспарить над хроническим забытьём мужик в тельнике не придумал. Водка, которую он всё время таскал с собой, не помогала. Может, её тандем с грибом откроют тайны происходящего?
Оторвав зубами кусок шляпки, мужик запил её водкой и облокотился о ствол ели в ожидании откровений. В голове роилась куча имён: Вэли, Мирча, Эмилиан, Больдо... Мир перед глазами скрутился в спираль, спираль уплотнилась в сверло и вонзилась в отравленный мозг, высекая цветные искры боли.
Когда искры растворились, мужик увидел перед собой смутно знакомые Карпатские горы. Иллюзия мерцала и казалась нестабильной. Ещё один кусок гриба влетел в рот, омываемый горьким пойлом. В ушах заорали голоса, изрыгающие проклятия. Вслед за голосами пришли звон металла и звериный рык. Смешались звуки и образы, происходило какое-то столпотворение, лилась кровь и обрывались жизни. Звери набрасывались на людей, люди выставляли перед ними кресты и отбивались сталью, а вдали возвышались каменные башни древнего города Сибиу. Сибиу! Мужик знал этот город и вспомнил его имя. Он пытался рассмотреть очертания знакомого места, но глаза начала заливать кровь.
Растирая красный поток ладонями по лицу, мужик в тельнике свалился на землю и заорал. Звериный рык в ушах был резко перебит уже знакомым мотивом трансильванского шансона из поезда: "Ооооо, посадили во клеть упыряяяя, осудили у мамки забрааалии, черной нитью плетётся судьбаааа, разлучииили мечту растерррзааалии... А когда упырь маленькиий быыыл, он на солныыышке таак любил грееетьсяяя! Первый раз людской крррови попиииил. И с дорожки кривоой уж не детьсяяя!"
Мотив оборвался так же стремительно, как грянул. Сверло вышло из мозга, обратилось в спираль, а спираль развернулась в полотно привычного мира: болота, ели, угуканье неясыти. Голова была разбита о ель, кровь стекала на лицо и землю.
В ушах продолжался концерт из голосов и проклятий. Проморгавшись, мужик снова поднял голову, чтобы увидеть сворачивание мира в сверло. Гриб, водка, боль, кровь - цикл пошёл на новый круг. Перед раскрытыми глазами развернулась новая картина: село, куча странных людей в старинных одеждах, ритуальный столб с горящим чучелом из живого человека, повсюду следы зверей. И всё это под бодрый трансильванский шансон: "...но пррролилась святая водаааа, и жиган упырячий попааалсяя! Вертухаев рогаатых толпаааа... В адском кичмане он прописааалсяя!"
Бухаревичи! - выкрикнул прозревший мужик, глядя на сцену широко раскрытыми глазами. Будто услышав этот крик, один из мрачных людей оглянулся, всмотрелся туда, откуда наблюдал за ритуалом мужик в тельнике... "Влад?" - тихо проговорил культист, потом протёр глаза и отшатнулся: "А нет, показалось вроде, нету никого...". После этого всё резко отключилось: и звуки, и образы, и мысли. Началась мучительная полусонная маята с периодическим проваливанием во тьму, зато без трансильванского шансона.
Мужик в тельнике несколько часов провалялся на краю болота, ворочаясь туда-сюда. Когда же он собрался с силами и сел, прислонившись спиной о ель, то увидел высокого контролёра в балахоне, который высадил его с поезда. Тот сидел на бревне и жарил окровавленный кусок мяса.
- Вспомнил? - спросил контролёр, не поворачивая на пробудившегося головы.
- Кое-что. - Прохрипел мужик голосом умирающего.
- Хорошо, а то я уже устал намекать. А где ты находишься и почему понял?
- Более-менее в общих чертах.
- В Бухарест попадёшь, когда будет не более-менее, а как полагается. Не для того я тебя из бездны тащил, чтобы ты дурачком ходил и кассирам хамил. Ты мне там нужен не потерянным бродягой. Дальше сам поймёшь. - На этих словах контролёр протянул мужику палку с плохо прожаренным кровавым куском мяса, после чего удалился в сторону болот и исчез.
Мужик в тельнике пытался уложить в голове приключившийся мухоморный трип. Единую картину склеить не удавалось, но отдельные сцены вроде бы о чём-то говорили.
- Влад... Ну надо же... - Прошептал грибной приключенец, откусил кусок мяса и запил водой. - В этих ваших безднах что угодно забудешь. Да и рацион пора менять на вот этот, пожалуй.
Бухарест был всё так же далёк, но уже ближе.
Прошлая серия: Поезд в Бухарест
Позапрошлая серия: Чёрная месса
Позапозапрошлая серия: Позовите Вия
Первая серия: Поезд духовного опыта
Главное - никакого предварительного отваривания. Алкалоидный яд должен был оставаться на месте. Другого способа воспарить над хроническим забытьём мужик в тельнике не придумал. Водка, которую он всё время таскал с собой, не помогала. Может, её тандем с грибом откроют тайны происходящего?
Оторвав зубами кусок шляпки, мужик запил её водкой и облокотился о ствол ели в ожидании откровений. В голове роилась куча имён: Вэли, Мирча, Эмилиан, Больдо... Мир перед глазами скрутился в спираль, спираль уплотнилась в сверло и вонзилась в отравленный мозг, высекая цветные искры боли.
Когда искры растворились, мужик увидел перед собой смутно знакомые Карпатские горы. Иллюзия мерцала и казалась нестабильной. Ещё один кусок гриба влетел в рот, омываемый горьким пойлом. В ушах заорали голоса, изрыгающие проклятия. Вслед за голосами пришли звон металла и звериный рык. Смешались звуки и образы, происходило какое-то столпотворение, лилась кровь и обрывались жизни. Звери набрасывались на людей, люди выставляли перед ними кресты и отбивались сталью, а вдали возвышались каменные башни древнего города Сибиу. Сибиу! Мужик знал этот город и вспомнил его имя. Он пытался рассмотреть очертания знакомого места, но глаза начала заливать кровь.
Растирая красный поток ладонями по лицу, мужик в тельнике свалился на землю и заорал. Звериный рык в ушах был резко перебит уже знакомым мотивом трансильванского шансона из поезда: "Ооооо, посадили во клеть упыряяяя, осудили у мамки забрааалии, черной нитью плетётся судьбаааа, разлучииили мечту растерррзааалии... А когда упырь маленькиий быыыл, он на солныыышке таак любил грееетьсяяя! Первый раз людской крррови попиииил. И с дорожки кривоой уж не детьсяяя!"
Мотив оборвался так же стремительно, как грянул. Сверло вышло из мозга, обратилось в спираль, а спираль развернулась в полотно привычного мира: болота, ели, угуканье неясыти. Голова была разбита о ель, кровь стекала на лицо и землю.
В ушах продолжался концерт из голосов и проклятий. Проморгавшись, мужик снова поднял голову, чтобы увидеть сворачивание мира в сверло. Гриб, водка, боль, кровь - цикл пошёл на новый круг. Перед раскрытыми глазами развернулась новая картина: село, куча странных людей в старинных одеждах, ритуальный столб с горящим чучелом из живого человека, повсюду следы зверей. И всё это под бодрый трансильванский шансон: "...но пррролилась святая водаааа, и жиган упырячий попааалсяя! Вертухаев рогаатых толпаааа... В адском кичмане он прописааалсяя!"
Бухаревичи! - выкрикнул прозревший мужик, глядя на сцену широко раскрытыми глазами. Будто услышав этот крик, один из мрачных людей оглянулся, всмотрелся туда, откуда наблюдал за ритуалом мужик в тельнике... "Влад?" - тихо проговорил культист, потом протёр глаза и отшатнулся: "А нет, показалось вроде, нету никого...". После этого всё резко отключилось: и звуки, и образы, и мысли. Началась мучительная полусонная маята с периодическим проваливанием во тьму, зато без трансильванского шансона.
Мужик в тельнике несколько часов провалялся на краю болота, ворочаясь туда-сюда. Когда же он собрался с силами и сел, прислонившись спиной о ель, то увидел высокого контролёра в балахоне, который высадил его с поезда. Тот сидел на бревне и жарил окровавленный кусок мяса.
- Вспомнил? - спросил контролёр, не поворачивая на пробудившегося головы.
- Кое-что. - Прохрипел мужик голосом умирающего.
- Хорошо, а то я уже устал намекать. А где ты находишься и почему понял?
- Более-менее в общих чертах.
- В Бухарест попадёшь, когда будет не более-менее, а как полагается. Не для того я тебя из бездны тащил, чтобы ты дурачком ходил и кассирам хамил. Ты мне там нужен не потерянным бродягой. Дальше сам поймёшь. - На этих словах контролёр протянул мужику палку с плохо прожаренным кровавым куском мяса, после чего удалился в сторону болот и исчез.
Мужик в тельнике пытался уложить в голове приключившийся мухоморный трип. Единую картину склеить не удавалось, но отдельные сцены вроде бы о чём-то говорили.
- Влад... Ну надо же... - Прошептал грибной приключенец, откусил кусок мяса и запил водой. - В этих ваших безднах что угодно забудешь. Да и рацион пора менять на вот этот, пожалуй.
Бухарест был всё так же далёк, но уже ближе.
Прошлая серия: Поезд в Бухарест
Позапрошлая серия: Чёрная месса
Позапозапрошлая серия: Позовите Вия
Первая серия: Поезд духовного опыта