Миссия Ивана Васильевича
Иван Васильевич проснулся рано от удушающего кашля.
Шел десятый день его ковида.
До этого были семь месяцев попыток его избежать.
Все-таки 68 лет, периодические проблемы с давлением... Группа риска.
Когда в стране ввели карантин, Иван Васильевич сразу рещил, что соблюдать рекомендации будет, но с умом.
Сидеть дома он не будет, будет много гулять, но при этом гулять в малолюдных местах и соблюдать дистанцию с другими.
Ну и надевать маску в аптеке, магазине, банке...
Самое сложное оказалось выйти из дома и зайти в него.
Жил Иван Васильевич на десятом этаже шестнадцатиэтажки.
В принципе здоровья еще хватало даже быстро подняться на свой этаж по лестнице, а не только спуститься.
Даже одышки почти не было, но вот сам процесс перемещения по полутемной лестнице приятным назвать было нельзя.
Да иногда еще надо было поднять баклажки с водой или еду из супермаркета, это уже было тяжело.
Нет, конечно, в доме был лифт, даже два - грузовой и пассажирский, и они даже обычно работали оба.
Проблема была в другом. В соседях по дому.
Нет, на улице тоже мало кто заморачивался ношением масок или соблюдением дистанции.
Молодежь все так же тусила группами по 10-15 человек, мамашки с колясками пили пиво на скамейках, детвора кучковалась на якобы закрытых детских площадках, маршрутки были набиты людьми без масок, как сардинами в банке, а на окраинах города работали все мелкие магазины.
Но всех этих людей можно было обойти на расстоянии.
Сложнее было в супермаркете, несмотря на то, что при входе охранники требовали от посетителей надеть маску.
Сразу, зайдя в супермаркет, люди спускали маску ниже носа или вообще на подбородок.
А потом по старой советской привычке дышали тебе в затылок в очереди в кассу.
Впрочем, откуда эта же привычка у молодых? Всосали с молоком матери?
Пару раз Иван Васильевич был свидетелем скандалов, когда какой-нибудь здоровенный бугай орал матом на перепуганную кассиршу, отказывающуюся обслужить его без маски.
В подъезде было еще сложнее. Тут уже не было охранников.
На спуск лифт останавливался по вызову на этажах. Так как кнопка вызова была одна, вызвать конкретно грузовой лифт, в котором можно было бы отойти от людей на пару метров, было невозможно, приезжал случайным образом свободный. И вот сядешь сам в маленький пассажирский лифт, метр на метр, в который раньше набивалось по 4-5 человек, и едешь вниз.
Вдруг лифт останавливается на каком-то этаже и к нему устремляется компания без масок.
Пару раз Ивану Васильевичу удавалось их остановить вежливыми словами: "Извините, вы без масок, я поеду один".
Ошарашенные людщи останавливались, но после того, как Иван Васильевич нажимал снова кнопку первого этажа и двери закрыаались, можно было услышать возмущенные голоса, а зачастую даже мат.
После этого Иван Васильевич просто держал все время палец на кнопке первого этажа и жал ее сразу, как только лифт останавливался и двери начинали открываться.
Но это не избавило его от ненависти всех соседей в подъезде. С тех пор Иван Васильевич начал спускаться пешком. Но и это не спасало от толкущихся на выходе из подъезда пенсионерок, которые что-то оживленно обсуждали с дежурной консьержкой. Пару раз Иван Васильевич останавливался и ждал, пока пенсонерки уйдут. Но те никуда не торопились, ждать можно было долго.
Пару раз Иван Васильевич попросил их помолчать секунду, пока он пройдет между ними. Пенсионерки умолкали, но смотрели с ненавистью и потом, наверно, еще полчаса обсуждали такую наглость и крутили пальцем у виска.
При подъеме наверх лифт не останавливался, но это не упрощало задачу.
Если Иван Васильевич заходил в подъезд не первым, то он говорил людям без масок, зашедшим в лифт и ожидающим его: "Езжайте, я следующим".
Но часто бывало, что Иван Васильевич был первым возле лифта, а кто-то подходил позже или вбегал в лифт, когда Иван Васильевич уже был изнутри.
Несколько раз Иван Васильевич просил не заходить к нему в лифт без маски. Если люди не понимали, выходил из лифта сам и ждал следующий, или шел наверх пешком.
В своем подъезде Иван Васильевич видел людей с маской, хотя бы на подбородке, всего несколько раз за все семь месяцев карантина.
На улицах люди в масках тоже выглядели белыми воронами.
Нет, на улице, когда никого рядом не было, Иван Васильевич и сам спускал маску на подбородок.
Но большинство людей носили маску в кармане и надевали ее только тогда, когда их заставляли в том же супермаркете.
В магазинах, где это не требовали, никто маску на надевал. В том числе и продавцы.
Да что там продавцы. Врачи и медсестры в частных клиниках, куда Иван Васильевичу пришлось пару раз за время карантина обратиться, и те надевали маски далеко не все.
Чувствовать себя белой вороной было дискомфортно, но рисковать своим здоровьем Иван Васильевич тоже не хотел.
Тем временем число заболевших в городе росло с пугающей быстротой. Все больше и больше знакомых болели этой заразой, несколько ровесников уже умерло, по улицам носились с сиреной скорые, пытаясь хоть куда-то пристроить задыхающихся тяжелых больных. Но мест в больницах уже давно не было, и врачи выбирали, кого спасать, а кому умирать. И выбор в графе "спасать" в основном падал не на людей 65+.
Две недели назад Иван Васильевич зашел в подъезд с двумя баклажками воды. В подъезде удачно никого не было. Приехал маленький лифт. Иван Васильевич зашел в лифт, но нажать кнопку своего этажа не успел.
К лифту подбежал неопрятного вида невысокий коренастый мужик лет 45-50. Естественно, без маски.
Иван Василевич повернулся и сказал: "Извините, но Вы без маски, я поеду один".
"Нет, не поедешь!", - злобно процедил мужик и начал ломиться в лифт, толкая Ивана Васильевича в спину.
Не будь у Ивана Васильевича заняты руки, еще неизвестно, чем бы это все закончилось.
Но руки были заняты, мужик яростно напирал и учащенно дышал Ивану Васильевичу прямо в лицо.
Иван Васильевич резко вышел из лифта, не забыв сказать мужику, что тот козел.
Мужик ничего не ответил и уехал на лифте вверх.
Примерно через неделю Иван Васильевич почувствовал, что с ним что-то не так.
Сначала началась диарея. Через пару дней поднялась температура, а потом пропало обоняние и изменился вкус продуктов.
И еще эта дикая слабость, когда нет сил даже выйти в туалет.
Уже тогда Иван Васильевич понял, что, несмотря на все старания, уберечься ему не удалось.
Заразил ли его тот мужик или еще кто-то, уже было не так важно.
А пару дней назад начался кашель, стало тяжело дышать.
Иван Василевич понял, что финал близок. Умирать в больнице ему не хотелось, да и не взял бы его туда никто. Все-таки уже 68, а мест и кислорода на всех нет. Дома лечился сам, как мог, как знал, как вычитал в Инете. И тем, что было. Сил дойти до аптеки уже не было.
И вот уже пару дней Иван Васильевич, несмотря на дикую слабость и температуру, вставал рано утром с кровати, одевался и выходил из квартиры.
Уже без маски. Ему предстояла важная миссия - он все утро катался на лифте вверх-вниз со всеми этими людьми без масок, которые полгода крутили вслед ему пальцем у виска. Стараясь сдерживать кашель, он втискивался с ними в маленький лифт.
Но того мужика все не было. Но, пока жив, надо было продолжать попытки. С трудом одевшись, Иван Васильевич снова вышел на свою охоту.
Три раза проехал на лифте вниз и вверх до последнего, шестнадцатого этажа. И на четвертый раз удача наконец ему улыбнулась.
На четырнадцатом этаже в лифт ввалился мужик, тот самый! Похоже, что Ивана Васильевича он не узнал, мужик видел его в другой куртке и в маске.
Путь с четырнадцатого этажа на первый давал Ивану Василевичу достаточно времени.
"Доброе утро", - сказал Иван Васильевич, - "вы не в курсе, в нашем доме ковидом никто не болеет?"
"Не, не в курсе", - ответил мужик,- "да херня это все. Запугали сволочи народ простой простудой, работать не дают! А еще эти ковидоидиоты в масках. Рабы жалкие. Дебилы! Свободный человек намордник не наденет!"
"Вот абсолютно с Вами согласен!", - ответил Иван Васильевич и, уже не сдерживаясь, надрывно закашлял прямо в лицо мужику, потом прикрылся ладонью.
Мужик шарахнулся, но куда он денется из маленького лифта!
"Не волнуйтесь, обычная простуда", - успокоил его Иван Васильевич.
Через пару недель Ивану Васильевичу стало легче. Все-таки организм вытащил, не дал загнуться.
Все это время Иван Васильевич уже не выходил из квартиры.
Когда ему стало совсем полегче, Иван Васильевич решил сдать тест на антитела.
Оделся, спустился на лифте вниз. Заодно решил посмотреть, что там на доске объявлений в подъезде, когда там включат уже горячую воду.
Посредине доски объявлений он увидел уже знакомое лицо того самого мужика в траурной рамке. а ниже текст: "В связи с преждевременной кончиной Федора Ивановича Терещенко выражаем соболезнование семье покойного".
Иван Васильевич вышел на улицу и глотнул полной грудью свежий ноябрьский воздух. Наконец-то впервые за последний месяц у него было прекрасное настроение.