Легенда. Фантазёр из Шуи и китайский Кудань
Давно это было...
Так давно, что всё метелями замелИло...
Дождями заморосило...
Временем завременило...
Осталась от прошлого не картина, а какие-то пятна...
И никому теперь уже не понятно:
Горе это было или отрада.
Кривда это была или правда...
Случилось это в лесистой местности на берегу реки, где вечные леса да огромные камыши беспрестанно с утра до вечера шуршат своё бесконечное шу-шу-шу... Потому и назвали эту местность сначала Камышуя. А потом сократили просто до Шуя. И жили в этой самой Шуе у отца с матерью три сына. Первый звался Иваном и был трудяга.
Второй звался Степаном и был весь с детства сухой-прехудой доходяга. Вроде ничем таким и не болеет, а того и гляди вот-вот совсем околеет... А третий и вовсе был не человек, а - шняга, на всякую работу - вечный скряга. Работать не то чтобы не любил, а был к ней равнодушен и во всём бестолков. И всё норовил не поработать честно, во всю ширь руской души, а лишь бы от всех забот отлынить да на печке полежать и забавные стишки про всех написать. И был этот младший такой фантазер, что дали ему прозвище Фантик - Фаня, значит. И вот пошли как-то мать с отцом на поле - полевничать, пахоту пахать. Старший сын с ними пошел - чтобы помогать им лошадью улошадничать. Средний остался дома - начал из новой кожи сапоги сапожничать. А младший лежит себе на печи и только одно делает - вовсю свою лежучую печкует. Стишатки свои всё стишарит. А стишки презабавные! Вот вернулись мать с отцом да Иван с лошадью с поля, мать потрогала Фаньку: мол как ты там, живой еще? Не помер ли от своего печкучества, от перетрудяжества? Не устал ли от переусталости? А он мамке в ответ:
- Трудись, мама рядом с папой,
А меня, пожалуйста, не лапай!
Не мешайте моей фантазии
Придумывать стишки и всякие прочие безобразии!
Не стерпел отец таких издевательств над собой и над матерью, подошел к печи да ка-ак со всего размаху да и вдарил Фаньке по заду! А Фанька знай себе опять всё стихами наяривает:
- Пожалей, батя, свою ладонь -
Не туши во мне мой поэтический огонь!
Тут к отцу присоединился уже и брат Иван. И тоже шлёп Фаньку по лбу. И тоже ему по-брательницки так хитренько и тоже - стишком:
- А вот на-ка, братик, от меня по лбу!
Я этим ударом все твои рифмы враз перегребу!
Ну, тут настала очередь уже и Степана. И он тоже от всей души смазал Фаньке по его мягкожопице! А Фанька и ему в ответ обидчиво так:
- Эх, Стёпка,
Не башка у тебя на плечах, а - так...
Круглая нашлепка!
Костяной пятак!
Уйду я от вас,
Куда поглядит мой глаз!
По той дороге,
Куда уведут меня мои резвые ноги!..
Всё время угрожал всем своим домашним уйти, да только никуда не уходил, а только больше всё врал, что уйдет - потому что кто ж его и где, доморощенного стихоплёта, кормить-поить задарма будет?! Поди сыщи таких дураков! Однако же таки в скорой скорости да и нашлись... Как раз в те времена жила в их Шуе богатейшая барыня, которая очень от своей сытой жизни скучала и требовала себе постоянных развлечений. Да только где ж их, развлекухи, в Шуе, в деревне-то, найдешь, коли все с утра до вечера работают, рук не покладаючи. А барыня еще пуще капризничает и вся слезьми и соплями от воя исходит: мол хочу своего, доморощенного поэта поглядеть-заиметь. Вот туточки слуги верные и доносят барыне, что вырос в ее шуйских владениях самородок-уродок, поэт по имени Фанька, по прозванию Упади-не-встанька. Бездельник из бездельников! Но зато рифмы из него так и льются - беспрестанно! Как хрюк из свиньи. Как визг из поросенка, когда его на руки возьмешь. Барыня этому сразу же и обрадовалась! Кричит:
- Ой! Как я рада такой нежданной вести!
Фаньку сюда ко мне немедленно привЕсти!
Привели к ней Фаньку почти немедленно. А он стоит пред ней и весь такой сытый! Красивый! Молодой! Ухоженный! Аж светится, как начищенный пятак! И масляными глазками перед барыней игриво так прыг-шмыг! Тудой-сюдой!.. Оченно дюжно завлекательно!.. Восхитилась барыня его внешним видом. Воспылала к Фаньке пылкой страстью! И умоляет его:
- Фанечка, миленький! Ублажи меня своим стишком. Забери мою душеньку в страну поэзии тайком! Утоли мою женскую воспламенимость к тебе!..
А Фанька только для того и был создан, чтобы уметь лишь языком разные выверты петлять да рифмами во рту перекатывать. Ну, он тут и начал сочинюшничать:
- Ой! Как люблю я тебя, моя барыня!
Ежель вру - забодай до кровей злой комар меня!
- Ещё! Ещё! - умоляет его барыня. А Фанька и рад расстараться:
- До чего же белы твои ноженьки!
Нет второй такой сладкой у Боженьки.
А барыня и довольнёханька ему показывать свои ножки: дескать прав ты, Фанюшка, ножки у меня и впрямь наибелейшие! Ноготки на них наичистейшие! А Фанька еще далее и резвее старается:
- Как сметанка, нежны твои грудочки!
Дай потрогать их тута и туточки!..
А барыня и того пуще от сих строк распалилась!
- На, - говорит, - Фанюшка! Трогай, сколько тебе хочется! Мне радостно дать тебе себя потрогать. Убедись сам, что ты прав: груди у меня и взапрямь - наимягчайшие!
- Так пойдем же скорей, моя матушка,
Покажи, широка ли, нежна ли твоя лебяжья кроватушка!.. - нагло намекает ей Фанька.
- Пойдем, Фанюшка, пойдем, родименький! Увидь мою бескрайнюю кроватку - такую холодную, никогда незамужнюю... - охотно соглашается на его наглые заигрывания сдобная барыня.
- Не гневись, моя радость, возрадуйся,
Ночевать у тебя я остануся!.. - предлагает ей всё своими такими же сладкими стихами Фанька. А барыня и рада перед Фанькой расстараться!
Да так он жить у барыни и прописался. Да и сам вскоре сделался барином! Да еще и таким важным и холеным! И всеми женщинами в Шуе любимым! И слух о таком чудесном превращении пустого Фаньки в великого поэта и богатого господина прошелся по всей Руси и даже дальше! Бывало спросит Фанька своего слугу:
- Ну, докуда еще слух обо мне дошел? В какую еще даль сверзился?
А слуга ему покорно отвечает:
- Далеко, ваше сиятельство: аж в самую Тьму-Таракань и прочую Кудань!
- Что еще за Кудань?! - возмутился Фанька. - Впервые слышу про такую землю.
- Это присказка у нас в нашей деревне такая, - отвечает слуга. - Когда кто-то спрашивает кого-то, мол, ты - куда? А тот ему в ответ: мол, в никуда, в Кудань. Это значит, пошел ты со своими расспросами к чертовой бабушке!
- Какое однако странное название - Кудань... - изумляется Фанька.
И ведь случилось же так, что близ Желтого моря, где живут желтые люди, была в те далекие поры страна с названием Кидань. И там тоже прослышали про великого шуйского поэта Фаню и его чудесное превращение в русского богатого мандарина! И тогда монахи из киданьского монастыря снарядили в дальний путь самого мудрого своего старца - чтобы он встретился с Фанькой лично! И прознал от него самогО про него же самогО всё-всё! И вот через пять лет пути-шествия пришел этот монах к Фаньке прямиком домой и просится к нему на беседу. Как услышал Фанька, что пришли к нему аж из желтого Киданя, тут он и вспомнил, что хотел повидать хоть одного человека из таинственного Куданя, и согласился рассказать монаху о себе всё. Провел его по своему огромному дому. А монах в ответ только удивляется:
- Да как же тебе, мой мандарин, удалось так быстро покорить барыню всю целиком - и душу ее, и девичье недоступное другим мандаринам тело?
А Фанька знай себе всё врет: дескать знает он способ, как правильно кровать в доме поставить, чтобы спалось ему на ней с барыней мягко и долго:
- Если лечь нам вдвоем головами на юг,
То тут оргазьмь и придет к нам вдруг!
А еще он знает тайну, как достичь за ночь второго оргазма:
- Если после первого встать голыми ногами наземь,
То тут к тебе придет и второй оргазьмь!
И еще знает он секрет, как правильно за столом сидеть, в какую сторону при этом глядеть - чтобы еда вкуснее казалась. И еще он ведает, в какую дверь и где правильно входить и в какое окно в какое время правильно смотреть - чтобы, дескать, прожить от этого сто лет и быть все эти годы абсолютно всем довольным, гордо-спокойным и всегда ходить в золоте, пить и есть на серебряной посуде алмазными вилками:
- Если вечером полчаса посмотришь из окна на закат,
То и будешь всегдашечки счастлив и богат!
А если до полуночи будешь лежать коленками строго на восток,
То тебя за это полюбит сам Бог!
Вот так вот всё врал Фанька и врал и своими словами сам же и заслушивался! Так он сам себя восхвалять любил! До обожания! А монах на то и был великий мудрец, что все Фанькины речи на лету хватал и каждую из них на волоски своей седой бороды незаметно узелочком завязывал - чтобы не забыть. А когда этот великий мудрец вернулся в свой родной Кидань, то рассказал о Благословенном Фане всё. И все в тамошнем углу земли из уважения стали Фаньку называть Фэнь из Шуи. Так в течение веков и возникло в том затерянном монастыре учение Фэнь Шуй. А страна Кидань потом переродилась и стала назваться Китай. И Фаньку там помнят и чтут как великого китайского гения до сих пор!
Ох! Неисповедимы пути твои земные, Господи...