Спасибо мойве
Вчера мне неожиданно захотелось мойвы. Обычной, жареной в масле на сковородке. Многие покупают эту рыбешку котам, а я - себе. Короче, обошла несколько магазинов - мойвы нет. Обидно.
Я выросла на Крайнем Севере, рыба была частым гостем на нашем столе. Тогда я не понимала, что питались мы практически деликатесами.
Нельма, чир, омуль, осетр, ряпушка, тугунок - чего я только не ела в детстве. Самое вкусное - строганина. Мерзлые ломтики рыбы (чаще нельмы), настроганные тонкой полупрозрачной стружкой макали в чашечку с солью и перцем или с аджикой, откусывали хлеб. Описать этот вкус, это блаженство не могу, умения не хватает. Подозреваю, что мама любила ужин со строганиной и за то, что, готовил его папа, а вся посуда после - глубокая чашка, пара блюдечек и охотничий нож - мылась за несколько минут.
Соленую рыбу ели непременно с вареной картошкой. До сих пор помню нежный бледно-зеленый искристый перелив на поддетых вилкой кусочках. Мама говорила, что это фосфор так переливается и что он очень полезен для здоровья. В засолку шел омуль и чир.
Осетра жарили, варили из него уху. Больше всего меня поражала живучесть этой удивительной рыбы. Без воды, в мокрой мешковине, она могла жить довольно долго. По крайней мере, когда отец приезжал с рыбалки, на которой пропадал две недели, осетры шевелили хвостами, двигали жабрами, разевали усатые рты. Прежде чем разделывать осетра, его коротко били по голове рукояткой ножа, но даже в разрезанных кусках дергались, сокращались мышцы. Я едва не плакала, до того жалела эту красивую сильную, не похожую на остальных рыбу.
Между прочим, ловля осетров была запрещена. Мама рассказывала, как они с отцом неожиданно поймали осетра на обычную закидушку (леска с привязанным к ней грузилом и крючком). Случилось это ранним утром и пришлось моим родителям целый день торчать на бережку, дожидаться темноты. Кстати, нам с сестрой внушали, что остроносая, с шипастым костяным гребнем на спине рыба - щука. Как-то раз бабуля повела нас в краеведческий музей. Узрев на стенде знакомые очертания, мы дружно стали кричать, что наш папа таких щук тоже ловит! Сгорая от стыда, бабуля еле уволокла нас в другой зал (между прочим, обычную щуку у нас за рыбу не считали).
Осенью народ запасался ряпушкой или, как мы говорили, кондёвкой. На подледный лов мужчины собирались основательно, сети обычно плели сами. Отец привозил кондёвку мешками. Хранилась она в них же, на морозе, в кладовке. Крыс у нас никогда не было, украсть рыбину могли только собаки.
Из кондёвки папа делал мою любимую «сушенку». Сначала рыбу выдерживали в тузлуке, потом развешивали на специальном приспособлении и держали в тепле. Рыба медленно мумифицировалась, усыхала до деревянного стука. Кусочки такой рыбы жевались с трудом, их приходилось долго держать во рту, но, помимо своеобразного вкуса, в этом тоже была особая прелесть.
Жареная ряпушка считалась у нас дежурным блюдом. Чистка кондевки была для меня сущим наказанием, а вот её икру обожала. Бутерброды с ней папа делал нам с сестрой на завтрак. Мелкая, оранжево-красная, с лучком… Совсем не то, что черная, осетровая. Помню трагически поднятые брови деда, силившегося понять, как можно не любить черную икру. А я не любила, она казалась мне какой-то приторной жирной массой. Вся семья смотрела на меня, как на юродивую, и я чувствовала себя преступницей.
Тугунка - мелкую, килькообразную рыбешку - ловили летом, малосолили и ели вместе с кишками. Объедение!
К слову, у нас в семье рыбу добывали только себе на стол, надо же было что-то есть. В общепите она продавалась и подавалась жареной. Однажды в кулинарии я застала кучку геологов, изумленно застывших над противнем с большими ломтями жареной осетрины. Что их так поразило: цена (около 5 рублей) или количество - я так и не узнала.
В общем, я большая любительница рыбы. Места моего детства вижу только во сне и рыбу давно ем самую простую. Почему вчера мне захотелось именно мойвы, сама не знаю. Наверно для того, чтобы «приготовить» такой пост. Спасибо мойве. ))
А что вы чаще всего ели в детстве?