Утопленник
В 1958 году мама, отчим и брат Джамал переехали из Сухуми в Новый Афон.
Отчим был реабилитирован, восстановлен в партии и в гражданских правах. Он наконец получил постоянную работу, возглавив курортторг этого чудесного города. Поселились мои родные в Новоафонском монастыре, заняв две кельи. В одной келье жили мама и отчим, в другой Джамал. На летние школьные каникулы я приехал в Новый Афон и подселился к брату. Мама устроилась работать медсестрой в дом отдыха "Псырцха", который располагался в монастыре, а отдыхающих как и обслуживающий персонал также селили в кельях.
Сотрудники дома отдыха "Псырцха", среди них мама и отчим.
Родители были заняты на работе, а я и брат предоставлены сами себе и это было прекрасно. Мы облазили все ближайшие окрестности и однажды пробрались на дачу Сталина,где нас сразу и задержали.
Окрестности вблизи Нового Афона.
Дача Сталина, разрушенная во время войны в начале 90-х годов
В то время в Абхазии была замечательная традиция - абхазы не сажали абхазов, грузины грузин, а мингрелы соответственно мингрел, про армян и греков не знаю, но думается, которые служили в милиции, сажали всех вышеупомянутых. К счастью охранник, который нас задержал был абхаз, узнав, что наш отчим и отец абхаз, он изменил тон, позвонил отчиму по номеру, который я ему сообщил, "включил" абхазский язык, и по результатам переговоров нас отпустил, предупредив, чтобы мы так больше не поступали.
Теперь о моем сводном брате. Джамал метис или гибрид, не знаю как правильно охарактеризовать наличие в нем трех кровей. Наполовину он крымский татарин, а вторая половина равноценно состоит из турецкой и абхазской кровей. Такой микс привел к тому, что у парня напрочь отсутствовал страх и чувство самосохранения. Не было той скалы или дерева, на которые он мог не взобраться или драки, мимо которой он мог пройти. Теперь, вспоминая наши приключения детства и юности, я лучше понимаю ментальность янычар и мамлюков. Однако это не помешало ему закончить Первый мединститут им. И.М.Сеченова и стать врачом,
Это наша семья в 1963 году. Я закончил первый курс института, а Джамал, он крайний справа, соответственно, 9 класс школы.
Ну вернёмся в 1958 год в Новый Афон. Целые дни мы проводили на море, плавали мы классно на километры от берега, так что, когда мы возвращались назад, не могли выйти из воды и встать на ноги, так и лежали в воде, пока появлялись силы встать и идти домой.
И ещё у нас была игра в воде для продвинутых людей, заключающаяся в следующем. Один из нас кидал в воду белый камень на 2 метра от себя, белый, потому что он хорошо был виден на дне. А другой подплывал на место падения камня и, нырнув, доставал его. Доставший камень, в свою очередь, также бросал камень в воду уже подальше, а другой доставал его. Так постепенно мы удалялись от берега, а камень все труднее было достать. По моему ощущению, пределом глубины нашего погружения, с которой мы доставали камень, было метров 7 или 8.
И вот однажды мы играли в эту игру с белым камнем и, когда очередной гейм подходил к концу, пришла моя очередь нырять. Я нырнул и, приближаясь к заветному камню, увидел рядом лежащего на дне мужика. Не взяв камень, я вынырнул и первое, что услышал - это радостный крик брата: "Я выиграл!". "Там мужик на дне", - выдохнул я. Не долго думая, Джамал нырнул и, вынырнув, громко крикнул: "Там утопленник!".
Быстро выплыв на берег, мы бросились на спасательную станцию к знакомым спасателям. Знакомы мы были со спасателями, так как угощали их папиросами из запасов отчима, а взамен они катали нас на лодке.
Спасательная станция была на медицинском пляже, а мы предпочитали дикий, так называемый Собачий пляж, на котором никто не мешал плавать далеко от берега. Прибежав на станцию, мы через сбитое дыхание в два горла выкрикнули: "Там на Собачьем пляже мужик - утопленник!".
"Ага, вон он где, куда течением принесло. А утонул он у турбазы еще позавчера", - поведали нам спасатели. Турбаза и ее пляж находились на западной окраине Нового Афона, мы же купались на восточной окраине города, а медицинский пляж находился в центре города.
"Ну пойдём, покажите, где вы его нашли". И мы повели двоих спасателей на Собачий пляж. Достали утопленника они быстро, один из спасателей вернулся на станцию, чтобы позвонить в милицию и вызвать врача, а мы пошли в монастырь, чтобы рассказать о происшествии родителям.
Славное было время, и как быстро оно прошло.
Отчим был реабилитирован, восстановлен в партии и в гражданских правах. Он наконец получил постоянную работу, возглавив курортторг этого чудесного города. Поселились мои родные в Новоафонском монастыре, заняв две кельи. В одной келье жили мама и отчим, в другой Джамал. На летние школьные каникулы я приехал в Новый Афон и подселился к брату. Мама устроилась работать медсестрой в дом отдыха "Псырцха", который располагался в монастыре, а отдыхающих как и обслуживающий персонал также селили в кельях.
Сотрудники дома отдыха "Псырцха", среди них мама и отчим.
Родители были заняты на работе, а я и брат предоставлены сами себе и это было прекрасно. Мы облазили все ближайшие окрестности и однажды пробрались на дачу Сталина,где нас сразу и задержали.
Окрестности вблизи Нового Афона.
Дача Сталина, разрушенная во время войны в начале 90-х годов
В то время в Абхазии была замечательная традиция - абхазы не сажали абхазов, грузины грузин, а мингрелы соответственно мингрел, про армян и греков не знаю, но думается, которые служили в милиции, сажали всех вышеупомянутых. К счастью охранник, который нас задержал был абхаз, узнав, что наш отчим и отец абхаз, он изменил тон, позвонил отчиму по номеру, который я ему сообщил, "включил" абхазский язык, и по результатам переговоров нас отпустил, предупредив, чтобы мы так больше не поступали.
Теперь о моем сводном брате. Джамал метис или гибрид, не знаю как правильно охарактеризовать наличие в нем трех кровей. Наполовину он крымский татарин, а вторая половина равноценно состоит из турецкой и абхазской кровей. Такой микс привел к тому, что у парня напрочь отсутствовал страх и чувство самосохранения. Не было той скалы или дерева, на которые он мог не взобраться или драки, мимо которой он мог пройти. Теперь, вспоминая наши приключения детства и юности, я лучше понимаю ментальность янычар и мамлюков. Однако это не помешало ему закончить Первый мединститут им. И.М.Сеченова и стать врачом,
Это наша семья в 1963 году. Я закончил первый курс института, а Джамал, он крайний справа, соответственно, 9 класс школы.
Ну вернёмся в 1958 год в Новый Афон. Целые дни мы проводили на море, плавали мы классно на километры от берега, так что, когда мы возвращались назад, не могли выйти из воды и встать на ноги, так и лежали в воде, пока появлялись силы встать и идти домой.
И ещё у нас была игра в воде для продвинутых людей, заключающаяся в следующем. Один из нас кидал в воду белый камень на 2 метра от себя, белый, потому что он хорошо был виден на дне. А другой подплывал на место падения камня и, нырнув, доставал его. Доставший камень, в свою очередь, также бросал камень в воду уже подальше, а другой доставал его. Так постепенно мы удалялись от берега, а камень все труднее было достать. По моему ощущению, пределом глубины нашего погружения, с которой мы доставали камень, было метров 7 или 8.
И вот однажды мы играли в эту игру с белым камнем и, когда очередной гейм подходил к концу, пришла моя очередь нырять. Я нырнул и, приближаясь к заветному камню, увидел рядом лежащего на дне мужика. Не взяв камень, я вынырнул и первое, что услышал - это радостный крик брата: "Я выиграл!". "Там мужик на дне", - выдохнул я. Не долго думая, Джамал нырнул и, вынырнув, громко крикнул: "Там утопленник!".
Быстро выплыв на берег, мы бросились на спасательную станцию к знакомым спасателям. Знакомы мы были со спасателями, так как угощали их папиросами из запасов отчима, а взамен они катали нас на лодке.
Спасательная станция была на медицинском пляже, а мы предпочитали дикий, так называемый Собачий пляж, на котором никто не мешал плавать далеко от берега. Прибежав на станцию, мы через сбитое дыхание в два горла выкрикнули: "Там на Собачьем пляже мужик - утопленник!".
"Ага, вон он где, куда течением принесло. А утонул он у турбазы еще позавчера", - поведали нам спасатели. Турбаза и ее пляж находились на западной окраине Нового Афона, мы же купались на восточной окраине города, а медицинский пляж находился в центре города.
"Ну пойдём, покажите, где вы его нашли". И мы повели двоих спасателей на Собачий пляж. Достали утопленника они быстро, один из спасателей вернулся на станцию, чтобы позвонить в милицию и вызвать врача, а мы пошли в монастырь, чтобы рассказать о происшествии родителям.
Славное было время, и как быстро оно прошло.