Застольные беседы. Пирушка 3.
Действующие лица неизменны (см. "Застольные беседы" от Cherry).
Как-то раз, брат Плутарха Тимон устраивал большой прием. Надо сказать, что брат Плутарха Тимон уже немножко притомил своими большими приемами все окрестности. Участников приемов, впрочем, тоже. И даже своего брата Плутарха притомил приемами брат Плутарха Тимон. И отца братьев Плутарха и Тимона благополучно утомил Тимон - Плутарха брат. В прошлый раз, например, пока обсуждали, как бы так по грамотному рассесться, уже пробил час уходить, поскольку занятие это оказалось дюже трудо- нерво- и времязатратное. Конечно, в последствии появились версии, что наиболее причастен к случившемуся не брат Плутарха Тимон, а отец Плутарха, и он же отец Тимона. Но никто это не собирался обсуждать всерьез, ведь все знали, что прием устраивал не отец Тимона, а сам Тимон - брат Плутарха, а значит и негоже катить обоз на престарелого отца Плутарха с братом, имя которому, к слову, - Тимон.
И вот, не прошло и ста лет… да что там, и недели не прошло… как Тимон объявил о том, что в его доме устраивается очередной большой симпосий. Всем разослали приглашения и начались приготовления.
Пробил час субботнего утра, рассветное солнце озарило горизонт, робко выглядывая из-под белоснежных облаков, и в дом начали стекаться утомленные приемами гости. Пришел и Кратон, в томленьи разума пребываючи по поводу того, стоит ли сразу садиться куда вздумается, или же надо подойти к хозяину и вопрошать: «В какую часть евклидова пространства позволительно мне, любезный хозяин, расположить свой геометрический объем и не менее геометрическую форму?»
Дело спас сам Тимон (не даром что брат Плутарха и сын отца Плутарха). Увидев дорогого гостя, Тимон, распростя объятья, вышел ему навстречу и сказал: «О, славный сын греческой матери! Сегодня мы применим инновационный подход к рассаживанию гостей! Мы рассадим их по психологической совместимости, для чего каждый пройдет специальный тест, устанавливающий его психологический профиль! Готов ли ты, любимец богов Кратон, отдаться в руки теста мудрого Гиппократа?»
Кратон не был готов никуда отдаваться, но выбора не было: очень уж хотелось посидеть на утомительном симпосии и хорошенько там утомиться с какой-нибудь молоденькой гречанкой. Пришлось соглашаться.
Вопрос первый: «чему ты любишь предаваться в час отдохновения: философскому раздумью о сути вещей, всякой геометрии или написанием строк поэтических?» Кратон, хоть и не был братом Плутарха, но был не прост и понимал, что вопросы явно с неочевидным смыслом, раз уж к ним приложил руку хитрый Гиппократ. Поглядев в сторону молоденьких фигуристых гречанок, Кратон уверенно заявил: «к геометрии всякой склонен я боле, чем ко всему прочему».
Вопрос второй: «каков треугольник тебе, как геометру, более душе приятен: основанием вниз или вверх?» Глянув мельком на хохочущих гречанок, Кратон задумался. Ведь гречанка расширяется сперва сверху вниз, а потом, начиная с талии, сужается. То есть сперва получается треугольник основанием вниз, а потом вверх. Хм. «Экий плут этот Гиппократ!». «Ну, пусть будет основанием вниз» - Изрек Кратон, решив, что тут, в общем-то, оба варианта беспроигрышные.
Третий, он же последний, вопрос: «с чем у тебя ассоциируется знак бесконечности ∞». «С лежащей гречанкой, конечно» - подумал Кратон. Однако, решив, что теперь можно и приличие соблюсти, задумал поддержать образ себя, как философа. «У меня, дорогой Тимон, знак бесконечности ассоциируется с диалектикой, с последовательностью непрекращающегося движения, которое, впрочем, не может обрести свободу, будучи направляемо самой природой вещей, заложенной Богами!»
«Отлично» - констатировал Тимон - «Я примерно так и предполагал»!
«Ну, так как» - вкрадчиво спросил Кратон, потирая руки и поглядывая в сторону прекрасных девушек - «Я уже могу занять то место, которое мне очень подходит по психологическому, так сказать, профилю?»
«Конечно! Видишь, Кратон, седовласых старцев в дальнем углу? Они, как и ты, Кратон, любят геометрию больше всего на свете. Их основание направлено вниз, так как они приземленные и прагматичные, предпочитающие строить базис своей жизни на знании и не склонны к мимолетным спонтанным увлечениям. Они, как и ты, видят в знаке бесконечности прежде всего философский смысл, а не как этот пошляк Сосий, которому предстоит вместо интересных умных геометрий развлекать глупых барышень. Поздравляю тебя, Кратон!
Кратон угрюмо сидел в окружении бородатых философов-геометров, основательно разбирающих евклидово пространство на гайки и винтики, и искоса поглядывал на Сосия, хохочущего и несущего какую-то легкомысленную ерунду в женском окружении. «Ай да Гиппократ, ай да греческий сын. А тебе, сын отца Плутарха, я это так не оставлю» - молча жевал мысленную жвачку Кратон, опустошая кружку за кружкой афинского - виноградного.
Как-то раз, брат Плутарха Тимон устраивал большой прием. Надо сказать, что брат Плутарха Тимон уже немножко притомил своими большими приемами все окрестности. Участников приемов, впрочем, тоже. И даже своего брата Плутарха притомил приемами брат Плутарха Тимон. И отца братьев Плутарха и Тимона благополучно утомил Тимон - Плутарха брат. В прошлый раз, например, пока обсуждали, как бы так по грамотному рассесться, уже пробил час уходить, поскольку занятие это оказалось дюже трудо- нерво- и времязатратное. Конечно, в последствии появились версии, что наиболее причастен к случившемуся не брат Плутарха Тимон, а отец Плутарха, и он же отец Тимона. Но никто это не собирался обсуждать всерьез, ведь все знали, что прием устраивал не отец Тимона, а сам Тимон - брат Плутарха, а значит и негоже катить обоз на престарелого отца Плутарха с братом, имя которому, к слову, - Тимон.
И вот, не прошло и ста лет… да что там, и недели не прошло… как Тимон объявил о том, что в его доме устраивается очередной большой симпосий. Всем разослали приглашения и начались приготовления.
Пробил час субботнего утра, рассветное солнце озарило горизонт, робко выглядывая из-под белоснежных облаков, и в дом начали стекаться утомленные приемами гости. Пришел и Кратон, в томленьи разума пребываючи по поводу того, стоит ли сразу садиться куда вздумается, или же надо подойти к хозяину и вопрошать: «В какую часть евклидова пространства позволительно мне, любезный хозяин, расположить свой геометрический объем и не менее геометрическую форму?»
Дело спас сам Тимон (не даром что брат Плутарха и сын отца Плутарха). Увидев дорогого гостя, Тимон, распростя объятья, вышел ему навстречу и сказал: «О, славный сын греческой матери! Сегодня мы применим инновационный подход к рассаживанию гостей! Мы рассадим их по психологической совместимости, для чего каждый пройдет специальный тест, устанавливающий его психологический профиль! Готов ли ты, любимец богов Кратон, отдаться в руки теста мудрого Гиппократа?»
Кратон не был готов никуда отдаваться, но выбора не было: очень уж хотелось посидеть на утомительном симпосии и хорошенько там утомиться с какой-нибудь молоденькой гречанкой. Пришлось соглашаться.
Вопрос первый: «чему ты любишь предаваться в час отдохновения: философскому раздумью о сути вещей, всякой геометрии или написанием строк поэтических?» Кратон, хоть и не был братом Плутарха, но был не прост и понимал, что вопросы явно с неочевидным смыслом, раз уж к ним приложил руку хитрый Гиппократ. Поглядев в сторону молоденьких фигуристых гречанок, Кратон уверенно заявил: «к геометрии всякой склонен я боле, чем ко всему прочему».
Вопрос второй: «каков треугольник тебе, как геометру, более душе приятен: основанием вниз или вверх?» Глянув мельком на хохочущих гречанок, Кратон задумался. Ведь гречанка расширяется сперва сверху вниз, а потом, начиная с талии, сужается. То есть сперва получается треугольник основанием вниз, а потом вверх. Хм. «Экий плут этот Гиппократ!». «Ну, пусть будет основанием вниз» - Изрек Кратон, решив, что тут, в общем-то, оба варианта беспроигрышные.
Третий, он же последний, вопрос: «с чем у тебя ассоциируется знак бесконечности ∞». «С лежащей гречанкой, конечно» - подумал Кратон. Однако, решив, что теперь можно и приличие соблюсти, задумал поддержать образ себя, как философа. «У меня, дорогой Тимон, знак бесконечности ассоциируется с диалектикой, с последовательностью непрекращающегося движения, которое, впрочем, не может обрести свободу, будучи направляемо самой природой вещей, заложенной Богами!»
«Отлично» - констатировал Тимон - «Я примерно так и предполагал»!
«Ну, так как» - вкрадчиво спросил Кратон, потирая руки и поглядывая в сторону прекрасных девушек - «Я уже могу занять то место, которое мне очень подходит по психологическому, так сказать, профилю?»
«Конечно! Видишь, Кратон, седовласых старцев в дальнем углу? Они, как и ты, Кратон, любят геометрию больше всего на свете. Их основание направлено вниз, так как они приземленные и прагматичные, предпочитающие строить базис своей жизни на знании и не склонны к мимолетным спонтанным увлечениям. Они, как и ты, видят в знаке бесконечности прежде всего философский смысл, а не как этот пошляк Сосий, которому предстоит вместо интересных умных геометрий развлекать глупых барышень. Поздравляю тебя, Кратон!
Кратон угрюмо сидел в окружении бородатых философов-геометров, основательно разбирающих евклидово пространство на гайки и винтики, и искоса поглядывал на Сосия, хохочущего и несущего какую-то легкомысленную ерунду в женском окружении. «Ай да Гиппократ, ай да греческий сын. А тебе, сын отца Плутарха, я это так не оставлю» - молча жевал мысленную жвачку Кратон, опустошая кружку за кружкой афинского - виноградного.