Новый декамерон. Возраст. Бессмертие.
Люди не хотят жить вечно
Они просто не хотят умирать
(Станислав Лем)
Бессмертие.
Сегодня появился бессмертным и принялся жить, разменивая день за ночью, зиму за осенью, правнуков за внуками, эпоху за эпохой. Видел как рождаются и гибнут цивилизации, как насаживаются события на спираль истории и повторяются, повторяются, повторяются… Всё в конечном итоге повторяется и надоедает. Засвидетельствовав миллионы ситуаций и миллиарды судеб, становишься скучным в силу нагрянувшего умения по зернам определять будущие плоды и практически не ошибаться. Игра становится неинтересной, когда в ней нет событий, могущих бросить тебе вызов.
Но это даже не проблема - это просто фон, а проблема начинается потом - лет так через миллион.
Столетия и тысячелетия живое организуется, меняется, мутирует, подвергается генетическому дрейфу. Всё это время живые разменивали аллели и медленно видоизменялись, уходя от первоначальных форм сквозь смерть и рождение. Жизнь эволюционировала. Смотри - у твоих «сородичей» теперь длинные уши, лысая голова, ростом они два с половиной метра, у них притуплено понимание жестов и интонаций, зато чрезмерно развит речевой аппарат. Помнится, ты еще тысяч четыреста лет назад понял, что больше не хочешь общества женщин своего биологического вида, потому что «фишеровское убегание» будто вылезло из учебника по биологии и сделало их такими, чтобы ты, со своими устаревшими и ныне никому не интересными генами, обходил их стороной, равно как и они тебя. И это был последний удар, ведь единственно ненасытным в тебе были твои гормоны, химически излечивающие тоску вечного бытия. Теперь гормоны могут быть спокойны - на земле не остается тех, чью красоту они могли бы понять и оценить.
Ну а через миллион лет удалось стать для соплеменников кем-то таким, кем мог бы быть бессмертный питекантроп для твоего времени - мелкий волосатый забавный обезьян с резкой жестикуляцией и никакой речью. Ты теперь диковинный зверек, артефакт далеких эонов и олицетворение вселенского одиночества, обреченный безысходно замкнуться в себе.
По этому случаю можно уйти в пещеры, если они еще останутся. Но за последующий миллион лет её обязательно завалит (возможно, вместе с горой), и потерявший счет времени homo immortalis, в качестве изюминки на пирог своей нескончаемой жизни, получит вечное заточение, пока случайно пролетающий мимо метеорит не избавит бедолагу от сказочных прелестей телесного бессмертия.
Они просто не хотят умирать
(Станислав Лем)
Бессмертие.
Сегодня появился бессмертным и принялся жить, разменивая день за ночью, зиму за осенью, правнуков за внуками, эпоху за эпохой. Видел как рождаются и гибнут цивилизации, как насаживаются события на спираль истории и повторяются, повторяются, повторяются… Всё в конечном итоге повторяется и надоедает. Засвидетельствовав миллионы ситуаций и миллиарды судеб, становишься скучным в силу нагрянувшего умения по зернам определять будущие плоды и практически не ошибаться. Игра становится неинтересной, когда в ней нет событий, могущих бросить тебе вызов.
Но это даже не проблема - это просто фон, а проблема начинается потом - лет так через миллион.
Столетия и тысячелетия живое организуется, меняется, мутирует, подвергается генетическому дрейфу. Всё это время живые разменивали аллели и медленно видоизменялись, уходя от первоначальных форм сквозь смерть и рождение. Жизнь эволюционировала. Смотри - у твоих «сородичей» теперь длинные уши, лысая голова, ростом они два с половиной метра, у них притуплено понимание жестов и интонаций, зато чрезмерно развит речевой аппарат. Помнится, ты еще тысяч четыреста лет назад понял, что больше не хочешь общества женщин своего биологического вида, потому что «фишеровское убегание» будто вылезло из учебника по биологии и сделало их такими, чтобы ты, со своими устаревшими и ныне никому не интересными генами, обходил их стороной, равно как и они тебя. И это был последний удар, ведь единственно ненасытным в тебе были твои гормоны, химически излечивающие тоску вечного бытия. Теперь гормоны могут быть спокойны - на земле не остается тех, чью красоту они могли бы понять и оценить.
Ну а через миллион лет удалось стать для соплеменников кем-то таким, кем мог бы быть бессмертный питекантроп для твоего времени - мелкий волосатый забавный обезьян с резкой жестикуляцией и никакой речью. Ты теперь диковинный зверек, артефакт далеких эонов и олицетворение вселенского одиночества, обреченный безысходно замкнуться в себе.
По этому случаю можно уйти в пещеры, если они еще останутся. Но за последующий миллион лет её обязательно завалит (возможно, вместе с горой), и потерявший счет времени homo immortalis, в качестве изюминки на пирог своей нескончаемой жизни, получит вечное заточение, пока случайно пролетающий мимо метеорит не избавит бедолагу от сказочных прелестей телесного бессмертия.